Свет проклятых звёзд

Среди ночи, вновь бесконечной, путаясь в сетях колдовского мрака поникли растения, лесные голоса смолкли, и даже за цепью гор, вставшей стеной между владениями эльфов Средиземья и землями Моргота, небо не было видно за клубами тьмы, похожей на истлевшую пряжу. Всё чаще слышались разговоры, мол враг готовит нападение, его армия в любой момент возникнет из тьмы, и неподготовленным к обороне эльфам не останется шансов на победу, а поражение означает неминуемую гибель или пленение, о котором, помня состояние спасённого Нельяфинвэ Феанариона, никто не мог думать без содрогания. Для Нолдор стало очевидно, что лучше биться до последнего и погибнуть, чем… так. — Нужно выслать патрули к перевалам! — поставил кулак на стол Финдекано, смотря поочерёдно на военачальников, собравшихся за одним столом в шатре старшего сына Нолофинвэ. — Варнондо, ты отправишься… — Нет, принц Астальдо, — бесцеремонно отрезал Нолдо, — я не уйду от нолдорана. И ты не уйдёшь. И Ранион тоже. И Аралкарион. Или ты намеренно хочешь оставить короля без самых верных? Я не желаю допускать мысли, что ты такой же, как твой младший брат. Финдекано задумался. Вспоминая, как Турукано прислал письмо, написанное своей рукой, в котором ясно говорил, что не желает видеть в выделенных ему землях никого, кто с ним не пошёл, что лорд Новэ Корабел, говорящий от имени владыки Элу Тингола, не имеет права пускать кого-либо на свои земли, кроме верных вассалов, коими точно не являются эльфийские короли и их подданные, принц приходил в отчаяние. Как же так? Почему родной брат поступает столь… подло? «Я сам ничуть не лучше, — корил себя старший сын Нолофинвэ, вспоминая Хэлкараксэ и свою обиду на отца. — Не мне судить Турьо». — Возможно, ты прав, Варнондо, — с неохотой согласился принц, ощущая обессиливающее опустошение, — но в таком случае, кто должен идти? Можно ли доверять разведку во тьме «не самым верным»? — У тебя нет выбора, герой Астальдо — прищурился воин, — ибо я не уйду. И нолдоран позволит мне ослушаться твоего приказа. Хочешь — отправляйся сам. Тебе не привыкать совершать подвиги во тьме в одиночестве. Только помни, герой Астальдо, удача тоже может предать. Забрать всю славу себе, наслаждаться похвалой и всеобщим восхищением — истинное счастье для воина. Но это и самая большая глупость, и неоправданный риск. Астальдо. Видя, что речи Варнондо слушают и соглашаются с ними, Финдекано разозлился, лишь чудом удержавшись от бессмысленного спора, способного перерасти в никому не нужный поединок с использованием смертоносной стали. — Я сам отправлю разведчиков, — встал из-за стола военачальник. — Негоже принцу рисковать жизнью, когда есть доблестная армия. Нолдоран говорил, что, возможно, мы останемся здесь, на этих землях, защищённые морем и горами. Мы Нолдор, и не подчинимся серостям, возомнившим себя великими и архиважными, поэтому на юг не пойдём. — Да! — радостно поддержал Варнондо даже Аралкарион. — Наше королевство превзойдёт в величии Аман! Куда уж надутому гусю Эльвэ и его прихвостням до нас, рождённых в Валиноре! Айя нолдоран Нолофинвэ! — Айя Астальдо, — сверля принца недобрым взглядом, процедил военачальник, и Финдекано сжал кулаки, багровея от бессильной злобы. «Если бы я не бросил отца в Хэлкараксэ, — ругал себя сын Нолофинвэ, — если бы смирил свою гордость, не потерял бы авторитет. А теперь поздно корить себя. Я герой. Астальдо. Мне досталась вечная сияющая слава, а командование армией — Варнондо. Ненавижу!» Было бы очень приятно и легко обвинить во всём происходящем Моргота, но Финдекано не мог, понимая, что виноват только сам, и никто более.