Свет проклятых звёзд

Пальцы перебирали струны лютни, купленной у рыбака, живущего с семьёй около плотины. Инструмент звучал очень непривычно и странно, но по-своему красиво. Был в рождающихся в сердце лютни тонах удивительно зачаровывающий диссонанс: музыка играла неправильно и фальшиво, но почему-то не хотелось ничего менять. Ложь струн заставляла сердце говорить правду. И, проходя сквозь душу и плоть, на волю вылетала почти неслышная песня. Вниз, по небесной лестнице, Обернувшись облаком, опускался Рок. Ты посадила деревце, Я его от холода тьмы не уберёг. Я за нелюбовь тебя простил давно. Ты же за любовь меня прости… Я не могу без тебя, Я не могу без тебя, Видишь, куда ни беги, Всё повторится опять. Я не могу без тебя, Я не могу без тебя, Жить, нелюбви вопреки, И от любви умирать. Ты посадила деревце, А оно не вовремя в зиму зацвело, Я за нелюбовь тебя простил давно. Ты же за любовь меня прости… Вниз, по небесной лестнице, Обернувшись облаком, опускался Рок… Понимая, что племянницы уже давно ждут разрешения войти, менестрель отложил лютню, осторожно пристроив её между альквалондской арфой и флейтой, подаренной одним из братьев в далёком детстве, и позвал эльфиек. — Опять грустишь, дядя? — прозвенел голос старшей из дочерей сестры. — Песня для короля не пишется? Или для королевы? Хочешь, поможем? — Песню для королевы, — взгляд Аклариквета стал пронзительным, — никто и никогда не споёт лучше, чем Канафинвэ Феанарион. И, хвала Эру, соревноваться с ним мне больше не приходится. — Тогда в чём твоя печаль? Менестрель задумался над ответом. Что сказать? Что сам не знает, почему тоскливо? Что с рассвета всё валится из рук, мысли путаются, и ничего не хочется? И… на самом ли деле девы желают знать, что с ним? Собираются ли помочь? Может быть, просто из вежливости спросили? Хорошо, хоть не насмехаются. — Забудь, — отмахнулся Аклариквет, прислушиваясь к порывам ветра. Пологи шатра затрепетали. — Охотники поймали странных на вид зверьков, местные сказали, что их можно есть. Хотите попробовать? У меня есть приготовленные на костре тушки. Посадив племянниц за стол, менестрель, расставляя блюда и бокалы, смотрел на дрожащую на ветру ткань над головой, невольно вспоминая каменные дома, и как в них было комфортно. О Хэлкараксэ думать не хотелось. — Вкусное мясо! — похвалила еду младшая племянница. — Дядя, мы с сестрой придумали для себя дуэт. Мы хотим выступать перед публикой сами по себе, не в твоих спектаклях. — В них тоже можно, — поправила старшая. — Да, но главное, мы хотим свободного полёта творчества. А с тобой это невозможно. Аклариквет опустил глаза. Девы абсолютно правы: в его театре о свободе не может быть и речи. Почему-то стало очень обидно. — И что у вас за идея? — подавляя досаду в голосе, поинтересовался менестрель короля. — Мы станем двумя масками: Улыбка и Слеза. И будем придумывать пародии. — Я так понимаю, смеяться хотите не только над теми, над кем можно? — покачал головой певец. — Конечно, я хочу сказать, что не одобряю вашу затею. Я также хочу сказать, что вы испортите себе жизнь, и всё в этом роде. Но вы и сами это прекрасно знаете, однако выбор сделан. Что требуется от меня, Улыбка и Слеза? Кстати, я, кажется, догадываюсь, кто из вас какую роль взял. — Я — Улыбка, — подмигнула младшая эльфийка, поднимая бокал. — А требуется от тебя небольшая помощь. Нам же надо где-то выступать. Ты ведь обещал, что мы будем жить во дворце с театром. — И вы хотите иметь свой. Но и в моём играть тоже. Я правильно понял? — Какой у нас умный дядя, да, Слёзка? Девушки рассмеялись. — Если мы про тебя сочиним песню, ты очень сильно обидишься? — спросила Улыбка, невыносимо мило строя детские рожицы. — Не очень, — пообещал Аклариквет. — Прекрасно! Значит, сестра Слезинка, расправим крылья — и в полёт! Спасибо, дядя! Менестрель задумался. — Подождите, пташки, — сказал он, вставая из-за стола. — Возьмите. Она теперь ваша. В руки старшей сестры легла маленькая серебристая арфа-лебедь. Эльфийки ахнули. — Услуга за услугу, — подмигнул Аклариквет племянницам, но глаза менестреля были печальными, — я помогаю вам, а вы споёте мои песни, которые я сам исполнить не могу. — Договорились, — щёлкнула пальцами Слеза. — Ты самый лучший, дядя! Обожаю тебя! Сёстры одновременно вскочили из-за стола и бросились к Аклариквету, крепко обняв. Эльф почувствовал, что, ещё немного, и расплачется.