Свет проклятых звёзд

В мольбе не было слов. Небольшое полупустое освещённое лишь двумя светильниками помещение, отделённое от королевских покоев спрятанной за гобеленом с Древами узкой дверью, погрузилось в безмолвие. Владыка эльфов Валинора стоял на коленях с закрытыми глазами и не двигался. Он вспоминал. И просил. Молча. Понимая, что не в силах понять ни замысла Эру, ни планов Валар, Арафинвэ просто представлял лица детей улыбающимися, счастливыми, словно ни одна беда не в силах причинить боль Финдарато и Артанис. Мольбу о счастье сына и дочери, ушедших далеко, невозможно выразить никакими словами, это больше, чем любые произнесённые фразы, это… Тишина и Вера. Арафинвэ сделал глубокий вдох, стараясь побороть страх и чудовищную круговерть чувств, путавших мысли. Хотелось сказать так много! Но на каком языке?! С каким произношением?! Как правильно просить Валар о помощи? На Валарине?! Которого никто не знает, потому что первые аманэльдар посмели отвергнуть изначальную речь Владык?! Они посмели думать, будто им решать, красив и благозвучен ли Валарин?! Как они могли?! И сколь же велика была любовь Айнур к Детям Эру, что Валар снизошли до изучения примитивной и грубой речи Эльдар?! А мы это не ценим! Попытавшись успокоиться и заставить себя думать лишь образами, без слов, Арафинвэ заплакал от отчаяния. Надежда… Где же она? Почему она есть в голове, но исчезла в сердце? Это всё из-за страха? «Не всегда важно, по какой причине идущий не боится дороги. Возможно, он просто не способен понять последствия собственного выбора. Не суть. Главное — он не боится, а, значит, продолжает». Дети ушли… Без страха! Без оглядки. Но их путь неверен! Как жить и надеяться на их счастливое безопасное будущее?! Память и разум подсказывали эльфийскому королю решение: иди к Валиэ Эстэ и Вала Ирмо, моли о помощи, неважно на каком языке! Можно просто пасть на колени, зарыдать, закричать и рвать на себе волосы, и мудрые Владыки всё поймут. Они помогут! Но… — Я бы пошёл в Лориэн, — прошептал Арафинвэ, — побежал бы, пополз на коленях, но… Кто я такой, чтобы выбирать Айну — Айну! — что снизойдёт до помощи мне?! Кто я такой, чтобы прийти к Вала Ирмо и заставить Владыку Снов взять на себя ответственность за мой смятённый дух?! Как смел Феанаро требовать помощь для матери?.. От воспоминаний о старшем сыне отца стало холодно до дрожи в теле и стука зубов. «Не всегда важно, по какой причине идущий не боится дороги. Возможно, он просто не способен понять последствия собственного выбора. Не суть. Главное — он не боится, а, значит, продолжает. Скорее всего, такой идущий достигнет конца пути. Это прекрасно, когда дорога верна, но когда нет, это страшно…» — Чудовищно! — сквозь слёзы прошептал Арафинвэ. — А ведь для кого-то именно Феанаро — главный герой! Этот слепец! Несчастный безумец! Безумец… Беглец… Дороги нет… Эльфийский король ощутил бодрость. Похоже, Владыки действительно пришли на помощь, и тот, кому они доверили аманэльдар — любимейших из Детей Эру, встал на верный путь, который приведёт его к надежде. Надежде для него самого. Надежде для эльфов Амана. Феанаро, ты ступил на неверный путь. Ты… Ошибся. На краю обрыва за которым вечность, Ты стоишь один во власти странных грёз. И, простившись с Валар, хочешь стать беспечным, Поиграть с огнём предвечных гроз. Наконец, ты счастлив, как никто на свете, Твой самообман тебя возносит вверх: Лишь тебе подвластны и восторг, и ветер, С купола небес звучит твой смех. На краю обрыва песня неземная, Бездна Эа вся у ног твоих лежит! Ты паришь над миром, но судьба иная — Это лишь безумья миражи. Ты устал быть птицей и сорвался камнем, Рухнул с высоты, спасаясь от судьбы. Но твоей дорогой всё летят на пламя Сотни мотыльков-самоубийц. Только прах пыль — вот твой сон и быль! Безумец, беглец, дороги нет! Ты выбрал неверный свет — Вслепую зажёг мираж огня, Чтоб сжечь в нём всех и себя! — Твой свет Аману не нужен, — снова пытаясь думать только образами счастливых детей, всё-таки произнёс Арафинвэ. — Ведь главный свет — это надежда. Вечная бессмертная надежда на счастливое будущее. Она всегда впереди, и верен лишь один путь — следом за ней. *** Звучащая над Валинором песня менестрелей полилась чарующими переливами волн, зазвенела трелями птиц, зажурчала весёлыми ручьями, созывая всех жителей Благословенного Края узреть великое чудо. К священному холму — давно не зелёному, покрытому фиолетовой травой, искрящемуся светящимися крыльями бабочек, торопливо засобирались эльфы со всех концов Валинора, и в сердцах, даже скорбящих и безутешных, воссияла надежда: на Древах — чёрных мёртвых лишённых коры и листвы появилось по яркому огню: серебристый — на Телперионе и золотой — на Лаурелин. Они сияли очень высоко и пока едва заметно, но, главное, не гасли и не мерцали, светили ровно, уверенно. Безумно красиво! — Древа… Оживают? — послышались несмелые вопросы среди восторженных вздохов. — Древа… Оживают? Ответа Валар не было, а менестрели пели о том, что отныне и навек свет будет озарять всю Арду, но Валинор — ярче.