Свет проклятых звёзд

Авар Каменный Затылок, получивший это прозвище из-за того, что выжил после падения срубленного дерева на голову, всё сидел неподвижно, смотря в небо и вздыхая. На изуродованном шрамами от когтей волколака лице эльфа сияла счастливая улыбка, только глаза были пустыми. — Там, впереди — только звёздная мгла, — шептал он, покачиваясь. — Там, впереди нет отчаяния. Ты мне дорогу найти помогла В бездну, где света сияние. Там, впереди — только звёздная мгла… Сестра несчастного, но такого счастливого сейчас Авара беспомощно оглянулась на соплеменниц. — Что нам с ним делать? — развела она руками. Жена вождя прикоснулась к щекам охотника, но тот не заметил её, продолжая смотреть в небо. — Там, впереди нет отчаяния… Ты мне дорогу найти помогла… — Может, всё же к колдунам обратиться? — эльфийка попыталась потрясти брата за плечи, но ничего не произошло. — Колдовство Звёздной Ведьмы и наши чары несовместимы! Он погибнет в страшных муках! — запротестовал одноглазый шаман, пришедший по зову жены вождя. — Давайте подождём немного — магия может рассеяться. Но я повторю: нужно выследить Чудищу и её раба! Заставить её снять все заклятия, вернуть всех наших сородичей из колдовского плена! Кто смелый? Кто пойдёт? *** — Зачем ты это сделал, Даэрон?! — принцесса откинула с лица искрящуюся тёмно-синюю шаль. — Этот бедняга теперь лишится рассудка! — Тише, Звёздочка, малыша разбудишь. Менестрель, качая ребенка на руках, напевал волшебную мелодию сна, но голос Лутиэн легко мог рассеять его музыкальные чары. — Мы не зло! — вскипела принцесса, глаза угрожающе засверкали. — Мы делаем благо! А ты… — А что мне оставалось, Звёздочка? — Даэрон погладил младенца по крошечной головке, и ребёнок улыбнулся сквозь сон. — Этот охотник метнул в меня копьё. Он выследил нас, видел путь сюда! Твои родители ничего не замечают лишь до тех пор, пока это безопасно! Твои бесконечные подкидыши — дети, украденные у дикарей, вырастают такими же, как мы, это правда. И жизнь под Завесой королевы несравненно лучше, чем там, в опасных лесах. Но ни один родитель не захочет отдавать дитя. И этот эльф, которого я, как ты говоришь, лишил рассудка, преследовал бы нас бесконечно! — Не смей так больше делать, понял?! — глаза-бездны потемнели. Менестрель ощутил нечто странное, сердце замедлилось, разум начал твердить об опасности, но почему-то слушать его не хотелось. Разве может Лутиэн причинить зло верному эльфу? Нет! Никогда! — Сейчас я согласен на что угодно, лишь бы ты не кричала, Звёздочка… Моя принцесса! Владычица моего сердца… — против воли залюбовавшись Лутиэн, менестрель начал забывать об опасности. — Разбудишь малыша — нас услышат стражи Дориата. Как мы объясним, откуда взяли дитя? Что, если они доложат королю и королеве? — Я — принцесса, — напомнила Лутиэн, — и делаю то, что считаю нужным! — Речь стала невыносимо ласковой, несмотря на приказной тон. — Может быть, я спела этого ребёнка для себя? Я ведь не просто эльфийка, Даэрон. Менестрель кивнул. Он верил всё безоговорочнее: Звёздочка не допустит беды. Никогда! Никому не сделает зла! И ему — подавно. Да, принцесса не хочет становиться женой, повторять судьбу матери, не желает связывать плоть и дух ни с кем в Арде, но и в беде не бросит. Никогда. Никого. — Даэрон! — Лутиэн вдруг остановилась, обернулась на север. — Бежим! Схватив менестреля за руку, принцесса понеслась сквозь лес с невероятной скоростью. Еле поспевая за возлюбленной, чувствуя только желание не разочаровать её своей никчёмностью, эльф поспешил следом, крепче прижимая дитя к груди. — Мы должны успеть! — вдруг расхохоталась Лутиэн, не объясняя, что происходит. — И мы успеем. Он не посмеет причинить нам вред! Лес мелькал перед глазами. Чёрные, фиолетовые, бордовые, лиловые пятна и силуэты стремительно сменяли друг друга в предвечной звёздной мгле; ветки кустов и деревьев, цветы и ягоды пролетали мимо, то и дело норовя встать на дороге или запутаться в волосах и одежде. Послышался приближающийся вой, не напоминавший ни один знакомый звук. Даэрону показалось, будто совсем рядом раскрывается воронка, куда затягивает всё, оказавшееся рядом. Гул лишал рассудка, заставлял подчиниться и позволить поглотить себя, ведь лучшей участи никому и никогда не будет. Стать едой ненасытного, облегчить неутолимый голод — разве не это предназначение всего живущего? — Что?! Нет! — запротестовал Даэрон, замотав головой. — Бежим! — приказа любимого голоса, однако, ослушаться не представлялось возможным, и менестрель покорно последовал за Лутиэн, окончательно потеряв способность решать свою судьбу. Страшный рёв стих вдали, и только теперь Даэрон осознал, что всё это время слышал не только чудовищный гул, но и треск, хруст, шорохи, визг, лай, хлопанье крыльев, испуганные крики птиц и эльфов. Почему раньше в сознании звучал лишь приказ позволить поглотить себя? Что это было?! Принцесса остановилась, осмотрелась. Чары Завесы уже чувствовались в полную силу, привычное соловьиное пение рассеивало страх. Даэрон погладил малыша по головке, поцеловал в щёчку, стараясь вернуть себе ощущение реальности. Однако, что-то неумолимо мешало. — Мелькор снова создал что-то опасное, — забрав дитя и начав его укачивать, Лутиэн помрачнела. — Но на этот раз его монстр спас нас от Авари. Если бы не ты! — глаза-бездны посмотрели на менестреля, и не было в Арде ничего прекраснее этого взгляда, ничего ужаснее недовольства принцессы. — Ладно, — вдруг смягчилась дочь Тингола и Мелиан, сделав Даэрона самым счастливым Дитя Эру в мире, — мы в безопасности и этот малыш тоже. Пойдём домой. Менестрель кивнул. «Там, впереди — только звёздная мгла, — почему-то зазвучало в голове эльфа, однако чары направились в этот раз словно на него самого. — Там, впереди нет отчаяния. Ты мне дорогу найти помогла В бездну…» — Я ведь нечаянно! — сказал вдруг вслух Даэрон, снова принявшись оправдываться за загубленную жизнь дикаря. — Я защищал нас! Я… — страшное осознание вдруг обрушилось убийственным камнепадом: — Я не переживу, если ты не простишь меня! Звёздные глаза посмотрели с укором, ответа не последовало, однако, Даэрон всей кожей ощутил — сказанное им было совсем не тем, что хотела бы услышать возлюбленная. И такое озарение оказалось страшнее любого чудовища, придуманного Мелькором. *** Изловить страшную колдунью захотелось многим. — Наше убежище из-за неё затопило! — заявила эльфийка с копьём, обнимая маленьких дочек. — И наши псы из-за неё в лес сбежали, — стала вторить другая охотница. — И рыбы из-за неё в озере не стало, — подтвердила красивая черноглазая дева, косясь на отца в ожидании одобрения. — Пора покончить с её проделками! — воскликнула сестра Каменного Затылка. Охотники согласно кивали и спешно собирали оружие. — Нам нужен шаман, — заявил самый высокий из них. — Всё-таки против чар с одними палками не выстоять. Даже если смазать их ядом. — Пока вы советуетесь и собираетесь, — колдун побледнел, — ведьма убежит! Поспешите! Несколько мужчин, особенно желавшие показаться отважными, похватали копья и щиты и побежали в лес, однако вдруг с северной стороны послышался странный гул, заставивший похолодеть от ужаса. — Что это? — выдохнула сестра Каменного Затылка. — Опять из-за гор что-то! — крикнул шаман. — Бежим! Прячьтесь! Гул приближался с чудовищной скоростью, превращаясь в оглушительный рёв. Эльфы разом ощутили оцепенение, бороться с которым не хватало сил. Мориквэнди, превозмогая слабость, попытались спастись от надвигающейся опасности. Движения сковало, словно воздух вокруг превратился в патоку, возникло ощущение, будто ревёт исполинских размеров водоворот, засасывая в себя всё, попадающееся на пути. Завоняло гнилью и выпотрошенными кишками, послышался грохот и треск разлетающихся в разные стороны деревьев, на эльфов обрушилась чёрная мгла, и лишь те, кто оказались достаточно далеко, смогли рассмотреть выбежавшую из чащи паучиху, высотой с холм. Монстрица металась, кружилась в панике, потом снова неслась на юго-восток, опять принималась кружиться, разбрасывая обломки стволов и источая во все стороны смрадный дым. Иногда она беспомощно хватала пустоту, но чаще отправляла в пасть хоть что-то, оказавшееся рядом: камни, деревья, вырванные с корнями кусты, а порой — просто землю. Казалось, будто чудовище что-то ищет, но поиски не длились достаточно времени для нападения охотников. Монстрица замирала лишь на миг, после чего срывалась с места и продолжала путь. Попрятавшиеся в ужасе Мориквэнди ждали, не зная, чего, и лишь с недоверчивым вздохом облегчения слушали, как постепенно удаляется, а затем исчезает чудовищный гортанный рёв. Когда всё стихло, потомки отвергнувших Валар Детей Эру осторожно вышли из укрытий и со страхом осмотрелись. Картина предстала жуткая: привычный пышный лес теперь был пересечён абсолютно пустой мёртвой полосой чёрного песка, шириной в два эльфийских роста. Здесь ещё клубился густой туман, но уже не столь плотный. Вонь тоже ощущалась не так сильно, однако не покидало чувство, будто под ногами не почерневший высохший песок, а пережёванные внутренности. Самые храбрые охотники стали ближе подходить и осматривать путь, по которому пронеслось с воем жуткое паукообразное создание. Звёздная Ведьма и её раб уже не казались главной бедой и виновниками всех несчастий. Стоит ли теперь её преследовать? Или лучше разделиться, чтобы одни изловили ведьму, а другие расправились с чудовищем? Или правильнее ударить всей мощью по монстру с севера, а лишь потом обратить свой гнев на опасную колдунью? Что об этом думают соплеменники? — Мы догоним тварь и уничтожим! — заявил вождь, не уточняя, о ком речь. — Вперёд, мои храбрые воители! Вооружимся самыми крепкими копьями и станем героями! Авари разом обернулись на юго-восток. Выбор ясен. Собрав почти всех взрослых мужчин из трёх братских племен тёмных эльфов, вождь Длинное Копьё погнался за боевой славой, надеясь победить созданную Вала Мелькором уничтожительницу грязи. И сгинул в бездне безвестности.