Свет проклятых звёзд

С лишённой растительности каменистой возвышенности открывался будоражащий воображение обзор: вдалеке сияли Древа Валар и обитель короля Арды, сверкали шпили дворцов Тириона на Туне, а остальные города и небольшие эльфийские поселения тонули в густых лесах, где так любят охотиться оромэндили. Бескрайние чащи — зелёные, золотистые, розоватые и бордовые сменялись горами, спускались к морю. Но то на юге, а здесь, на севере, на лиги растянулась каменистая возвышенность: безграничный ресурс для строительства нового, собственного дома. Отдельно от всех, далеко. Здесь можно почувствовать себя свободным и никому ничем не обязанным. Не должным. Майтимо знал: сейчас идеальное время для того чтобы просто уйти и жить своей жизнью. Младшие братья давно не дети, которых необходимо наставлять, разве что Кано с его недопеснями, но он как-нибудь справится сам, а коли нет, что ж, его проблемы; мать, жена и дочь занялись крохой Финдиэль, отец нашёл нового ученика в лице Тьелпе, и это тоже только их беда. В Тирионе старшего сына Феанаро теперь совершенно ничто не держало, поэтому Финвэ Третий был окрылён родившимися в голове планами. Здесь, на возвышенности, среди голых камней, можно всё начать с чистого листа. И, главное, никто не подойдёт незамеченным: о любых гостях будет известно заранее — с высоты видно далеко и без Палантира, а в окрестностях на сотни миль вокруг нет ни одного поселения. И Валар далеко, соответственно, их слуги тоже. «Зачем вы вечно лезете в наши дела? — вспомнился давний, не самый приятный, однако, показательный разговор с Ариэн. — Я не просил совета, и мне не нужна помощь!» «Дай угадаю: отец требует невозможного, заставляя строить счастье на его условиях, забывая, что сам таким образом счастливым не стал? — огненная Майэ вела свою игру. — Что бы ты сейчас ни говорил, я знаю: ты, как и твоя бабушка, уверен, будто в Валиноре тебе все должны, и за счастье не надо бороться, его не надо строить, взращивать, заботиться о нём, беречь, создавать благоприятные условия». Признавать, что Ариэн оказалась права, не хотелось, однако теперь Финвэ Третий знал — для него иного пути к душевному покою не существует. Только самостоятельная инициатива, только свои идеи, только собственное их воплощение, даже если такая свобода означает одиночество лидера среди слуг. Иной дороги не найти, её просто нет. Если тогда, в прошлом, пламя играло, но надежды не было, теперь ситуация ощущалась совершенно иначе. А вынужденная бессемейность… Что ж, похоже, такова цена счастья. Это искажение? Пожалуй. Исправит ли его теперь виновник всех бед Арды? Ариэн в это верит. В это верит и Манвэ, и весь народ Ваньяр — те, кого не нужно развлекать, те, кто умеет создавать своё счастье, не тратя плоды чужих трудов. Что ж, это хороший путь, но не для Нолдо. Размышляя над проектом постройки, Майтимо прикидывал, сколько нужно будет занять эльфов, какая понадобится техника и, главное, — что именно нужно ему самому от нового дома. Желание сделать всё назло отцу упорно подсказывало разные неудачные идеи, поэтому Майтимо Руссандол прогонял обиду, словно злейшего врага, от порога своего жилья. Особенно, не хотелось думать о важнейшим сходстве собственной идеи с тем, как под руководством родителя перестраивался Тирион, как расширялись возможности видеть и знать всё. С другой стороны, Валар поступали так же, и мысль, что подражает Айнур, а не отцу, успокаивала. Приближение незваного гостя старший сын Феанаро заметил задолго до того как сам визитёр увидел его. В сердце закралась тревога: Нельяфинвэ понимал — просто так оторвать Финдекано от семьи невозможно, для этого нужны действительно веские причины, значит… — Приветствую, Финьо! — окликнул родича Феаноринг, видя с холма, что сын Нолофинвэ сейчас свернёт не на ту дорогу. — Оставь лошадь, поднимайся! «Не накручивай себя заранее, — глубоко вздохнул Нельяфинвэ, — новости из Тириона далеко не всегда плохие». Однако, смотря, как новоиспечённый отец семейства взбирается на холм, Феаноринг успел подумать о слишком многом. — Я соскучился, Нельо! — бросился обниматься Финдекано, хлопая родича по спине. Старший Нолофинвион был более чем на голову ниже Майтимо, и Феанорингу пришлось нагибаться, чтобы ответить на радушное приветствие. — Знаешь, мне всегда казалось, что однажды ты нас бросишь и уйдешь куда-нибудь в горы, чтобы смотреть на всех с ещё большей высоты, чем обычно. Майтимо коротко улыбнулся. — Если мой отец во время очередной вспышки ярости подожжёт город, я увижу это первым, — скривился сын Феанаро, снова принимая привычный отстранённо-высокомерный вид. — Отсюда замечательный обзор. — Даже льды на крайнем севере видно! — Я туда не смотрю, хватило одной поездки, когда отец загорелся идеей составить полную карту континента. Насмотрелся вдоволь. — Меня не пускают в библиотеку, где хранятся записи о том путешествии, — с доброй усмешкой произнёс втородомовский принц, — а хотелось бы иметь представление, как всё прошло. Майтимо хмыкнул, не меняясь в лице. — Там очень холодно, и это главная проблема, — сказал он, подумав. — Мы, конечно, в умении согреваться далеко ушли от предков, покидавших берега Куивиэнэн по зову Валар, но без крайней нужды я бы во льды не пошёл. Отец говорил, что под покровом снега может прятаться нечто интересное, только мы с Асталионом оценили риск и усилия, которые придётся приложить для сомнительных поисков, и сообщили в Тирион примерно следующее: «Ради спасения прекрасной девы в беде мы, не задумываясь, растопили бы весь Хэлкараксэ жаром сердец, но, увы, здесь не нашлось прекрасных дев. Более того, все участники похода оказались женаты, поэтому исследование пришлось завершить, не начиная». Подозреваю, отец не оценил нашу шутку, однако больше меня на север не посылал. Правда, теперь я сам сюда уехал. — Нельо, — во взгляде Финдекано радость встречи сменилась тревогой, — может быть, ты ещё передумаешь здесь обустраиваться? Многие восприняли это… неправильно. — Неправильно? — Третий Финвэ не изменился в лице, однако голос выдал крайнее изумление, мол, неужели непонятно, из-за чего можно уехать подальше от Феанаро Куруфинвэ? — Да, — сын Нолофинвэ смутился. — Когда слухи об угрозе из Средиземья стали распространяться, твой отъезд восприняли как… — Что? Трусость? — Майтимо догадался и, усмехнувшись, покачал головой. — Да, — окончательно смутился Финдекано, покраснев. — Стали посмеиваться. — И получилось, что ты женат на дочери главного труса Амана. Что ж, Финьо, сочувствую тебе от всего сердца. — Тебе смешно, — не поднимая головы, произнес Финдекано. — А мне ни капельки. Знаешь, о чём отец говорил с Вала Мелькором? — Как исказить Первый Дом Нолдор, чтобы все его члены разучились произносить «Т»? Втородомовский принц задумался. Было непонятно, оценил он шутку или нет, а, может, решил подыграть, но ничего не пришло в голову. — Вала Мелькор, — вздохнул после паузы Финдекано, — обещал научить Эльдар изготавливать и пользоваться сталью для ведения боя. Для защиты и нападения. Конечно, я не выдаю тайны семьи, но ты тоже моя семья, и я осторожно спросил, в курсе ли Первый Дом, что такое боевой клинок. И, представь себе, оказалось, Мелькор вообще никогда ни о чём не говорил с Феанаро! — Я его понимаю, — отвёл глаза Майтимо, — была бы моя воля, я бы с ним тоже никогда ни о чём не говорил. И о строительстве в Альквалондэ отец узнал не от меня. После его возвращения у нас с ним не состоялось… беседы созидательного содержания. Зато я принял окончательное решение об отъезде, осознал всеобъемлюще, что в Тирионе мне не место. Не хочу постоянно выяснять, кто главнее. Надоело, Финьо. Поэтому пусть эльфы думают обо мне что хотят, мне правда абсолютно наплевать. Перегорело. — И на нас? На твою семью? — Финдекано испытующе посмотрел в глаза Нельяфинвэ, тот вздохнул. — На дочерей мало влияет слава отцов. Тем более, в нашем роду есть великий Феанаро Куруфинвэ, вот его и упоминайте. Но знай, если угроза и правда есть, если это не просто перестраховка, я об этом узнаю. Сам видишь, где будет расположен мой дом. И ещё, Финьо, оставь все эти сплетни обо мне тем, кто и так найдёт повод перемывать кости. Ты сказал очень важную вещь, но сам этого не заметил: что за боевой клинок? Что за особенная сталь? Ты говоришь, я твоя семья. Так расскажи, что знаешь. Уже что-то сделано? Кто-то обучался технике владения? Пойдем в лес, подстрелим какую-нибудь дичь и обсудим всё у костра. Пойдем, Финьо. Нетерпеливость в голосе не оставляла сомнений — тема крайне важна для Нельяфинвэ, поэтому втородомовский принц поспешил выполнить просьбу. *** — Я посажу здесь что-нибудь, — неожиданно сказал старший Феанарион, когда костёр разгорелся, и дичь начала жариться. — Возможно, даже сам, без помощи слуг госпожи Йаванны. Камни — это хорошо и нужно сейчас, но, когда дом будет достроен… Нельяфинвэ не договорил, посмотрел на редколесье вокруг — деревья росли из разломов в скалах, слои почвы выглядели тонкими и малопригодными для пышных садов. К огню подлетел молодой сокол, умными глазами посмотрел на готовящуюся еду. — Проверяет, не съели ли мы какого-нибудь Майя, — улыбнулся Финдекано. — Не подстрелили ли больше, чем нам необходимо. Молодец, хороший помощник Валиэ Йаванны. Усердный. — Думаю, это помощник помощника Майя Айвендила, что, в свою очередь, тоже помощник, — равнодушно отозвался Майтимо Руссандол, смотря в сторону моря. — Зря волнуется — вряд ли мы бы смогли так просто убить Айну — они ведь умные, в сети не попадаются, засаду чувствуют. Сокол посмотрел на эльфов, потом на дичь, снова на эльфов и стремительно взмыл в небо. — Мы хотели говорить о чудовищах, Майти, — втородомовский принц опустил взгляд на камни. — Или ты уже не видишь в этом смысла? — Половину цикла Лаурелин назад ты упоминал желание знать о Хэлкараксэ как можно больше и отсутствие возможности получения этих сведений, поскольку тебя не допускали в перводомовскую библиотеку? Примерно то же чувствовал я, когда однажды Тьелко упомянул, будто Вала Оромэ говорил о худшей охоте за время существования Арды. Тьелко слушал Вала вполуха, потому что с ним была Ириссэ, сам понимаешь. А Оромэ рассказывал интереснейшие вещи о том, как после переселения большей части эльфов из Средиземья в Аман, Мелькор напал на оставшихся. Причём напал не сам, Финьо. И даже не его Майяр. Он бросил на эльфов каких-то существ, против которых объединились все, кто смог. В том числе, Дети Вала Ауле. И сражались они не тем, о чём рассказывали нам родичи, не деревянными копьями и костяными ножами. Это было иное оружие. Но Вала Оромэ не пояснил подробности, а Тьелко… — Нельяфинвэ хмыкнул. — Не спросил. Я попробовал узнать у Майяр историю того сражения, мне было интересно, понимаешь? Но никто ничего не рассказывал, говоря лишь… *** — Страшная была трагедия для всей Арды, — отрешённо произнёс Майя Палландо, облачённый в серебристо-золотое бесформенное платье, словно просто накинул на плечи длинное полотно. Праздник Урожая пел и танцевал, с ближайшей сцены доносились мечтательные стихи времён Великого Похода, сопровождаемые звуками серебряных струн: — Он садится с нею рядом, Он берёт её за плечи, И причудливым узором засверкает его речь: «Слушай, там, далеко-далеко, есть земля. Там урожай, ты не поверишь, Там урожаи трижды в год! И снег! Там столько снега, Что если б я там не был сам, То б не поверил, что бывает столько снега, Что земля не видит неба, И звёзды не видать с вершин». — А вы не захотели несколько урожаев в год, — попытался уйти от неудобной темы Палландо, понимая — старший Феанарион так просто не отстанет. — Спроси у матери, почему эльфам проще собрать дары Йаванны один раз, сложить в укромное место в доме и брать оттуда по мере надобности. Неужели так сложно выйти на улицу за едой? — Это отвлекает от интересных дел, — резче, чем хотел, ответил Нельяфинвэ. — Скажи, где я могу прочесть о тех событиях, о которых спрашивал? — Нигде, — беззаботно пожал плечами Майя. — Это не валинорские летописи, здесь они без надобности. *** — Это была страшная трагедия, — эхом произнёс Финдекано. — Ты повторяешь со мной то, что не понравилось тебе, когда сам столкнулся с подобным. Зачем, Майти? — Что ты хочешь знать? — устало вздохнул Феаноринг. — Как мы сидели на мёрзлой земле и замеряли, на сколько пальцев снег продвинулся на юг за дюжину циклов Древ, а потом отступил? Нашли ли закономерность? Насколько вырастает снежный покров после метели, и если его растопить, получится ли более чистая вода, чем выпаренная? Часто ли встречаются животные в море? Нашли ли мы замёрзших сородичей или похороненных в толще льда чудовищ Мелькора, которые могут в любой момент оттаять и напасть? Отыскали ли минералы, которых нет в тёплых краях? На все вопросы ответ будет один, Финьо. «Нет». Отцу, похоже, надоело видеть моё несчастливое лицо рядом, и он решил сделать меня героем-первооткрываетелем, но, Финьо, поверь: это была неудачная идея. Ещё вопросы есть? — Нет, — втородомовский принц примирительно улыбнулся. — Признаюсь: я спрашивал об этом Нарнис, и она говорила в точности то же самое. Знаешь, я очень волнуюсь за неё. Я делаю всё, чтобы Нарнис была счастлива, но не уверен, что справляюсь. Слишком много… Слишком много обстоятельств против меня, Майти. А теперь эти чудовища… Понимаешь, — Финдекано вздохнул, перевернул дичь над огнём, — Вала Мелькор сказал, что изменял существ с одной лишь целью. *** — Убивать. Убивать себе подобных. Убивать других телом и духом. Убивать чужих, чтобы, когда их не останется, убивать своих. Я страшно заблуждался. И, знаю, недостоин прощения. Я был глуп и считал, что не хочу находиться в Арде, которой правит Манвэ. Которой правит кто угодно, кроме меня. Я решил, что сделаю Арду непригодной для жизни, искажу в ней самое лучшее и светлое, чтобы существование здесь стало невыносимым. И преуспел в этом. Вернувшийся из заточения в безде Намо Мандоса Айну испытующе посмотрел на собравшихся в саду втородомовского дворца Нолдор. Здесь практически не было проснувшихся у берегов Куивиэнэн эльфов, в основном пришли аманэльдар, для которых страшные истории о злодеяниях Мелькора походили больше на поучительные сказки, нежели на настоящее прошлое. Слишком много насочиняли старшие родичи, слишком сильно перемешали в рассказах историю и выдумку. — Вы скажете, что Вала Улмо и его Майяр защитят Валинор от любой угрозы, что океан огромен, и преодолеть его невозможно без помощи Айнур, но, аманэльдар, — исправившийся злодей с горечью поджал губы, на прекрасное лицо пала тень скорби, — среди моих чудовищ есть Айнур. Они утратили имена и прежний красивый облик, потому что вероломство уродует, но силу сохранили. Их много, очень много. Я здесь, я свободен, чтобы исправить содеянное, только один не справлюсь. Пусть кто-нибудь из вас подойдёт ко мне, и я покажу, чем опасны мои ошибки. *** — Разумеется, сам никто не пошёл, — рассмеялся Финдекано. — И тогда мой отец приказал садовнику сделать то, на что добровольно ни один эльф не соглашался. Вала Мелькор сказал, что у его первых чудовищ были длинные костяные рога на лапах, и отразить удар этих рогов эльфам оказалось просто нечем: костяные ножи делали слишком короткими, а деревянные копья — ломкими. Дети Вала Ауле смогли использовать металл, и создали то, что смогло противостоять рогам. А ещё — защиту для тел. Вала Мелькор упомянул это, а потом подошёл к садовнику и в шутку сказал… *** — Представьте, что этот эльф — тот, кого вы не любите. И ваша рука сама поймёт, как его правильно ударить, чтобы устранить с пути. Мелькор рассмеялся, давая понять, что пошутил. — Клинок длиной с руку, — продолжил он, выдохнув, — способен проткнуть туловище насквозь, и такая рана, куда бы её ни нанесли, смертельна. Однако, — Вала указал на сердце садовника, — удар сюда убьёт моментально. А сюда, — рука опустилась к животу, — доставит много страданий перед неминуемым концом. Мои чудовища любят мучить, поэтому никогда не бьют в голову или сердце. Дети Ауле придумали стальные панцири, но ими ведь нельзя закрыть всё тело. Горло, глаза, многое остаётся опасно доступным для рокового удара. *** — Мелькор показывал, как можно защититься, и как преодолеть защиту, — Финдекано пожал плечами. — Он сказал, что некоторые Дети Владыки Ауле служили ему и делились секретами изготовления стали против монстров, но потом заявил, будто в Валиноре нет таких минералов. Майти? — втородомовский принц увидел, с каким лицом слушает его Феаноринг и опешил. — В чём дело? Что в моём рассказе тебя так потрясло? Нельяфинвэ продолжал смотреть в одну точку, глаза словно остекленели, расширились до пугающих размеров. — Мне кажется, ты меня как-то не так понял, — Финдекано наклонился к кузену. — Новости тревожные, но ведь ничего не случилось. Вала Мелькор говорил порой путано, а я передал тебе его речь не слово в слово. — Нет, — Майтимо Руссандол едва пошевелил губами. — Я всё понял правильно. И, уверен, не только я один.