Коррозия наших надежд

      Чимин и Лин-Ра сидели в тени раскидистого дерева, наслаждаясь тёплым майским деньком. Девочка, прислонившись к стволу, читала вслух, а мальчик, прикрыв глаза, слушал её голос. Его не очень-то интересовал сюжет книги - уж больно она была мудреной, - но плавное звучание голоса подружки всегда доставляло ему удовольствие.       Приоткрыв глаза, Пак тайком наблюдал за рассказчицей: широко распахнутые глаза строго скользят по строчкам, брови чуть вздернуты, тонкие пальцы крепко держат книгу, каштановые волосы на свету отливают рыжиной. Длинные волосы, по обыкновению, были собраны в идеальную тугую косу, в которой, как и прежде, белела траурная лента. Уже больше года Ким ежедневно вплетала в косу холщовый лоскут, служивший неизменным напоминанием о кончине матери. Чимин уже и не помнил тех времён, когда подружка носила цветные резинки и ленты. Казалось, это было давно - в прошлой жизни. - Шло время, а Пак Чимин так и таращился на Ким Лин-Ра, словно увидел её впервые, - "прочитав" выдуманное предложение, девочка подняла на друга глаза. - Прости, нуна! - он улыбнулся.       Год назад Пак впервые назвал подругу нуной. Однажды, когда они в очередной раз готовили совместный проект для школы, Чимин удивился тому, как серьёзно Лин подошла к работе. Она придумала тему и план, предугадала, что может понадобиться и даже разделила обязанности. И вот тогда-то Пак снова подумал о том, что Лин ведёт себя совсем по-взрослому, а не как восьмилетний ребёнок. Он так тогда удивился, что без раздумий выпалил "нуна". Впрочем, столь почтительное обращение доставалось Лин не так уж и часто - чаще всего в тех случаях, когда Чимин ребячился в неподходящие моменты. - Глупый Пак Чимин! - она, улыбаясь, покачала головой; её голос звучал тепло и нежно. - Книга интересная, а ты не слушаешь! - Лин-а, - жалобно протянул он, - эта книга слишком взрослая! Я уже и забыл, о чем ты читала!       Мальчик с наигранной обидой насупился, отвернув голову от подружки. Лин, наблюдая за актёрской игрой Чимина, рассмеялась: она так хорошо его знала, что любое притворство вызывало улыбку. Пак был не самым хорошим актёром, поэтому его было легко поймать на лжи.       Мальчик, не противясь хорошему настроению подружки, тут же залился громким смехом. Он был рад тому, что Лин смеялась сейчас и над каждой его шуткой, ему нравилось видеть её радостной, а не погружённой в грустные мысли. Конечно, нет ничего плохого в том, чтобы иногда поразмыслить в одиночестве, вот только Лин-Ра теперь думала постоянно, а мысли её были совсем не весёлыми. Этот маленький момент беззаботности напомнил ему о том, как хорошо было, когда госпожа Ким была жива.       Как это часто бывало, смеющийся Чимин уронил голову на плечо девочки и положил руку на её колено. Иногда Лин думала, что однажды друг в очередном припадке веселья просто напросто упадёт и покалечится. В такие моменты Ким старалась придержать его за плечи или подставить за спину руку. - Привет! - послышался высокий девчачий голос. - Смотрите-ка, девочки, - Лин-Ра и Чимин! Снова вместе! - Чего тебе, Акира?       Лин, как и Чимин, не очень-то любила свою одноклассницу Сато Акиру. Эта девочка вместе со своими подружками разносила по школе сплетни, ябедничала, обижала младших и дразнила всех, кого ни попадя. Кому-то доставалось за худощавость, кому-то за очки, кому-то за стеснительность, а Лин и Чимину - за их крепкую дружбу. Они так много времени проводили вместе, что Акира стала дразнить их парочкой. - Ничего! Я просто шла мимо, увидела вас и захотела поздороваться, Лин-Ра. - Мы оба старше тебя, Акира. - Извини, онни! - Сато деланно извинилась. - Мы вам мешаем? У вас... свидание?       Ким что-то ответила на японском, на родном языке Акиры, та зло скривила рот и сложила на груди руки. Да, она была уязвлена, но сдаваться японка не собиралась. - А родители знают, чем вы тут занимаетесь? Ой, онни, извини! Я забыла... - Замолчи, Акира!       Чимин тут же подскочил на месте и, сжав кулаки, сделал предупредительный шаг вперёд. Конечно, он не собирался драться с девчонками, но вот припугнуть их стоило. Мальчик знал, что собиралась сказать Сато, и он не мог допустить, чтобы эти злые слова слетели с её языка. Он не мог поверить в то, что Акира могла быть такой жестокой. Обычно он ничего не отвечал ей, но в этот раз не смолчал. Он не мог позволить ни ей, ни кому-либо другому причинить лучшей подруге боль. Одна только мысль о том, что Лин расстроится заставляла его злиться. Ну как можно так зло насмехаться над людьми!       От негодования все его тело напряглось, а лицо исказилось под натиском эмоций: брови сгустились у переносицы, крылья носа расширились, а губы плотно сомкнулись. Левая рука старательно сжимала правое предплечье, словно Чимин боялся дать волю рукам. - Уходите! - гневно рявкнул он.       Напуганные девочки в страхе отступили. Пак обычно был в хорошем настроении, мил в общении и обходителен. Его было трудно застать в дурном настроении, что уж тут говорить о гневе. Именно поэтому миловидное лицо, искаженное злобой, и рычащий голос так напугали их.       Мальчик продолжал смотреть на одноклассниц, пока они, переглянувшись между собой, не спустились с холма вниз.       Лин, сделав несколько осторожных шагов вперёд, дотронулась до плеча мальчика. Под её ласковой рукой его тело немного расслабилось, но все ещё дрожало от злости. Никогда прежде Чимин не испытывал столь сильных эмоций, и, если честно, они немного пугали его. И не только его. Большие глаза Лин-Ра смотрели на него с тревогой. - Чимин-а... - тихо позвала Лин. - Спасибо тебе.       Она, крепко обняв мальчика, с благодарностью посмотрела ему в глаза. Она была благодарна ему за помощь, за хорошее настроение и за то, что он всегда-всегда был рядом с ней. А ещё сегодня Лин поняла, что Чимин растет и понемногу становится мужчиной. Он больше не тот малыш, который цеплялся за её руку по поводу и без.       Пак, обнимая подругу, понемногу успокаивался. Злость отступила, осталась лишь гордость: он проявил характер и заступался за Лин. Ему сразу вспомнился последний разговор с госпожой Ким на пороге их квартиры - он обещал присматривать за Лин-Ра. Теперь он чувствовал себя достаточно сильным и взрослым, чтобы защищать и оберегать её. Он больше не тот малыш, который боялся всего на свете и бежал к подружке, как к старшей, за помощью. Он взрослеет, а взросление означает ответственность. Ответственность за младшего брата, которому нужно служить опорой и примером, и Лин, о которой нужно заботиться.       Девочка отстранилась, коснулась ладошкой его плеча и убежала вниз по холму: - Догоняй, Чимин!       Пак, сорвавшись с места, побежал по её следам. Он следом за ней огибал деревья, перепрыгивал через корни, касался пальцами высокой травы. Ему нравилось бежать за девочкой и слышать её смех, который в последнее время был редкостью.       Лин изо всех сил старалась быть прилежной ученицей и дочерью. И если учеба давалась ей без труда, то в семье дела шли не так гладко. Господин Ким пропадал на работе даже в выходные, фактически оставив дочь на попечение Юны и семьи Пак. Даже в те редкие моменты, когда Джин-Хо был дома, он готовился к делам. Мужчине так трудно давалась потеря любимой женщины, что весь мир вокруг просто перестал существовать. Съедаемый собственными мыслями, он забывал даже поесть, если дочь не звала к столу. Шутка госпожи Ким обернулась реальностью - в течение года Лин пришлось научиться сносно готовить и делать другую мелкую работу по дому, оставив отцу лишь самые тяжёлые дела. Девочка старалась как можно больше облегчить и скрасить его горе, хоть и понимала, что бремя отцовской скорби ещё не кончено. Лишь выстрадав боль до последней капли можно было вернуться к новой жизни. Лин сильно любила мать, но больше не могла горевать по её кончине. Ей нужно было усердно учиться и получать образование археолога - сделать все для того, чтобы мать гордилась. Её чаша скорби опустела, когда-то опустеет и отцовская. - Я победила, Чимин-а! - сказала уставшая девочка. - Ты всегда так делаешь! - жаловался он. - Когда я тебя догоняю, ты говоришь, что игра окончена! - Ты просто не знаешь всех правил. Вот и все, - она пожала плечиками. - Знаешь, - Ким посмотрела на небо, - иногда мне кажется, что... мама говорит со мной оттуда. Когда я очень грустила, я разглядела в облаках сердечко, а когда переживала из-за контрольной - плюсик. Я глупая, да? - её голос дрогнул.       Пак с удивлением посмотрел на подругу: все это время Лин не говорила о матери, даже слово "мама" больше не произносила. А теперь, когда она смогла его сказать, оно прозвучало надрывно и неестественно, словно на чужом языке. Следуя совету мамы, Чимин все это время не пытался разговорить подругу, хотя ему и хотелось все с ней обсудить. Он привык, что все события, мысли и чувства поделены меж ними пополам. Ему было трудно принять то, что некоторая часть души Лин будет от него закрыта. Конечно, мама говорила, что со временем Ким сама всем с ним поделится, но это ожидание тяготило мальчика. Ему было трудно видеть её несчастной, ему хотелось, чтобы она как можно скорее снова начала улыбаться. Чимин думал, что разговор - универсальное лекарство, но, как оказалось, иногда молчание предпочтительнее. Разговорчивому - иногда даже болтливому - мальчику было нелегко усвоить этот урок. - Вовсе нет, Лин-а. Твоя мама всегда говорила, что души живут на облаках. Наверное, она научилась делать из них фигурки, чтобы разговаривать с тобой, - он тепло улыбнулся подруге. - Видишь это облако? - Вижу, - Лин старательно вглядывалась в пушистые очертания. - Оно похоже на ангела. Значит, госпожа согласна со мной. - Я скучаю по ней, - тихо произнесла Ким. - Я тоже. Мама говорит, что умершие наблюдают за нами с неба и охраняют. Твоя мама всегда с тобой, Лин-а. Вот тут, - он легко коснулся её груди там, где билось сердце. - Мне так хочется с ней увидеться... - Вы увидитесь. Хотя я надеюсь, что это случится очень-очень не скоро. Ты же ещё не нашла ни одной мумии. - А ты не поймал ни одного воришки. - Я больше не хочу быть полицейским. Я хочу быть танцором.       С тех пор как Чимин стал заниматься танцами, он не мог думать ни о чем другом. Он хорошо учился, но школьные знания мало интересовали его. Все его рвение было направлено на оттачивание танцевальных навыков. Стоило зазвучать музыке, как Пак тут же начинал двигаться. Музыка стала очень важна для него. - Ты сможешь, Чимин-а. Ты такой красивый, когда танцуешь.       Если друг был пластичным и ритмичным, то Лин была угловатой и неповоротливой. В танцах она абсолютно ничего не понимала, но всячески поддерживала Чимина. Вместе с госпожой Пак и Чихёном девочка приходила на каждое выступление и с замиранием сердца наблюдала за каждым его движением. Ей казалось, что Чимин нашёл себя в танцах. - Я знаю. - Мальчик улыбнулся, на его щеках проступил румянец.       Учитель часто говорил ему, что он способный и талантливый. Ему говорили, что тренировки со временем сделают из него прекрасного танцовщика. Ему говорили, что нужно усердно трудиться и посвящать танцу каждую свободную минуту. Он ценил мнение преподавателей, но не менее важными были для него слова Лин. Ему было важно видеть её восхищение и слышать её похвалу. Вера подруги вселяла в него уверенность. - Ох, Чимин-а! - возмутилась девочка. - Ты такой нескромный!       Мальчик, пожав плечами, широко улыбнулся. Конечно, скромность не позволила бы ему сказать такие слова всерьез, но ради улыбки Лин он частенько говорил что-то подобное. - Пойдём, Чимин, Юна ждёт нас на чай, - девочка посмотрела на часы. - Думаешь, она опять сделала те невкусные пирожные? - он содрогнулся. - Ты просто к ним не привык, Чимин-а! - с укоризной произнесла Ким. - Даже не думай сказать Юне, что тебе не нравится.       Лин-Ра всегда защищала няню и её европейские кулинарные творения перед другом. Юна, готовясь к переезду в Штаты, стала учиться готовить западную еду. Конечно, Лин далеко не всегда считала эту еду вкусной, но всегда съедала все без остатка и нахваливала няню. Ей казалось, что таким образом она может хотя бы немного отблагодарить Юну за любовь, заботу и внимание, в которых она так нуждалась после смерти матери. - Конечно, не скажу. - Просто пей чай и побольше разговаривай. Ты можешь спросить её про N'Sync. - Что это? - Американская группа. Они так здорово поют и танцуют! - восхищалась Ким. - Тебе точно понравится! - Хорошо. Смотри, вот и нуна! - он указал на окно, в котором виднелась голова девушки. - Онни снова покрасилась. - Лин помахала няне. - Угу. Нуне идёт розовый. - Голубой тоже был красивым.       Опасения Чимина не оправдались: к чаю были поданы его любимые клубничные моти, да и американская группа ему понравилась. Мальчику даже показалось, что ничего круче он в своей жизни ещё не видел. И пока Лин и Юна подпевали участникам на английском, Пак пытался запомнить их движения. Было бы неплохо научиться танцевать слажено и чётко, как они.