Журналист

Предисловие Повіривши в «правду» Із перших же вуст Шукаючи істину — Втрачаємо глузд О.Г.В.       — Это что такое?! — вопя, от ярости, ворвался в мой дом мясник Джефферсон, держа в руках утренний выпуск газеты.       Быстрым шагом преодолев прихожую и комнату, он подошёл ко мне и бросил газету на столик.       — Это что такое?! Я вас спрашиваю!       Попытавшись изобразить на лице крайнее изумление, я восторженно проговорил:       — О, Боги! Неужели это — газета?!       Эффект был весьма прогнозированным.       — Доктор, я бы советовал вам засунуть ваши шуточки в места не столь отдалённые! Если бы вы не были мне нужны, вы бы сейчас лежали на полу с переломанными конечностями…       — Рад был бы отдохнуть, лёжа месяц-другой на приятной больничной койке, где-нибудь на тёплом юге, — начал я, — за ваш счёт разумеется, плюс моральный ущерб, плюс ваша полная оплата лечения. Можно было бы и тюремный срок взять во внимание. Вы же, вроде, знаете мои связи и знаете, чем это может для вас закончиться. Вы не в том положении, чтобы угрожать мне, Джефферсон!       Мне удалось на короткое время осадить его. Раздражённо дыша и испепеляя меня взглядом, он молчал, глотая оскорбления, которые вот-вот должны были сорваться с его языка. Пауза затягивалась.       — Может, — прервал я молчание, — вы всё-таки будете столь снисходительны, что позволите мне узнать причину, по которой вы здесь?       Продолжая буравить меня взглядом, он указал пальцем на газету.       — Читайте, — содрогаясь от гнева, сказал мясник. — Вторая страница.       Я перевёл взгляд с него на объект нашего спора. Обычная утренняя местная газета. Обычный "ошеломляющий" заголовок на первой странице. Всё, как обычно. Немного недоумевая, я взял её в руки. На следующей странице вскрылась причина не очень хорошего настроения Джефферсона. "Разоблачение контрабандиста" — гласило название статьи.       В самой статье было написано следующие: "Продавец мяса, Р. Джефферсон, был уличён в незаконной деятельности, имя которой — контрабанда. Вчера, 25 марта, в 10:00 утра, мясник получил на руки товар от очень сомнительного лица, — сообщает нам наш корреспондент. — И логическая мысль приводит к заключению, что если он сделал это один раз, то и до этого были подобные случаи. Мясо, нелегально отпускающееся с прилавка, разумеется, будет иметь намного более привлекательную цену. Однако, то что, на первый взгляд, кажется экономией, может обернуться гораздо большими затратами на лечение, которые обязательно будут у потребителей. Ибо у данного товара, не имеющего ни лицензии, ни паспорта, могут быть обнаружены не только проблемы с качеством, но и огромное количество опасных для жизни и здоровья веществ. Мы не пытаемся "направить вас на путь истинный". Мы лишь печемся о вашем здоровье и рекомендуем посещать сетевые магазины "X-Country Products Market", в которых вы всегда найдете много полезных и свежих продуктов!"       Статья мне не понравилась по трём причинам: 1) Все средства массовой информации должны, по крайней мере косметически, соблюдать нейтралитет между сторонами, во избежание внимания простолюдин. Здесь была явная агрессия и выражение открытого мнения, что довольно нечасто встречается в принципе. 2) Статья была не то, что корявой, а полностью непрофессиональной. Если уж у какого-либо издания появляется желание уничтожить в глазах общественности предпринимателя, оно начинает орудовать «очевидными» фактами из миллионов "достоверных" источников. Именно для того, чтобы информация воспринималась именно так, как хотелось изданию. В данном случае походило на то, что мясник кому-то продал "контрабандный" товар, и этот кто-то заплатил десять долларов за данный шедевр мировой критики, чтобы месть была ужасна и страшна. Короче, остался бы два раза в минусе. Я бы так и подумал, если бы не: 3) Для рекламы любых товаров, от мыла до газонокосилок, предоставлялась отдельная страница в конце газеты. Это дело стало похоже на ленивую и дешёвую попытку фирмы-миллионера уничтожить конкурентов из "малого бизнеса"…       — Утка, — сказал я, складывая газету, — ничего особенного…       — Ах, утка, — вновь начал разгорятся Джефферсон, — ах, ничего особенного! Да из-за этой туалетной бумаги, именуемой газетой, я потерял уже больше половины своих постоянных клиентов!       — Вы уверены, что дело именно в статье?       — А в чём же ещё? — возмутился он.       "В вашей жирной, немытой харе", — подумалось мне.       — Может в том, что вам стоит стать честным продавцом, который использует легальные поставки своего товара?       — Что?! — взревел мясник.       Дальше его речь состояла наполовину из угроз, наполовину — из ругательств. Суть: нас всех живьём закопают, потом из-под земли достанут (КПД этих процессов равняется нулю), затаскают по судам, и мы все будем гореть в аду. Но, тем не менее, своей цели я добился. Мне удалось его выпроводить.       — Когда будет суд, вас привлекут, как соучастника! — угрожал он, стоя на пороге.       — Да, да, конечно, до свидания, — ответил я, захлопнув за ним дверь.       «Вот же урод…» — подумалось мне. Пора было прекращать оставлять двери открытыми. Да, представьте себе, мне ещё не разу не приходилось сталкиваться не то что с самими домушниками, но и с новостями про них.       Я переехал в этот городок два месяца назад. Собственно, вернулся к истокам. После окончания сельской школы у меня появилась подруга, изменчивая и всесильная. Имя ей — Фортуна. Ибо поступить на предпоследнее свободное и бюджетное место и именно туда, куда я стремился всю свою сознательную жизнь, согласитесь, было дело немалым. (Да, Фортуна на славу потрудилась, так как я, признаюсь честно, не заслуживал этого). Но те, кто попадал под влияние этой дамы, знают, что любимчики её долго не живут. Отчасти, по вине самого человека. Со мной обошлось без кровопролитий. Особых кровопролитий… В общем работал обычным заказным журналистом и подрабатывал «частным детективом-любителем». Из-за последнего, кстати, ко мне и начали врываться без стыда и совести такие люди, как Джефферсон. Однако, об этом чуть позже. Короче, надоел мне город. Моих кое-каких банковских сбережений хватало на съём маленькой квартирки, в которой я сейчас и обитал. Но так как деньги быстротечны, пришлось вновь активировать подработку. Разрекламировав себя донельзя и сдирая с моих клиентов семь шкур, я кое-как держался на плаву. Однако, в последнее время всё стало гораздо хуже…       Причина этому проста. Ничего не происходило. Абсолютно! Последние три недели я существовал, но никак не больше. При этом у меня имелись хороший костюм и ботинки, но они же были и единственными в гардеробе. Даже мой характер менялся в последнее время. Постепенно я становился более чёрствым и грубым. Терял презентабельный вид. И это становилось моим проклятым замкнутым кругом. Чем меньше я работал, тем я становился хуже; чем я был хуже, тем меньше было у меня работы. С этим ПК (потенциальным клиентом, так я их называл) у меня тоже, на сей раз по привычке ничего не вышло. Да, и до него ко мне уже приходили с просьбами, но столь мелкими, что я даже брезговал браться за них. Сегодняшний случай в их число не входил. Однако, об этом я узнаю только завтра.       Утром следующего дня, приблизительно через десять минут, после того как часы пробили девять утра, в мою дверь постучали. Громко и властно. Я почти сразу догадался, кто это был, однако нехотя поплёлся к двери.       На пороге стоял Джефферсон. Не успел я и рта раскрыть, как он сказал:       — Доктор, это что вы вчера за комедию мне устроили!       Я опешил. В голове появилось соблазнительное желание размахнуться и как следует врезать мяснику, ну или очень изысканно его унизить. Мне не удалось ни одно, ни другое.       — Я войду, — сказал он абсолютно деловым тоном и, оттолкнув меня, ввалился в квартиру.       В течение секунды мне удалось показать ему в спину три неприличных жеста. Я очень сильный духом человек, правда?       — Вы не ответили на мой вопрос, — начал Джефферсон.       Как он меня, при таком отношении еще на «вы» умудряется называть…       — Я вчера был только зрителем, актёром «этой комедии» выступали вы.       — Да неужто! По-моему, у вас, доктор, уже начался старческий маразм, не помните, что было вчера, не мешало бы провериться…       «Крыса поганая!» — вертелось у меня в голове.       — Ещё вопрос, кто из нас и насколько психически больной на всю голову, — сказал я. — Что вы хотели?       — Вы узнали подробности по моему делу?       Хотелось элегантно пошутить, чтобы показать моё над ним превосходство, но получилось только:       — Извините, но в РКПКД трубку не берут, — ответил я.       Для тех, кто не из этой страны, РКПКД — региональная комиссия по криминальным делам. Жуткие люди…       — А самим справиться вам уже возраст не позволяет, да? В общем, неважно. Я нарыл кое-что для вас интересное. Потянет на целое дело, за которое вам от меня что-нибудь да перепадёт…       «Парочку гнилых кусков мяса» — подумалось мне. Я решил не встревать и дал ему продолжить свой рассказ.       — … Я был вчера в городе. В том самом, на который указывает адрес газеты. И что вы думаете? — с выжиданием глянул он на меня.       — Никакого издания там и в помине не было, — ляпнул я первое что пришло в голову.       — Верно! Никакого издания там и в помине нет! Но это ещё не всё!       Он вынул из кармана куртки две согнутые газеты. Одну я узнал сразу. Именно она была причиной скандала. Вторая была явно в более хорошем состоянии. Мясник протянул обе мне.       — Взгляните на адреса! — торжествующе сказал мне он.       Я перевёл взгляд туда, куда он мне указывал.       Город оставался неизменным, зато адреса различались кардинально. Районы, как минимум, были совершенно противоположными. Увидев, что на меня это не произвело сильного впечатления, он добавил:       — Но и это ещё не всё! — сказал он, взгляните на страницу номер два.       Развернув новую газету, я нашёл новый «сенсационный» заголовок. На этот раз, по иронии судьбы, под горячую руку попал продавец газет и журналов, торгующий на рынке. Только новое обвинение было гораздо весомее. Он обличался в пропаганде против всех носителей веры, кроме католической, а также в открытых агитациях и участиях в собраниях протестующих. Если смотреть на это трезвым взглядом, то здесь было не больше правды, чем в первой газете. Однако, прогресс в написании статьи уже наблюдался. Она была написана, как по шаблону. Но уже с более прикрытой агрессией. Плюс в ней теперь прибавилось количество источников, и реклама была более завуалированной. «Чтобы избежать пагубного влияния столь радикально настроенных лиц наша редакция предлагает вам использовать частные библиотеки или, воспользоваться сетью проверенных покупателями и временем магазинов „X-Country National Book Shops“, где вы не найдёте никакой опасной литературы для вас и вашей семьи», — говорилось в статье.       — Ну, похоже на заговор, не так ли? — всё с тем же торжествующим тоном спросил меня Джефферсон.       Ответить я не успел. В дверь постучали.       «Дай-ка угадаю, — про себя сказал я, — пожаловала еще одна жертва заговора». Открыв дверь, я увидел на пороге прыщавого юнца.       — О, доктор, вам тут счета, — деловым тоном начал он, — оплата за свет, за газ, за воду, оплата за аренду квартиры, услуги вашего покорного слуги, я также ещё рассчитываю на чаевые, не забывайте об этом…       Забыл напомнить. «Доктор» — мой сценический псевдоним, который я взял только переехав. Ибо доктор правовых наук звучит лучше, чем частный детектив, верно?       В тот момент меня наполнили злость и тоска. У меня не оставалось ни гроша, а оплатить долг я мог максимум с отсрочкой в одну неделю. Взяв ручку, которую я всегда ношу с собой, я расписался на бланке о доставке. А потом, поддавшись вспышке ярости, я швырнул в него ручку и проговорил сквозь зубы: «Подавись, сволочь проклятая!». Его реакция была непредсказуемой:       — Спасибо! — сказал он, кладя бланк обратно к себе за пазуху. — Хорошего дня.       Приподняв козырёк своей кепки, он удалился. Я смотрел как он шёл вниз по улице.       «Ему-то что? — думал я. — Он свой хлеб и воду имеет, в отличие от меня…». Я с силой закрыл дверь. Столь внезапно накатившее чувство бессилия начало было вгонять меня в тоску. Но в дверь вновь постучали. Я, решив, что мальчишка вернулся, распахнул двери и сказал:       — Послушай меня, ты…       — Нет, это вы меня послушайте! — перебил меня человек, стоявший на пороге. По небогатой одежде и жиденькой бородёнке я узнал в нём продавца газет, которого иногда видел по пути на рынок. В руке он сжимал газету, по виду ту самую, что принёс мясник.       — Как это называется?! — довольно тонким голосом завопил он мне прямо в лицо.       — О, это не ко мне, это вон к нему, — сказал я, указывая на Джефферсона, который наблюдал за обеими сценами из прихожей, — а мне пора. Au revoir!       С этими словами, оттолкнув продавца, я вышел на улицу впервые за несколько дней. Видите ли, после долгого нахождения в закрытом помещении с затхлым воздухом свежий ветер оказывает очень благотворное влияние. Мои лёгкие наполнились утренним ветерком и туман, витавший у меня в голове, начал рассеиваться.       «Рановато опускать руки, — думал я. — Эти события мне можно обратить себе на пользу…»       Мои размышления привели меня к выводу, что «газетная утка», показавшаяся мне поначалу такой пустяковой, являлась моей лестницей из неожиданно сгустившейся темноты. Если это издание будет повторять свою страницу номер два, каждый раз выбирая себе жертву из моего городка, то рано или поздно эта «жертва» придёт за разбирательством именно ко мне. Так как человек по своей натуре существо очень ленивое и жалкое, он неизменно, в конце концов, идёт к другому, жалуется на свою жизнь и перекладывает часть груза на него. Только, в отличии от других, мне за этот груз платили и не мало… Если схема выгорит, то за малое количество дней я не только смогу погасить все задолженности, но и подправить моё общее финансовое положение.       План был прост, но требовал тонкой работы. «Чёрт возьми, если я не выжму из них максимум!» — думал я.       Вспомнив о «них», то есть о моих ПК, мне одновременно пришлось вспомнить и то, что я оставил их двоих в моём доме. «Умно!» — была моя последняя мысль перед тем, как я ринулся в обратном направлении.       — Ну, в общем, вам хана! — заканчивал свой рассказ мясник.       Продавец газет слушал его с ужасом. Кажется, если я не ошибаюсь, его зовут Карл или Каспер… На «Ка», короче…       — О! Вы вернулись! Ну, так что, мы можем рассчитывать на вас в этом деле? — обратился ко мне Джефферсон.       Ещё пару секунд я колебался, взвешивая все за и против. Затея, как я уже говорил выше, была проста, но только в теории. Очень много факторов могли перечеркнуть всё дело, и я бы оказался в ещё более худшем положении, нежели чем сейчас… Но, в конце концов, я решился.       — О, — начал я говорить своим тоном старого и мудрого джентльмена на пенсии, — дело это многотрудное и запутанное. И я в нём крайне заинтересован. Только вот… Эм… Ладно, не суть…       — В чём дело, доктор? Говорите! — настаивал мясник.       Уловка сработала.       — Как вам уже известно, у меня небольшие проблемы с финансами, а ваше дело потребует немалых затрат. Обращение к разным источникам, расходы на поездки, большие деньги надо будет выложить за информацию… В общем, учитывая мою к вам привязанность («тьфу, тьфу, тьфу») и то, что вы находитесь в большой беде, мне понадобится от вас максимум двести…       — Двести?! — чуть было не вскричал мясник.       — Максимум! — вовремя осадил его я. — И я гарантирую, что после того, как вся клевета будет опровергнута, к вам потянутся тысячи новых клиентов и покупателей, ибо это дело обретёт огласку, и вы станете очень известными людьми…       Я еще минут пять описывал, какие привилегии их ждут в будущем, какие слава и почёт, не забывал и преувеличивать свои достоинства и возможности… Набивал цену, короче.       —… И за всё это я прошу всего лишь двести. Какие-то жалкие двести монет, которые вы вернёте себе менее, чем через пару недель работы. Но, предупреждаю сразу, деньги мне нужны здесь и сейчас, иначе за результат я не ручаюсь.       Я держал обоих глупцов в кулаке, ибо, я на это очень рассчитывал, они не знали всей плачевности моей ситуации. А, следовательно, не могли нащупать нити для обратного шантажа. Мне это было очень кстати.       С полминуты мои ПК раздумывали о моём предложении. Однако, (из-за скудности своего ума) им пришлось пойти на мои условия. Было решено, что я начну своё дело после оплаты услуг. Покидая мою квартиру мясник, стоя на пороге, обернулся ко мне и тихо сказал:       — Смотри, доктор, если обманешь — я тебя в бараний рог скручу! - и он сделал жест, напоминающий скручивание бумаги в рулон.       «Ну-ну, — подумалось мне, когда я закрывал двери, — вы слишком плохо знаете, кто я такой…»