POV.Мирослава.
Сегодня уже первое февраля. Это значит лишь одно: до моего дня рождения остался один месяц. И стукнет мне уже двадцать лет. Пойдёт третий десяток моей жизни. Ну ладно, пока ещё рано думать о том, что творилось со мной в этом году. Вот за день до дня рождения я хорошо так пофилософствую насчёт всего, что касается моей жизни. — Привет, Мир. Я уже подъехал, спускайся, — мне позвонил Егор. Сегодня мы решили съездить в кино. На самом деле наши отношения с Егором очень сильно улучшились. У меня уже нет и мысли, чтобы начать стесняться Егора, что-то бояться ему сказать. Мы честны друг перед другом. Мы все проблемы решаем сразу, просто говоря всё то, что думаем. Мы ничего не держим в себе. И когда вы всё говорите друг другу, у вас просто нет причины, чтобы человеку не доверять. Когда ты разговариваешь, советуешь, поддерживаешь и в ответ получаешь тоже самое, ты начинаешь доверять. И это круто. — Хорошо, я сейчас спущусь, — скинув вызов, я пошла в прихожую, чтобы одеться. — И куда мы собрались? — с гостиной вышла Маша. Папа был в офисе, а мы были на заслуженном выходном. Да и сегодня Маша себя не очень хорошо чувствовала. Я папу еле на работу отправила, так как он не хотел уходить. — В кино с Егором. Если хочешь, можешь с нами поехать, — сказала я, обувая ботинки. — Ой, только мешать вам буду. Да и сегодня я как-то не в настроении куда-то ходить. Ладно, удачного Вам похода в кино. — Спасибо большое, — улыбнувшись, сказала я, проверяя свою сумочку. Мало ли, что-то забыла. И, как оказалось, хорошо, что я сейчас задержалась. Маша упала на пол, потеряв сознание. — Мама! — это слово вылетело из моих уст даже неожиданно для меня. — Открой глаза, слышишь? — реакции не было никакой, поэтому я позвонила Егору. — Егор, быстро подымайся, Маша в обморок упала, — в ответ я ничего не услышала, так как звонок тут же был сброшен. А через несколько минут в квартире появился Егор. — Что случилось? — спросил он у меня, подбегая к лежащей на полу Маше. — Я не знаю. Она просто провожала меня, сказала, что плохо себя чувствует, а через несколько минут упала в обморок. — Возьми её вещи и обувь. А я понесу её в машину, — сказал Егор, беря Машу на руки и выходя из квартиры. Я быстро взяла её пальто, шапку и ботинки. Аккуратно всё это сложила и вышла из квартиры, быстро её закрывая. В моём случаи было быстрее спуститься по лестнице, поэтому я так и сделала. Как только я села в машину Егора, она тут же тронулась. — Мира, всё будет хорошо, слышишь? Возможно у беременных такое бывает. — А вдруг с ней что-то серьёзное? Или с ребёнком? — слёзы текли по щекам, а я не могла перестать плакать. — Не накручивай себя. Всё будет хорошо. Позвони пока Тимуру, предупреди его, — сказал Егор, а я достала из сумки телефон. Быстро найдя номер папы, я нажала на вызов. Вот не дай Бог он сейчас не слышит звонка.— Привет, Мирошка. Давай быстрее говори, что тебе надо, а то мы тут на студии. Я занят немного.
— Пап, Маша упала в обморок. Мы сейчас её в больницу везём, — сказала я, одновременно вытирая слёзы.— Что? Я сейчас приеду. Напиши мне в смс, в какую больницу вы едете.
— Хорошо, — скинув вызов, я отправила ему сообщение с адресом больницы, к которой мы уже подъезжали. Как только мы припарковались, Егор взял на руки Машу, а я пошла за ними. Пусть всё будет хорошо, пожалуйста. — Здравствуйте, у нас тут девушка сознание потеряла, — сказал Егор, подходя к медсестре. Вот мне бы его выдержку. Я знаю, что он нервничает и переживает, но, блин, он может держать всё это в себе, никому не показывая, а я не могу. — Кладите её на эту кушетку. Ваня, отвези девушку в смотровую. Не переживайте, всё с ней будет в порядке, я сейчас позову врача, — сказала медсестра, а после куда-то ушла. Мы с Егором сели возле той самой смотровой, где сейчас была Маша. Переживать я стала ещё больше. Надеюсь, что с Машей и малышом будет всё в порядке. — Здравствуйте, я врач, что случилось? — к нам подошёл мужчине в халате. — Она с самого утра себя плохо чувствовала, а после упала в обморок. Мы сразу к вам приехали. И да, она беременна, — сказала я, пытаясь хоть как-то унять дрожь в голосе. Честно говоря, получалось плохо. — Понятно. Не переживайте, всё будет хорошо, — как только врач зашёл в смотровую, появился папа. — Где она?! — Тихо, не кричи. Она в смотровой, с ней сейчас врач, — сказал Егор, пытаясь успокоить папу. — Вот как знал, что не надо никуда ехать, — вся эта обстановка просто не оставила мне ни одного шанса, чтобы успокоиться. Поэтому буквально через пару секунд я разрыдалась в конец. Закрыв лицо руками, я только и делала, что периодически всхлипывала. — Мира, ты чего ревёшь? Всё будет хорошо. Перестань плакать. Иди ко мне, — Егор посадил меня к себе на колени, после крепко прижимая к себе. Я обняла его за шею, продолжая всхлипывать. — Всё, успокаивайся. С Машей всё будет хорошо. Я тебе врал когда-нибудь? — Нет. — Вот. Я и сейчас не вру. Чего ты так разревелась? Врач ещё ничего не сказал, — Егор начал вытирать мои слёзы, а после щёлкнул меня по носу. — Иди ко мне, моя плакса, — он опять меня обнял, поглаживая руками по моей спине. Как же я его люблю. Вот в мире лучше его просто нет парня. Через минут пятнадцать врач наконец-таки вышел. Мы его сразу окружили, в ожидании его вердикта, ну или диагноза. Все смотрели на него испуганными и взволнованными глазами. — С девушкой всё в порядке, с ребёнком тоже. Женщины в её положении часто падают в обморок. Но я бы посоветовал ей полежать у нас пару дней, чтобы точно быть уверенным в том, что всё в порядке. — Да, конечно, — сказал папа. — Привезите ей нужные вещи, чтобы она переоделась, — короче, там ещё насчёт палаты разговор пошёл. Но папа нас уже отправил за вещами Маши, поэтому дальнейший диалог мы уже не слышали.***
Ровно через час мы вновь были в больнице, но уже с вещами. Машу уже перевели в палату. Пока нас не было папа решал вопрос насчёт палаты и нужных лекарств, витаминов. Когда мы уже втроём подошли к палате, я сказала, что пойду к Маше после всех. На меня все странно покосились, но ничего не сказали. Мне было страшно туда заходить. Вдруг она услышала как я её назвала? Мама. Она и вправду стала для меня мамой. Может вслух я ей об этом и не говорила, но думала я об этом часто. И порой, в мыслях, я называла её мамой. Меня это не пугало и не напрягало, но меня пугала её реакция. Что скажет на это Маша? Как она отреагирует? Как много в моей голове вопросов и как мало на них ответов. Через минут пятнадцать папа с Егором вышли. — Маша попросила, чтобы ты зашла, — сказал папа, смотря на меня. Я кивнула и встала со стула. Открыв дверь, я зашла в палату. Назад пути нет. — Привет. Как ты? — спросила я, садясь на стул, который стоял рядом с кроватью. — Хорошо. Спасибо, что отвезли меня в больницу. — Не говори глупости. Я бы тебя не оставила без сознания одну в квартире, — сказала я, смотря на девушку. — Мир, нам надо с тобой кое о чём поговорить, — сказала Маша, и я тут же напряглась. Всё таки услышала. — Если ты хочешь называть меня мамой, я против не буду, даже буду рада. — Правда? — Конечно. Ты мне тоже уже стала как дочь. Так что давай договоримся, если хочешь называть мамой, то называй. Хорошо? — Хорошо, — улыбнувшись, сказала я. — Хочешь тебе один секрет расскажу, который даже твой папа не знает? — Конечно хочу! — воскликнула я. — У тебя будет брат. А у нас с папой будет сын, — сказала моя мама. Непривычно, да? Но это так круто. У меня есть папа, у меня есть мама, а вскоре будет ещё и братик. — Господи, так это же круто! Юху! У меня будет брат! — мама только смеялась с меня, да и я сама смеялась. Круто иметь настоящую полноценную семью, где тебя все любят и где ты любишь всех.