POV.Мирослава.
Декабрь. Зима. Снег. С отличным настроением мы с папой зашли в аэропорт. Сегодня мы летим в Испанию в Барселону на съёмки клипа. Егор вместе со съёмочной группой уже ждут нас, ну, а мы немного проспали, но не критично. На улице успела замёрзнуть, так как надела обычное осеннее пальто, потому что в Испании сейчас погода такая, которая была у нас в сентябре. Ну и я подумала, зачем потом в аэропорту потом переодеваться, если можно сразу так одеться. — Если ты заболеешь, то я специально врача попрошу тебе уколы прописать, — сказал папа, в который раз говоря о том, что я безответственно отношусь к своему здоровью и к его нервам. — Хорошо, я так больше не буду, — сказала я, уже видя знакомую блондинистую голову. На самом деле, мы могли и в Москве снять весь клип, но у нас тут сугробы, которые ну никак не вписываются в нашу историю. Поэтому я и предложила полететь в Испанию. Потом меня поддержал Егор, ну, а после мы вдвоём уже окружили остальных. Мы вообще с ним в последнее время очень хорошо подружились. Чаще стали видеться, Егор даже звонит мне периодически. Я, конечно же, папе об этом не говорю, так как его сердечко такого не выдержит. — Ну наконец-то, я уж думал мы без вас полетим, — сказал Егор, пожимая руку моему папе, а после обнимая меня. — Не дождёшься, — улыбаясь, сказала я, обнимая друга в ответ. — Пап, смотри, Егор тоже не в зимних вещах. Так что не я одна такая. — Егор взрослый мужик, — сказал папа. То есть это всё его оправдание? Просто взрослый мужик и всё? — Это ничего мне не дало. — Тим хочет сказать, что ты ещё маленькая, что не всегда можешь самостоятельно принимать решения, поэтому папа за тебя очень сильно переживает. И да, серьёзно, чем ты думала, когда так одевалась? Ладно я, у меня организм привыкший. Вот заболеешь ты, и что мы снимать будем? — Крид, давай ты не будешь включать заботливого папу. Мне и одного хватает. Ладно, пойдём уже, а то самолёт без нас улетит, — сказала я, а после пошла вперёд, ну, а за мной все. Настроение немного подпортилось. Почему все считают меня каким-то маленьким ребёнком? Мне уже восемнадцать. Я взрослый человек. Нет, я не против заботы со стороны папы, но иногда бывает явный перебор. Ну я же не маленькая девочка. Мне не два года. Хотя, его тоже можно понять. Он только недавно осознанно стал отцом. И он хочет наверстать все эти годы. — Мирошка, прости меня, — сказал папа, подбегая ко мне и обнимая за плечи. Мы уже шли по длинному коридору к самолёту. — Я не хотел тебя обидеть, просто очень переживаю за тебя. — Я не обижаюсь, пап, правда. Характер у меня просто периодически бывает вреднючим, — усмехаясь, сказала я, кладя свою голову на плечо папе. — Ахах, это у тебя от меня. Уже через десять минут мы сидели в самолёте на своих местах. Я сидела у иллюминатора, рядом сидел Егор, а за ним папа. Остальные расселись по всему самолёту в разных местах. Да, повезло только нам. Когда самолёт взлетел, я надела наушники, включили музыку, а после стала читать книгу. Ну да, я только так книги читаю. Не знаю почему, но мне так интереснее. Я сидела на своём месте в позе " лотоса «, но даже моим, не таким уж и длинным ногам, не хватало места. — Ноги на меня положи, а то ты их скоро себе за голову закинешь, — сказал Егор, вынимая из моего уха наушник. — Тебе будет неудобно, — сказала я, отказываясь от этой идеи. — Ну ты же не сто килограмм весишь. Так что давай сюда свои ноги, — сказал Егор и в следующий момент мои ноги уже лежали на коленях у Егора. Я ещё и до папы доставала. Как оказалось, не такие уж у меня и короткие ноги. Не как у модели конечно, но тоже ничего. — Будешь шоколадку? — спросила я у Егора, доставая с рюкзака плитку шоколада. Тут уж простите, но я без сладкого никуда. Сладкоежка, что тут уже поделаешь. — Ты любишь белый шоколад? — спросил Егор, принимая кусочек шоколада. — Да, это мой любимый шоколад, — сказала я. — Я учту, — улыбаясь, сказал Егор, а после подмигнул мне. Ох, казанова. Вот ему каждый день надо с кем-то пофлиртовать, кому-то глазки построить. Человек без этого жить не может. — Как я сочувствую твоей жене, Егор, даже представить не можешь, — тихо сказала я, чтобы не разбудить папу. Но после моей фразы он улыбнулся, и я поняла, что он просто делает вид, что спит, а на самом деле слушает наш разговор. — Почему это? — Да потому что ты же ко всем лезть будешь, а ей это всё терпеть придётся. — Мирослава, если я её буду любить, а замуж я позову только ту, которую буду любить, я ни на одну девушку не буду смотреть, а налево ходить так тем более. — Мне интересно будет на это посмотреть, — сказала я, забирая у Егора бутылку с водой. — А ты не думала о том, что ты можешь оказаться моей женой? — спросил Егор. От такого вопроса я аж водой подавилась. — Позволь спросить, а с чего это вдруг я должна была вообще о таком думать? — откашлявшись, спросила я, удивлённо смотря на Крида. Удивительный человек, вот правда, никогда не догадаешься, о чём он думает. — Ну не знаю, может не могла уснуть ночью и тут решила подумать о том, чтобы бы было, если бы ты была женой Егора Крида. — Если бы я была женой Егора Крида, то я ему бы очень сильно сочувствовала. — Чего это? — Ну, с таким-то тестем, если что-то сделаешь со мной не так, то можно и уйти ненароком в мир иной, — сказала я со серьёзным лицом, а после засмеялась, за мной и рассмеялся и папа. — Ой, да ну вас, — сказал Егор, беря в руки телефон. Ну всё, он теперь не с нами. Когда Крид сидит в телефоне, то с ним можно делать всё, что угодно и говорить о нём всё, что ты хочешь. Всё равно будет нулевая реакция.POV.Егор.
Вчера был очень насыщенный и очень сложный день. Съёмки начались с раннего утра и до вечера. С учётом того, что у нас вся съёмочная группа состояла и состоит из мужчин, а командовала ими Мирослава, то были некоторые разногласия между ними. Но знаете, Мира так изящно их заткнула, что я прямо в шоке был, что она может быть такой. Нам осталось снять только вечерние и ночные сцены, которые должны пройти сегодня. Ну, потому что, если бы мы вчера всё досняли, то все увидели бы наши сонные лица в клипе. А это кому-нибудь надо? Нет конечно. Вообще, идея клипа очень крутая. Так и не скажешь, что это первая работа Мирославы. Она даже на съёмках вела себя как профессиональный режиссёр. Ну да, когда талант есть, там и образование толком не надо. Так чисто, чтобы было. Встал я только час назад. Сейчас около часа. Пока есть время на то, чтобы отдохнуть. Мы так пока и не смогли погулять по Барселоне. Думаю, что завтра, возможно, можно будет погулять по городу и насладиться красотой Испании. Как только я оделся, в дверь кто-то постучал. Открыв её, я увидел перед собой Миру. — Привет, я тебя не разбудила? — спросила девушка. — Нет, я уже не спал. Что-то случилось? — Не хочешь по городу погулять? До съёмок всё равно ещё есть время. Пойдёшь? — А Тимур? — спросил я, пропуская девушку в свой номер. — Папа сказал, что он устал, что хочет просто полежать в кровати и посмотреть телевизор. В общем, ленится он. А мне хочется увидеть Барселону, а одной как-то не очень ходить по незнакомому городу. Вот я и решила тебя позвать. Так ты как, пойдёшь? — Да, конечно. Сейчас только телефон свой найду, а то я его сегодня куда-то закинул, когда кто-то мне в восемь утра позвонил, теперь вот найти не могу, — сказал я, заглядывая под подушки, под одеяло. Мирослава решила мне помочь и за это ей огромное спасибо, так как она сразу его заметила на диване. Благо хоть туда приземлился, а не на пол, а то был бы я уже без телефона.***
Мы уже несколько часов бродили по Барселоне. Именно бродили, так как мы вообще не знали куда идём, да и сейчас не знаем. Короче, мы сейчас набрели на какую-то смотровую площадку, откуда открывается обалденный вид на весь город. Даже не могу себе представить, какой тут закат. — Обалденный вид, — сказала Мира, облокачиваясь на перила. Можно сказать, что под нами был весь город. Блин, красиво, просто капец. Я уже и забыл, что это такое, просто гулять по городу, наслаждаясь красотой природы, архитектуры. Да вообще я не помню, когда последний раз просто так расслабленно ходил по улице, никуда не спеша. — Даже мечтать не могла о том, что когда-нибудь всё будет так круто. — Поделишься своей историей? — спросил я, поворачивая голову в сторону Миры. Я не знаю её истории и почему о существовании Мирославы все узнали только сейчас, но почему-то догадываюсь, что приятного во всём этом мало. — Моя мать забеременела, когда ей и папе было по семнадцать лет. Когда я родилась, она просто сбежала из роддома. Папа через год после моего рождения просто уехал в Москву, забыв обо мне. Первые пять лет со мной всегда была бабушка. Наверно именно она показала мне, каким человек должен быть. Она никогда не кричала на меня, просто спокойно объясняла, что можно, а что нельзя. Мы с ней лепили вареники, пирожки, летом собирали малину, играли в куклы, а вечером перед сном она мне читала сказки. — Первые пять лет? Она потом тоже уехала? — Уехала, да, но не по своему желанию. Её буквально затаскивали в машину. С того самого дня моя жизнь превратилась в сущий ад. Единственный близкий человек, который у меня остался, был дедушка, которому до меня не было дела. Он всегда считал меня проблемой для всех. Я с ним виделась только тогда, когда мои попытки убежать заканчивались провалом и меня вели к нему. Но это было только четыре раза, потом я решила больше не рисковать своей жизнью. — А что случилось после последней попытки? — Меня скинули с лестницы. Он сказал, что я для него обуза, что я ему жизнь испортила, что он меня ненавидит. Мы тогда стояли на лестнице. Он толкнул меня, я не удержалась и полетела вниз. А там лестница была не как все. Одна ступенька из стекла, одна из дерева. Последняя ступенька была из стекла. Когда я на неё упала, та разбилась и осколки мне порезали ключицы и шею. — У тебя из-за этого шрам на шее? — спросил я, смотря на Миру. Ей было очень сложно всё это говорить, но мы оба понимали, что это ей нужно. Она всю жизнь молчала и, скорее всего, никому об этом не рассказывала, держа всё внутри. — Да. Тогда я поняла, что больше не хочу рисковать жизнью. Жизнь была не айс, но я всё равно умирать не хотела. А потом, в один день, мне принесли письмо. Написал один из охранников. Он помог мне сбежать. Отвёз в аэропорт, дал телефон, сказал, чтобы я позвонила Симоне, как только прилечу в Москве. Это всё было так ужасно. Столько людей, все куда-то идут, а я как-будто в другой мир попала. В итоге меня встретила бабушку, мы поплакали и она меня привезла к папе домой. Его дома не было, поэтому мы его ждали. Знаешь, не так я представляла свою первую встречу с отцом. Он открыто говорил Симоне о том, что я ему не нужна, что у него из-за меня могут появиться проблемы. Папа даже хотел отправить меня обратно к дедушке, но бабушка не дала этого сделать, за что я ей очень благодарна. — А что сейчас? — А сейчас я понимаю, что счастлива. Действительно счастлива. У меня есть папа, которого я безумно люблю и знаю, что он тоже меня любит и на всё готов ради меня, у меня есть бабушка, которая даёт такие крутые жизненные советы. У меня даже появился друг, которому я сегодня просто душу наизнанку вывернула. — И я ценю это, Мирошка. Иди ко мне, — обняв девушку, я думал о том, какая же она всё-таки сильная. В её жизни было столько дерьма, но она всё равно остаётся крутым человеком, который всегда поможет, который не будет говорить тебе гадости или ещё чего хуже. — Спасибо тебе, — прошептала Мира, и я увидел, что из её глаз потекли слёзы. — За что? — Что просто дал выговориться, не задавая лишних вопросов. — Тогда и тебе спасибо, — улыбаясь, сказал я, смотря на Миру. — А мне то за что? — За то, что доверилась, да и за крутые съёмки. Ты самый милый режиссёр, которого я встречал. — Ты опять меня смущаешь! — воскликнула Мирослава, заставляя меня засмеяться. Она крутая. Вот таких людей должно быть больше во всём мире. Искренних, чистых, добрых и таких же симпатичных.