Чеджудо

Уже несколько часов Юонг, генерал, Со, Хьюн, принцесса, Хэ Су и Ли Тиен сидели в приёмном отделении и молчали. Каждый разошёлся по своим углам и молчал, не решаясь превать эту гробовую тишину. Что же заставило их находиться в таком состоянии и в этом месте? Что же, сейчас я вам всё объясню… А для того, чтобы вам было ясно, нужно, для начала, вернуться в Корё. Но всё же, сначала я расскажу немного о другом… Наверное, вас интересует, куда пропали Юн Тхи и Юн Бао. Братья, как весьма незаурядные воины, едва прознав о ситуации с генералом и всеми остальными, помчались на Чеджудо. Там они поспешили увезти больную мать близнецов с острова заграницу — в Ляо, но только тайно, что им удалось. А теперь о более волнительном: Трэй Ту Юн лежала на полу, безвольно раскинув руки и ноги в стороны. Её лицо было покрыто толстой коркой засыхающей крови, грудь болела от переломанных рёбер, но она не издала ни единого стона боли и не покорилась жестокому императору. У Ван Ё сегодня было как никогда ужасное настроение, а всё потому, что солдаты как-то прознали, что дочь генерала находится во дворце и попытались её освободить. Зная выспыльчивость бывшего третьего принца, нетрудно себе представить, как он обошёлся с девушкой, чья сила воли выводила его из себя. Сейчас Чонджона нет в комнате, а лекари должны прийти примерно через полчаса — всегда был такой промежуток, чтобы Трэй дольше мучилась. А всё это время Ту Юн лежала в луже собственной крови, в состоянии пошевелить лишь руками и то довольно слабо — несколькими пальцами. Но умирать не хотелось! Нет, она не умрёт, а будет жить и отмстит этому выскочке за всё, что он причинил ей и её семье. Пытаясь сконцентрировать зрение на какой-нибудь точке, дабы не потерять сознание, дочь генерала затуманенными глазами осмотрела комнату на столько, насколько это возможно в её состоянии. То, что она увидела в самом дальнем углу, у самой двери, сначала принятое за галлюцинацию, оказалось спасением Трэй от этих невероятных мучений. Это оказалась та деревянная дощечка с фазами лун, позволяющая путешествовать между мирами. Она лежала в тени, так, что её было очень сложно заметить. Возможно, она выпала из её одежды во время очередной пытки или ещё при осмотре вытащили, но случайно оставили. Ту Юн попыталась приблизиться к предмету, несущему для неё спасение, но невероятная боль во всём теле заставила девушку тихо вскрикнуть, а из глаз полились слёзы, что смешивались с засохшей кровью. Нет, нужно дождаться лекарей, когда те немного подлатают дочь губернатора Чеджудо и молиться, чтобы те не увидели дощечку, а уж потом перемещаться. И вообще само перемещение не было каким-то приятным процессом, но только с чисто душевной точки зрения. Дело в том, что когда перемещаешься, то ты видишь все значимые события того отрезка времени, который преодолеваешь. А это не всегда приятно. Порой кажется, что ты летишь целую вечность, а на самом же деле всё длится не дольше секунды. Вот настала долгожданная ночь. Лекари сделали с её измученным телом всё, что могли — смывали кровь, что-то и дело текла из носа при вдохе или выдохе, зафиксировали грудь, чтобы облегчить боль от переломов, плотно перевязали раны на руках и ногах, замазали кровоподтёки мазью и напоили обезболивающим. После всех этих процедур, что продолжались больше трёх часов, Ту Юн чувствовала себя немного лучше, что было ей очень на руку. Стараясь не шуметь, дабы не привлекать внимания стражников, Трэй, преодолевая боль, по-пластунски поползла к тому месту, где до сих пор лежала никем никем не замеченная деревяшка. Лишь минут через десять или пятнадцать её красно-синие от побоев пальцы коснулись тёплого дерева, хотя здоровый человек добрался бы до неё за пару секунд. Неожиданно из носа полилась кровь, и именно в этот момент в голову Ту Юн пришла немного извращенческая идея. Дождавшись, пока в подставленную ладонь нальётся достаточно крови, она написала на полу обльшой иероглиф, означающий «убью». — Помоги мне… — обращаясь в пустоту и непонятно к кому, девушка положила пальцы на нужные элементы. Минута творчества отняла у неё последние силы, но всё же нашлась их капля для того, чтобы ясно представить время и место перемещения. И вот небольшую и мрачную комнатку озарила кратковременная вспышка, а потом в комнате стало тихо и пусто. А в это врмя Ким Юонг сидел за ноутбуком и искал информацию в интернете, а Ли Тиен листал все хроники десятого века, которые невесть откуда взялись. Он и все беглецы сейчас сидели в его квартире на первом этаже скромной пятиэтажки, кроме Трэй Хунга, что вышел на улицу подышать и успокоиться. — Ты их где надыбал? — спросил будущий экономист, листая очередной том. — У меня доступ в исторический архив. — стуча по клавиатуре слишком сильно, явно сильнее, чем это требовалось, Ким положил голову на стол и устало закрыл глаза — Что за чертовщина?! — Удачно твой препод заболел. Зная его — недели две ты точно имеешь. — Тиен не слишком бережно отбросил книгу в сторону и принялся за другую. — Да, но этого времени может и не быть у Ту Юн. Пока, как ни прискорбно, мы только так ей можем помочь. — парня раздражало это бездействие, но это было лучше, чем вообще ничего. — Да ты влюблен. И причём не хило так. — заметил Ли, наконец смотря на друга — Ты даже во время вашей первой встречи так не волновался за неё, как сейчас. И не говори, что это просто дружеская помощь. — Я и не скажу так. Я ведь её действительно люблю. — с растерянной улыбкой сказал Юонг, немного прикрывая ноутбук — Это так быстро произошло, что я ничего не понял. А ещё она потрясающе целуется. До костей прошибает… Но я знаю, что такую девушку я больше нигде не найду. — Ну, это уж точно. — тут он заинтересовался одной записью в какой-то книге, а потом зачитал её другу: Красавица-воительница, дочь генерала Трэй, Должна была быть убита, но повезло ей. Хотел её жестокий принц казнить, Ведь не было и крохи в нём, способной полюбить. Она была умней его, сильнее и смелей — Возненавидел принц дочь генерала Трэй. Но тут его схватила неудача, что стоила ему страны — Ведь принц не знал, что в ней все его раны. Сбежала дева — след простыл, И принц за нею поспешил. Но где она? Где дева-воин? Ушла она, сказав, что принц сей власти не достоин… Поклялась отомстить она за то, что тот хотел её убить… Её — красавицу-воительницу, дочь генерала Трэй. — Что это ты читаешь? — спросил Юонг, которого довольно значительно ободрило это стихотворение. — Да чёрт её знает?! Автор не указан. — Тиен протянул книгу другу, которую тот стал спешно читать — Похоже, что это нечто летописного стихотворения. Если вообще такие бывают… Если у юношей всё было относительно нормально, то немного иная ситуация была в другой части квартиры Кима: — Ты как? — спросил Волк у Хэ Су, что притихла на кухне, сидя за столом с большой кружкой чая — Ты очень бледная. — Волнуюсь сильно. Ту Юн моя подруга… Я не очень хорошо знаю Ван Ё, но нашего короткого знакомства достаточно, чтобы понимать, что он может сделать. — она сделала несколько глотков чая и замолчала. — Будем надеяться на лучшее. — это ободрение из его уст звучало слишком пессимистично для своей принадлежности — Всё будет хорошо. — А как вы стали так близки? Нет, мне известна история с волками, но такие узы появляются не в одно мгновение. — девушка смотрела на принца, что был сейчас похож на просто парня, да и одетого довольно обычно для этого времени, как, собственно, всё в этой квартире — И как случилось так, что Ё так ненавидит всех Трэй? — Ну… Та история произошла, когда мне было около шестнадцати, а близнецам тринадцать или четырнадцать. — немного нехотя начал Ван Со, хотя ему было немного приятно от того, что этой милой девице интересна его персона — После того мы не виделись около полугода. Потом они приехали в Сонгак, но ненадолго. Тогда и я был там, так как у Ван Ука была свадьба с Хэ Мён Хи. По сути и они приехали по этой же причине. После торжества мы втроём пошли гулять по лесу, но с нами увязались Гон и Ё — это несколько зажало нас, но прогонять их не стали. Неожиданно перед нами появился тигр, по виду которого можно было легко понять, что тот очень голоден. Ван Гон побежал в сторону дворца за охраной, а Ван Ё спрятался за большим валуном от страха. Тогда Хьюн и Ту Юн ещё так хорошо сражались, как сейчас, но уже умели за себя постоять. В результате, получив по несколько ран каждый, мы убили тигра. Тогда-то, когда всё закончилось, Ту Юн увидела, как Ё плакал от страха, потому увидели и мы. Спустя несколько минут прибежали стражники вместе с Гоном… С тех пор мой брат ненавидит близнецов. А всё потому, что они увидели его слёзы. — И вот из-за этой детской мелочи он так люто ненавидит их? Какой кошмар! Из-за случая в детстве развязать чуть ли не гражданскую войну. — Су закусила губу, а потом, почти не сдерживая слёз, сделала ещё глоток — Он стал императором, как сказал Юонг. Мне страшно, но не за себя, а за неё. — Она самая сильная девушка, которую я знаю. — стараясь не напугать девушку, принц аккуратно, пытаясь ободрить, обнял её со спины — Трэй никогда не покажет, как ей плохо. Никогда. Только тому, кому доверяет. — Спасибо вам, ваше высочество. Мне очень важно, что вы не оттолкнули меня и рассказали всё это. — Хэ Су поднялась со стула и прижалась к груди Волка — И за ободрение тоже спасибо. А в это время настал момент откровений для Ёнхвы и Трэй Хьюна, что стояли на небольшом балконе и смотрели на ночной город со всеми его звуками и запахами: — Вы держитесь довольно бодро. Вам не страшно совсем? Всё-таки другом мир… — сын губернатора старался проявлять заботу, но получалось довольно неловко, ведь кроме как о родителях и сестре он ни о ком не заботился. — Страшно, это когда на твоих глазах убивают твоего отца и брата. Это же, — принцесса оглянулась, будто показывая на всё своё окружение — это лишь лёгкая дрожь. А ты как? — Хочу вернуться домой и надрать зад твоему паршивому братцу! — рыкнул юноша, но потом вспомнил о том, с кем говорит — Простите, ваше высочество. — Ничего. Он это заслужил. — улыбнулась Ёнхва, слегка коснувшись плеча Хьюна — И не говори со мной, как с принцессой. Говори так, словно мы равны. — Хорошо. Только не обижайся, если что. — поддержал собеседницу парень — Честно признаться, в детстве вы мне совсем не нравились. Да и первое время, когда я был в Сонгаке тоже. — начал он, из-за чего девушка заметно напряглась — Были такой надоедливой, появлялись везде, где я не ожидал вас. Даже хотел как-то повеситься. Но сейчас, когда произошло столько паршивых событий и мы по самые уши в проблемах, ты другая. И тебе эти перемены к лицу. Не отрицаю, что они мне нравятся. И знаю, что всё это звучит, как бред сумасшедшего. — Ну раз так… — не зная, радоваться или плакать от таких слов, принцесса посмотрела на Хьюна и в его же манере начала говорить — Ты мне понравился с первой нашей встречи. Я всячески хотела привлечь твоё внимание, но только раздражала тебя. Ревновала тебя к твоей же сестре. Я была глупым ребёнком. Но, ты не удивляйся, я как-то поговорила с Ту Юн, и тогда узнала о том, что ты болен. Во мне всё как-то надломилось — думала, что не смогу жить, если ты не выживешь. Поняла, что слишком сильно на тебя всё время давила. Извини меня за это. — Ты принцесса и с детства получала всё, что хотела. Только ты не знала, что искреннюю любовь нельзя купить. Теперь же ты взрослая девушка и всё понимаешь. И, раз уж мы заговорили о моей сестре, то я ей как-то сказал, что вполне мог бы тебя полюбить, не будь ты столь назойлива. — он, облокачиваясь на ограду балкона, с немного грустной улыбкой взглянул на Ёнхву, что задумчиво смотрела в небо, отвернувшись от парня — Я всё же обидел тебя своей прямотой? — Нет. Нисколько. — она, сделав жест, подозрительно напоминающий утирание слёз, повернулась к нему — Я рада, что у меня есть шанс. Возможность того, что ты меня сможешь полюбить. — Верно. Но не нужно торопиться. Всему своё время. — на этот раз улыбка Трэй Хьюна была очень доброй, и он позволил себе приобнять принцессу за плечи, что вызвало у неё сильнейшую эйфорию. Но неожиданно громкий крик генерала, о котором все позабыли, вывел их из оцепенения и заставил выбежать на улицу к источнику звука. Но не успели они добежать и десяти метров, как Хунг, с мертвенно-бледным лицом вышел из тени подворотни с чем-то окровавленным на руках. Сделав несколько шагов к мужчине, Ким Юонг сам чуть не поседел раньше времени. На руках отца покоилась едва живая Ту Юн — вся в ссадинах, синяках, бинтах и засохшей под носом кровью. Взяв у него девушку, парень сам едва держался на ногах, а потому бессильно опустился на влажный от недавно прошедшего дождя асфальт. В это время Хьюн и Со, подхватив Трэй Хунга, подвели его к ступенькам дома и посадили его на них, Су побежала за водой, Ёнхва аккуратно хлопала генерала по щекам, а Тиен набирал номер скорой помощи. Но всего этого Юонг словно не видел и не слышал — центром его внимания была только она, та, что едва дышит на его руках. Губы, которые ему так понравилось целовать, сейчас были иссушены донельзя, а кожа по цвету напоминала бумагу, на которой он порой рисует. В этот момент Ту Юн казалась ему маленькой и беззащитной девочкой, что надо огородить от всего в этом мире, а не сильным воином, которым она была. Карета скорой помощи приехала через несколько минут. В неё посадили только семейство Трэй, а остальные поехали следом в машине Ли Тиена. Как только они добрались до больницы, то бедную девушку сразу же повезли в операционную, а остальные, с изрядно потрёпанными нервами, остались ждать. Теперь вы знаете, почему они все оказали в больнице. Только часам к пяти утра, когда все уже разошлись по всей приёмной, появился довольно измотанный врач, чьи руки были буквально по локоть в крови. Подозвав ближе всех к себе сидящего Хьюна, он сказал, что операция закончена. Как понял парень из всех заумных слов врача, у его сестры были сильно повреждены желудок и печень, переломана чуть ли не вдребезги грудная клетка и много ран, которые нужно было зашить в спешном порядке. Эта беседа словно разбудила всех. Их отвели к палате девушки, но зайти туда всем не разрешили. В результате вошли только Юонг и генерал Трэй. Когда Ким увидел девушку, всю замотанную в бинты и с многочисленными трубочками и капельницами, его взяла такая ненависть к Ван Ё, что тот был готов прямо сейчас отправиться в прошлое и убить этого мерзавца собственными руками. — Доченька моя. Моя Ту Юн. Звёздочка. — мужчина, что раньше всегда был суровым воином, сейчас рыдал над едва живой дочерью. — Её через мясорубку пропустили что ли? — тихо спросил уже другой врач, вошедший с какой-то документацией. — Можно и так сказать. — холодно ответил ему Юонг, подходя к Хунгу — Пойдёмте. Тут за ней присмотрят. А завтра мы придём. Можно ведь? — Лучше после обеда. — посоветовал мужчина в белом халате, записывая показания приборов к себе — А сейчас лучше идите и отдохните. Вы тут часов шесть, если не больше.