Чеджудо

— Что вы тут делаете? — будто бы громом среди безоблачного неба пронёсся голос принца Ван Ё, напугав двух девушек, что были в его покоях. — Вы отдали приказ об уборке, ваше высочество. Вот нас и прислали для исполнения этого приказа. — ответила Ту Юн, прожигая в ненавистном ей человеке дыру в том месте, где у людей обычно находится сердце, а не гнилой огрызок, что был у сына императора. — Я уже передумал. Пошли вон. — резко махнув рукой, чем вызвал усмешку у Трэй, третий принц стал читать какую-то книгу. «А у них этот жест, похоже, семейный» — выходя из покоев вместе с другой служанкой, подумала девушка, радуясь тому, что её лицо скрыто и не привлекает внимания. — Ты, с закрытым лицом. Подойди. — неожиданно потребовал Ё, заставляя дочь губернатора Чеджудо пожалеть о своих мыслях и проклинать весь белый свет. — Да, ваше высочество. Вам что-то угодно? — пытаясь быть наиболее вежливой и давясь приличными словесными оборотам, Ту Юн вернулась и стала смотреть на край своей обуви, не имея ни малейшего желания смотреть на того, кто заставил её брата страдать. — Сними повязку со своего лица. — его высочество посмотрел на неё таким взглядом, что казалось, будто он видит её лицо сквозь плотную ткань. — Простите, но нельзя принцу показывать собственное уродство иначе меня прогонят, а мне больше некуда идти. — дрожь страха в её голосе оказалась весьма кстати, ведь Ван Ё принял эту дрожь за почтение — Не заставляйте меня самой себе рыть яму. — А ты очень расчётливая. Продумываешь всё на несколько шагов вперёд. — неожиданно доброжелательно заговорил принц, не смотря на служанку — Наверняка ты из семьи какого-нибудь военного. «А вы проницательны…» — подумала Трэй, но вслух сказала иное — Нет. Отец был рыбаком, а мать — дочерью пастуха. — Понятно. — немного подумав, третий принц задал вопрос, который был вполне ожидаем — Зачем скрываешь лицо? Ты сказала, что нельзя мне показать собственное уродство… Ты родилась такой или же что-то произошло? — Наш дом подожгли, как говорили некоторые. В пожаре погибли все члены моей семьи, кроме меня. А всё потому, что я спала у окна. Лицо обгорело потому, что загорелось одеяло, а до этого я потеряла сознание от дыма, но меня вытащили соседи. — с притворной скорбью в голосе рассказала Ту Юн, а после театрально пустила слезу. — Вот только не смей рыдать в моём присутствии. Я не переношу слёзы и нытьё рядом с собой. — Ван Ё громко захлопнул книгу и с грохотом отбросил её к стене. — А вы эмоциональны… Ничего не изменилось… — тихо пробормотала дочь генерала Трэй, а потом подняла взгляд на одного из наследников трона — Я просто подумала, что так вы меня быстрее прогоните. — Хочешь уйти? — получив утвердительный кивок от рабыни, третий принц разозлился, но не показал этого — Так уходи. Скорее. Ты ведь служанка, а значит должна прислуживать, подобно собаке, что служит своему господину. — Благодарю. — поклонившись, девушка наконец вышла из покоев и с яростью пошла к принцессе — Всё такой же грубый, наглый и самодовольный — весь в свою царственную матушку. Неудивительно, что он её любимчик. Наше время… Сеул… — Ну как ты, Трэй Хьюн? Понемногу поправляешься, да? — в новую палату к сыну генерала вошёл его лечащий врач — У тебя такое имя интересное, старинное и редкое. Сейчас так юношей нечасто называют. — Благодарю вас за комплементы моему имени. — намного бодрее, чем вчера, заговорил Хьюн — И да, мне уже намного лучше. Когда выпустите? — Да, я вижу, что невероятно быстро идёшь на поправку. — он стал смотреть в свою документацию — Уровень лейкоцитов и эритроцитов почти в норме, только в капиллярах осталось немного болезнетворных бактерий, но антибиотики скоро с ними разберутся. — А теперь всё то же самое, но более простым языком. — Хьюн, который всегда себя считал относительно умным мальчиком, сейчас чувствовал себя самым последним идиотом из всех живущих на этом свете. — Простите, но у моего приятеля была плохая оценка в школе по биологии. Я ему сейчас всё сам объясню, так что можете не трудиться по поводу простоты. — Ким Юонг, как герой из историй, явился, чтобы спасти своего знакомца от неприятностей. — Хорошо. Скоро принесут завтрак, а потом будут процедуры — предупредите своего друга. — врач спешно вышел, а гость сел рядом с подопечным. — А ты очень быстро осваиваешь наши слова. Быстрее, чем твоя сестрёнка. — поняв, что Трэй Хьюн ждёт объяснений, Юонг не стал больше мешкать — Он сказал, что с твоей кровью теперь почти всё в порядке, но ещё осталось немного грязи. Чтобы её убрать, нужно сделать переливание и несколько уколов. Сразу говорю, что Ту Юн знает обо всём этом. — Благодарю. Теперь я всё понял гораздо лучше. — парень осмотрелся, а потом снова взглянул на собеседника — Ты Ли Тиен или Ким Юонг? Просто я слышал эти имена вчера всё время, пока спал — у меня чуткий сон. Иногда это хорошо, а иногда — плохо. — Я Ким Юонг. А ты — Трэй Хьюн. Приятно познакомиться. — немного пошутил он, смотря на больного — Ты выздоравливай скорее, потому что я должен тебя вернуть сестрёнке. — Да.Это я тоже слышал. Я смутно помню, как Ту Юн рассказывала о своём пребывании тут, но подробностей я не расскажу. — тут в палату вошла медсестра, что принесла на подносе завтрак — Спасибо. — Кстати, пока ты кушаешь, должен предупредить, что тут время идёт в двенадцать раз медленнее, чем в Корё. — эта фраза, сказанная Ким Юонгом, заставила Хьюна поперхнуться кашей. — Ты имеешь в виду, что пока я тут пролежал два дня, то у меня дома прошёл почти месяц? — у парня задёргался правый глаз, а рука выронила ложку, что со звоном упала на пол. — Не совсем. В Корё прошло полгода, если я правильно посчитал. Хотя, Тиен говорит, что немного меньше. Он лучше меня умеет считать ещё с начальной школы. — поправил парень, поднимая ложку с пола и вытирая её салфеткой — Не беспокойся. За это время с твоими родными ничего не случилось — даю слово. — Почему ты так уверен? Ту Юн что, приходит к тебе раз в неделю и рассказывает, что у них там происходит и как у них дела? — с некоторой долей издевательства полюбопытствовал Трэй Хьюн, отказавшись от завтрака. — Нет, к сожалению, просто изменения, происходящее в Корё, отражаются в хрониках, которые имеются тут. Об этих изменениях знаем только я и Ли Тиен. Это если говорить о жителях этого мира, а из твоего — ты, твоя сестра, Су, принц Ван Со и охранники, что были с вами. — всё было довольно сложно, но сын губернатора смог более или менее разобраться. — Понятно… — подытожил Хьюн, задумчиво почёсывая нос — А как отсюда сбежать? — Ну вы точно брат и сестра. — усмехнулся Юонг, насмешливо выдыхая и подпирая голову кулаком — Извини, но ты только что перенёс опасное заболевание, которое может вернуться, если не вылечить его до конца. Да, я не меньше твоего хочу, чтобы у вас там всё было спокойно, но нужно сохранять трезвость рассудка и составить какой-нибудь план. Понимаешь меня? — Да… Просто я, по твоим словам, тут уже прилично лежу и мне нужно срочно вернуться. Нужно вернуть прежнюю жизнь… Эх, зачем мы тогда поехали в Кэгён? — парень откинулся на подушку и закрыл глаза, будто бы засыпая — Лучше бы мы оставались на Чеджудо и заботились о матери, а отец бы выполнял обязанности губернатора. — Вам там хорошо жилось с Ту Юн, верно? — с пониманием и нескрываемым интересом поинтересовался Ким Юонг, удобнее устраиваясь на краю больничной койки собеседника. — Эх, ты даже не представляешь, какой прекрасной была наша жизнь. Мы были свободны, как птицы и делали то, что хотели — плавали в море, охотились, могли заночевать в лесу. Иногда, а если точнее говорить, то очень редко к нам на остров приезжал Со. Тогда мы могли пропадать на целые недели без какого-либо предупреждения, за что потом получали «добрых слов и жестов» от отца с матерью после отъезда принца. И почему-то именно тогда, когда нас наказывали, мы с сестрой не могли сдержать смех, что было не очень уважительно по отношению к родителям, хотя, с небольшой долей стыда, признаюсь, что мы никогда не были послушными детьми, а очень избалованными, как ты как-то сказал, тюленями, хотя я даже не знаю, что это такое и с чем это едят. Н-да… Таким было наше детство. — глаза сына губернатора наполнились слезами, хотя лицо оставалось сухим и бледным — Я очень скучаю по своей прежней жизни. Уверен, что и Ту Юн тоже. — Я завидую тебе. У тебя столько произошло за все твои девятнадцать лет… Гораздо больше, чем за мои двадцать шесть. Хотелось бы понять — каково это. — с грустью и даже с каким-то сожалением в голосе проговорил парень, понимая, насколько скучно он жил все эти долгие годы. Корё… — Он назвал меня собакой. Я не знаю, что с ним сделаю в будущем за эти слова. — недовольно проворчала Трэй Ту Юн, идя вместе с принцессой по дорожке дворцового сада. — Чау Чи, успокойся. Чтобы войти к нему в доверие, нужно говорить предельно вежливо, чего ты никогда не умела по отношению к нему. — ответила Ёнхва, которая, завидев беседку в тени деревьев, поспешила туда. — Прошу вас, не называйте меня этим именем. — дочь губернатора вспомнила, что примерно так же называется порода собак в мире Юонга — Почему именно это имя? — Первое, что пришло мне в голову. Не обижайся на меня. — принцесса осмотрелась, надеясь, что никто за ними не наблюдает. — Ну знаете ли… — Ту Юн села напротив её высочества, а потом поправила повязку на лице — Сегодня он потребовал, чтобы я сняла её. И это только наша «первая» встреча. А что будет во вторую или третью? Я ещё пожить хочу, но большого выбора у нас не было. — А зачем ты мне это сейчас говоришь? — Ёнхва с удобством устроилась на деревянной скамейке беседки, грея лицо в лучах солнца. — Просто хочу немного высказаться и поныть. Да и к тому же я уважаю ваши чувства к моему брату. Или же что-то изменилось? — выдыхая от чувства безысходности, Трэй просто хотела перевести тему разговора в другое русло. — Нет, но какой в них смысл, скажи? Он ничего ко мне не чувствует, а я не могу перестать думать о нём и молюсь за него чуть ли не по нескольку раз на дню. — призналась её высочество, отворачиваясь от солнца, будто бы оно начало обжигать, а не согревать её — Прошло полгода, а я не видела Хьюна ни разу. Скажи мне — как он? — Будь он тут, то наверняка поблагодарил бы вас за молитвы, но он этого не может сделать. Из-за того, что мой брат в прошлом пережил тюремное заключение, он серьёзно заболел. — увидев тревогу на лице принцессы, Ту Юн поспешила объясниться — Не беспокойтесь. Хьюн жив. — Ты говоришь, что он жив, но сама в этом не уверена. — возмутилась Ёнхва, хватая собеседницу за руки и едва ли не рыдая — Расскажи мне всё. Ты ведь что-то скрываешь от меня. Прошу, расскажи. — Я не имею права, принцесса. Только сам Хьюн расскажет вам всё. И прошу вас больше не просить меня о подобном. — девушка уже собралась уходить, но увидела, как к беседке быстро приближался регент императора — Сама себе завидую, как всё хорошо… — Брат. — поприветствовала дочь Тхэджо третьего принца, что сел рядом с сестрой. — Ваше высочество, я пойду. — Трэй поклонилась и снова попыталась уйти. — Останься, Чау Чи. — похоже, что Ёнхва находила особое удовольствие, называя эти именем дочь генерала. — Как прикажете. — девушка осталась, но отошла на несколько шагов, чтобы не казалось, что она подслушивает. На самом же деле ей совсем не было интересно, о чём могут разговаривать Ван Ё и Ёнхва. Ей, в данной ситуации, хотелось лишь одного — уйти как можно дальше от этого пронизывающего и изучающего взгляда. Так и хотелось выкрикнуть: «Что ты смотришь на меня?», ну или что-то в этом роде, а потом выхватить у одного из его охранников меч и рассечь принцу грудь до самого позвоночника, а потом вырезать сердце и скормить его псам. Примерно такие мечты были у Ту Юн каждую ночь перед сном — довольно нездоровые для девушки, правда? — Ты глухая?! Не слышишь, когда к тебе обращаются? — эти слова, сказанные третьим принцем, заставили Трэй будто бы проснуться. — Простите, я задумалась. — сдерживая рвотный рефлекс от этой порядком надоевшей вежливости, девушка подняла глаза и посмотрела на регента, который, кажется, даже немного вздрогнул от этого взгляда. — Я спросил о твоём возрасте. Сколько тебе лет? — отворачиваясь, чем в очередной раз вызвал усмешку у дочери наместника Чеджудо, поинтересовался Ван Ё. — Мне двадцать один, ваше высочество. — на ходу солгала она, даже не задумываясь. — Ты можешь идти Ту… туда, Чау Чи. — понимая, что едва не выдала всё, как выразился Трэй Хунг, предприятие, Ёнхва закусила губу. — Куда? — вмешался принц, чувствуя что-то неладное. — Я просила позволения у принцессы о выходном дне и выходе в город, ваше высочество. — снова солгала Ту Юн, а потом с угрозой посмотрела на дочь императора — Благодарю вас, принцесса. Я, пожалуй, пойду. А в мыслях у Трэй было иное. Она думала о том, что было бы неплохо укоротить Ёнхве язык.