***
— Спасибо тебе… На улице уже темнело, а метель всё не унималась. Джек нежно смотрел на свою согретую в теплой куртке (между прочим, куртке Флинна!) младшую сестру, спящую у потрескивающего огня. — Да без проблем… Развалившийся тут же у костра Флинн усмехнулся. Конечно, проблемы были, он же не каменный, всё-таки… но признаться в этом он не стал бы ни в коем случае. — Сегодня она чуть не погибла и… ты спас её. Я бы даже не заметил. Правда… спасибо. — Ты просто слишком быстро испугался. В следующий раз и сам справишься. Я уверен. Я понимаю тебя, к тому же. — Понимаешь? В смысле? — Да что ж ты недогадливый такой… — фыркнул Флинн, — Я знаю, что значит потерять дорого человека… По его лицу пробежала тень, а Джек, заметив это, поспешно оборвал его. — Ах… Я не знал! Извини меня. Он замолчал, но что-то в его взгляде подсказывало Флинну, что он не закончил. Райдер пожил довольно и повидал многого, поэтому в психологии людей разбирался знатно. К тому же, для успешного проникновения это очень важный навык, поэтому Флинн изо всех сил развивал его. И сейчас, глядя на Джека, он с уверенностью мог сказать, что тот мучается, и будто прикидывает: «сказать или нет». — Выкладывай, что еще? — Чего? — встрепенулся Джек. — Да ладно тебе. Я же вижу, что что-то не так. — Ну… — протянул он, потом кинул взгляд на сестру и заключил, — мне кажется, что тебе можно верить. Сегодня ты мне очень помог. Прошу… пообещай, если со мной что-то случиться… не дай ей пропасть. Позаботься о ней, ладно? — Ээ… — Флинн даже не знал, что сказать. Начать можно было с того, что такие неожиданные обещания с первых встречных не берут, а закончить тем, что он тут вообще-то на одну ночть всего (ну он же выбрал быть опитимистом). Он хотел было приняться себя убеждать, что сообщить об этом Джеку будет верхом бестактности, но в этом не было нужды. Мысль уже и так разом исчезла, когда он увидел, как Джек смотрел на свою сестру. В сердце что-то вдруг защемило и он выдавил: — Я… обещаю.Вот и идиот.
Джек просиял. — Спасибо! Ты просто мой герой,… ээ… — Что такое? — Просто… я до сих пор не знаю твоего имени. — Ээ… Он замялся, но его (опять!) спасла удача. Эмма у костра замычала и открыла глаза, оглядывая двоих парней, вперившихся в нее обеспокоенными взглядами. — Братик! — Эмма! Как ты? — заботливо спросил он, подсаживаясь (скорее взволнованно подскакивая) поближе. — Всё хорошо, братик. Аа… — она остановила взгляд на Флинне. — Этот дядя спас тебя! — поспешно объяснил Джек. — Правда? — выдохнула девочка, восторженно глядя на Флинна. — А как его зовут?Это правда всё, что тебя во мне интересует? Господи, да любой бы спросил «как это было?» или «от чего?»
— А пускай он сам тебе скажет! — Джек лукаво ухмыльнулся вору на этих словах.Чёрт.
Флинн замялся. Он, если честно, и сам не понимал, почему бы просто не сказать этому парню свое фальшивое имя и не отделаться. Вряд ли он наслышан о всяких там ворах. Райдер уже хотел было открыть рот, но задержал взгляд на сияющих глазах девочки. Никто ещё никогда так на него не смотрел. Восхищение. Вот, что он там видел. Флинн вздохнул и произнес, улыбнувшись Эмме: — Зови меня Юджин. — Спасибо тебе, Юджин! — тот расплылся в глупой самодовольной улыбке.***
Когда метель улеглась, было уже утро. Застывшие на ветвях деревьев кристальные брызги мерцали всеми цветами радуги, отражая солнечный свет. Земля, кусты, да и вообще все объекты вокруг, были укрыты снегом, будто пушистым покрывалом. Ледяным, холодным покрывалом. Флинн, Джек и Эмма направлялись обратно в деревню. По пути выяснилось, что те двое просто без ума от зимы. По их словам, зимой весело. Кстати, Флинн и сам гадал как, но эта беседа о холоде довольно быстро переросла в некое подобие снежной баталии. И это было весело, надо сказать, даже для Флинна.А холод не так плох, как я думал.
Да, вор не любил холод, но с этими двумя он будто грелся изнутри (ну, пока ему в нос не прилетел снежок, но кому какое дело, верно?), и холод перестал казаться ему таким уж неприятным. Из-за заметенного пути пришлось идти до деревни обходным путем, который занимал почти втрое больше времени. По дороге у них была уйма времени на всякие игры, чем Джек, веселя сестру, отрадно пользовался. Пару раз ему даже удалось втянуть Флинна в свои снежные забавы, что само по себе было удивительно.Кажется, холод начинает мне нравиться.
Райдер уже давно так не смеялся. И дело даже не в громкости. Дело в искренности. Он бы никому не признался, но это первый раз этот год, когда он мог так искренне посмеяться и не бояться привлечь внимание и быть обнаруженным. К тому же, это первый раз за много лет, когда ему было правда весело, а на душе было так легко.Холод — это здорово! Кажется, я обожаю холод!
Каким-то образом этим двоим детям удалось лихо перевернуть представление Флинна о морозе с ног на голову. И теперь ему холод даже нравился! Поразительные вещи могут творить открытые, добрые люди. Джек и его сестра были именно такими. Поэтому Юджин и открыл им свое настоящее имя. Он уже очень давно этого не делал, вечность, наверное. Никто и никогда не заслуживал такого из его знакомых. Ну оно и понятно, они, в большинстве своем, были ворами и крайне скользкими типами. Как и Флинн… Однако, глядя на то, как Джек и его сестра радостно бегают вокруг в снегу, (опять!) он отогнал хандру и припустил следом. Всё-таки с ними было весело. До деревни было уже рукой подать, и настроение у всех было замечательное. Скоро они поедят, возможно, получат парочку синяков от мамы Джека за долгое отсутствие, и все будет замечательно. Вдруг Эмма радостно вскрикнула и сорвалась с места. Флинн и Джек проводили её взглядами за кусты, а потом сообразили и кинулись следом. Они вылетели из кустов на берег замерзшего озера. Воду сковала довольно надежная на вид корка льда, на кромке которой сейчас стояла Эмма. Она неуверенно съехала на лед, а потом со смехом заскользила вперед. — Эхх, молодость! — тихо воскликнул Джек с умным видом, на что Флинн еще сдержал смешок. — Эмма, погоди, я тоже иду! Он плавно спустился на лед за ней и с радостной улыбкой скользнул за сестрой, видимо, начав игру в догонялки. Та с веселым визгом улепетывала по гладкой поверхности. Флинн же решил не выходить на лед, а предпочел облокотиться о дерево прямо у самой кромки замерзшей воды и с улыбкой наблюдать за веселящимися детьми. Солнце грело его щеку, а ветер нежно трепал волосы. Наконец-то, пусть ненадолго, он мог побыть в полном спокойствии и так нехватавшей ему душевной гармонии. Под мягкий, заливистый смех своих новых друзей волнение разжало узел в сердце и отпустило душу. Он просто смотрел на этих двоих… Всё было прекрасно.Треск.
Вскрик.
Лед под ногами Эммы вдруг расходится трещинами. В глазах испуганной девочки искрится отчаяние.Он должен был догадаться.
Флинн хочет сорваться с места, но боиться тронуть некрепкий лед. Сознание застилает паника. Он не слышит, что говорят беззвучно шевелящиеся губы Джека, лишь видит, как парень выставляет вперед руки в успокаивающем жесте.Помоги им, давай!
Джек перепрыгивает с места на место, а Эмма беззвучно, но нервно, это видно по лицу, смеется, видимо, над очередной шуткой.Давай, выйди на лёд помоги им, чертов трус!
Джек подбирается ближе к Эмме, задевает ногой какую-то палку и поднимает её. Флинн соскальзывает на лед, который крепок у краев, но до них ему всё равно не дойти, только утянет на дно всех троих лишним весом на тонком льду.Нет… мне до них не дойти, лёд же может…!
Эмма, следуя примеру старшего брата, тоже делает прыжок. Трещины паутинкой ползут дальше по льду. Еще прыжок.Черт! Почему я так бесполезен?!
Брат делает рывок и, зацепив Эмму крючковатым концом палки, откидывает её на прочный лёд к Флинну. Тот подбегает к девочке.Она в порядке! Джек, да ты настоящий герой!
Тот с облегчением блескает своей радостной улыбкой.Треск.
Каштановые глаза вора встречают взгляд Джека. Улыбка на лице гаснет. В глазах мальчика на секунду отражается понимание и… еще другое, как намек, будто он хочет что-то сказать Юджину. Его последнее желание…Нет!! Джек!!
Эмма, вскрикнув, наблюдает как её собственный брат скрывается подо льдом. Навсегда. — Эмма, стой! Девочка в отчаянии срывается с места и кидается к брату, но Флинн перехватывает её. Нет, он должен был выполнить обещание. Ради неё же самой. Надо было помочь ей добраться до деревни. Он не может позволить ей сейчас нырнуть за братом.Джек бы… Джек бы понял.
Он вспомнил последний взгляд парня. Теперь, разглядывая всё ещё стоящий в сознании образ Джека в его последние секунды, он осознал, что это было за чувство. Доверие. Он уже всё понимал и доверил ему последнюю заботу о сестре. На глаза сами собой навернулись слезы. Он вытащил вырывающуюся и рыдающую Эмму на твердую землю и опустил на снег. По щекам бедной девочки, как, наверняка, и по его собственным, текли слезы, только их было куда больше. Он не совсем знал, как её успокоить. Да и для этого сперва надо успокоить себя. — Эмма… послушай… Флинн взял её за руки и мягко их сжал, привлекая её внимание. От её заплаканного, несчатного взгляда ему стало только хуже, но он должен был это слелать. — Возьми себя в руки. Пожалуйста, ладно? — Не могу… — Сделай это, ради брата. Давай, Эмма,… Джек бы не хотел, чтобы ты плакала. — Но Джек мертв, Юджин! У него оборвалось сердце. Конечно, он знал это и так, но от звучания этих слов ему стало нехорошо. Произнести это вслух значило признать реальность произошедшего. Он не хотел. — Я знаю, Эмма, знаю, но… послушай. Джек умер ради тебя. Ради того, чтобы ты была счастлива. Думаешь, он для того пожертвовал собой, чтобы ты была несчастна? — Нет… — всхлипнула она, но, кажется, немного подавила слезы. — Вот и хорошо. Джек сделал это ради твоего счастья. А теперь пойдем… вернемся к маме. В деревню. Всё будет хорошо, я обещаю. Слова, наконец, возымели эффект и Эмма с трудом поднялась на ноги. Флинн последовал её примеру, и вместе они двинулись к деревне, все дальше уходя от озера. Идти было всего несколько минут. Когда они подходили, он старался не думать о том, как будет объяснять их матери произошедшее. Но, как оказалось, ему и не пришлось объяснять. У входа в деревню сгрудился народ, который, почему-то, еще издалека начал буравить их двоих взглядами. Флинн, к сожалению, не заострил на этом внимания, а стоило бы. Когда они были метрах в двадцати от группы, им навстречу с криком кинулась женщина в толстой одежде и заключила Эмму в объятия. Флинн узнал её. Мама Джека. Пока он панически обмозговывал как бы сказать ей то, что было неоходимо сказать, она почему-то оттащила дочь подальше от Флинна и вцепилась в него взглядом. Он приподнял бровь. Конечно, как он уже уяснил, у неё привычки говорить «спасибо» не было, но тут-то могла бы и одолжение сделать. Он её дочь вернул! Но женщину это, кажется, не особо колыхало. Она испепеляла его взглядом, ищя что-то глазами, а потом с ненавистью спросила: — Что ты сделал с моим сыном? — Ч-чего? — он такого наглого тона он неслабо прифигел и мог лишь выдавить недоуменный вопрос. — Я знаю, кто ты, Флинн Райдер! — сердце дрогнуло от досады, — И я знаю, что это ты украл мою дочь и выманил сына из дома! — а вот тут дрогнуло уже от возмущения. — О чем ты вообще говоришь? — Не прикидывайся! Когда ты появился в деревне, всё пошло наперекосяк. Эмма пропала, а потом еще и Джек, когда ушел на её поиски с ТОБОЙ! Я сразу поняла, что это всё ты, когда они не вернулись! — Вы сошли с ума! Я помогал! — Думаешь, мы такие ненормальные, чтобы верить в это враньё? — сердце Флинна колотилось от злости, а он сам, тем временем, заметив приближение толпы, отступил на несколько шагов назад, а женщина обратилась к дочери, — Дочка, милая, где Джек? — Мама… он… — у Эммы из глаз опять полились слезы, посылая к черту все старания Флинна, — он… — Не может быть! — в глазах женщины промелькнуло отчаяние, она обернуласьк Флинну с такой ненавистью во взгляде, которой он раньше не видел никогда, — ТЫ УБИЛ ДЖЕКА?! И Флинн рад бы ответить, но он, успевший порядком отступить назад, наблюдая за подступающими мужчинами на заднем плане, просто сорвался с места и пустился наутёк, так как толпа злобно заревела и побежала прямо на него. Времени что-то отвечать у него просто не было. Хорошо, что между ними изначально было расстояние, а Флинн быстро бегает, не то ему был бы эпичный конец. Он скользнул между деревьями и на всех парусах полетел через лес к высокому холму неподалеку. Когда он взобирался по склону и кинул быстрый взгляд назад, глаза Флинна упали на озеро внизу. Посередине глади льда всё ещё зияла рваная дыра. Воспоминание отдалось болью в груди, но Флинн с усилием сдержал слезу и вновь пустился бежать по склону, всё-таки не удержавшись от одного последнего взгляда. Мертвенный холод пробрал до костей, вместе с ужасом прокрался под кожу и даже на бегу покрыл душу инеем.И всё-таки Флинн не любил холод.