Ошибочка вышла

      Джун проснулся от того, что у него под локтем запиликал телефон. Он чертыхнулся, заранее обругал того, кто его разбудил, и только теперь разблокировал экран. Там высветилось сообщение от довольно-таки неожиданного адресанта — Раду Бассараба. Он нечасто обращался к Демиургу или его помощникам, но раз уж обращался, значит, дело было срочное.       — Что ж тебе надо-то? — вздохнул несчастный, открывая текст послания. — Бессовестный, только порт-ключи завели, и началось. Совести у вас нет.       — Может, и нет, но иначе до тебя не достанешь, — Раду возник перед ним неожиданно, крутя в пальцах ключ. — Ты проспал Ваську.       — Я уже понял, — Джун кивнул на панель с циферблатами, насупился, зарылся пальцами в кудряшки. — Я сейчас постараюсь всё поправить, но для начала расскажи, какие там временные отрезки столкнулись. Уже невозможно по ним определить.       — Мы живём в мире, где моей дочке пять лет. Штефан живёт мире, где ей точно есть шестнадцать. Они женаты! — Бассараб-младший чуть не плакал от отчаяния. — Джу-ун, я так не хочу, я против, он пьяница и паразит, а моя дочка хорошая. Нельзя.       — Ну, может, он и пьяница и всё остальное, но, сколько я знаю, дочка твоя нашла неплохой способ им управлять и вообще активно влияла на его политику и всё такое прочее. Как тебе такой расклад дел? — Джун терпеливо вернул стрелки обратно и проверил по камерам, верно ли идёт время.       — Такой? Ну… уж пусть, — Раду прищурился. — А слово даёшь, что так и будет? А?       — Даю, ты меня знаешь, — Джун поднялся. — Это всё?       — Скорее да, чем нет, — кивнул Бассараб-младший. — Спасибо. А мы пойдём пить, вот.       — Хотел бы я с вами, — мечтательно протянул несчастный зам.

***

      Долго ли, коротко ли, а пришло время друзьям прощаться, потому что пить на природе больше недели вообще-то нехорошо — комары травятся, и баланс оказывается нарушен. Да и жёны и государства их всех заждались, кроме Богуна, конечно, но тот не мог не поддержать уже ставшую родной компанию. Да и в полк надо было возвращаться, Юрко соскучился по своим подопечным и Хмельницкому. Последнего, конечно, стоило взять с собой, но бравый атаман решил не третировать грозного князя хотя бы на это раз. Ну и не позорить Сечь перед иностранными друзьями.       — Пора нам, — Богун осторожно подхватил князя под руки и толкнул в портал. — Ещё обязательно встретимся, уж я вам обещаю. Быть может, и ещё друзей приведу, посмотрим. До побачення вам, люди добрые.       — До свидания, Юрко, — двое тут же исчезли. Иван поднялся, встряхнул Ваську, поклонился всем в пояс.       — И я буду скучать по нашим посиделкам да по вам. Славно было, что уж, — он улыбнулся. — До свидания вам.       — Вот и остались мы впятером, — грустно заключил Раду. — И Штефану пора, Мангупская-то его не простит, не то что моя Мария. И Корвину пора, но это ладно. Хоть Михай с нами, вот что важно. Уже полегче стало.       — Да успокойся ты, не сыпь соль на рану, — буркнул Влад, ласковым пинком разворачивая Матьяша и отправляя к полутрезвой свите. — Пока, птичка, до скорого.       — До… до свид-дания, — отозвался Матьяш. — Проду жду!       — Я-то понадеялся, что забыл, — Цепеш чертыхнулся. — Придётся теперь писать, напомнил ведь.

***

      Раду лежал рядом с братом и смотрел, как лунный свет проникает в оконце палатки. Спать один он почему-то побоялся и потому попросился к Владу, пообещав вести себя так хорошо, как он только может.       — Эх, Владик, а я ещё дочку хочу, — мечтательно сказал Бассараб-младший.       — Молодец, — Влад повернулся на другой бок.       — И сыночка, — добавил Раду. — Правда-правда.       — Молодец, — буркнул Цепеш, кутаясь в одеяло. — Спи, говорят.       — И трон Валахии, — прошептала бессовестная «Совесть». — Хоть бы братик не слышал.       Влад повернулся к нему, мрачно нахмурился, криво улыбнулся и ласково, но не без намёка добавил:       — Есть шанс, что не проснёшься.