Ошибочка вышла

      Джун спал и, похоже, видел десятый сон, настолько блаженная была у него улыбка. На столе стоял уже остывший кофе, включённый компьютер показывал видеозапись из обеденного зала Сан-Суси — Фридрих и его окружение как раз трапезничали и рассуждали о высоком. Зам что-то пробормотал, поудобнее устраиваясь на собственных руках и тем самым чуть не сбив кофе, и продолжил спать дальше. Тут дверь в кабинет тихо, будто даже виновато скрипнула, и в помещение просунулась растрёпанная голова Васьки Грязного. Она покрутилась из стороны в сторону, кивнула, а затем и сам Васька бесшумно проник в комнату и уселся за панель управления временем. Опричнику очень хотелось ещё разок испить мёда, который уже час как кончился, и приходилось идти на крайние меры, то есть, переводить стрелки всех часов обратно, что он, впрочем, и сделал.       И всё бы хорошо, но Васенька от природы был не способен обращаться с чем-то, что хоть на первый, хоть на сто первый взгляд оказывалось сложнее его, а потому датчик, вместо того, чтобы вернуть Грязному мёд, запиликал, а на табло пошёл обратный отчёт: десять, девять, восемь… Василий даже не успел ничего сообразить, как раздался хлопок, а перед глазами на мгновение возникло табло с надписью: «Валахия, два попаданца!». Первое слово Грязному было знакомо, второе тоже, третье вызывало некоторые вопросы, но хорошенько подумать он не успел: его легонько потрогали крайне неприятной палкой, и пришлось всё-таки посмотреть, куда его угораздило переместиться.       — Царе, это что, живое что ли? — услышал он чей-то низкий голос с явным трансильванским акцентом.

***

      Влад уже предвкушал, какая хорошая выйдет охота: в самом деле, у него были Михай, спиртное, родной и даже любимый брат и добрые друзья в лице Иеремии, Ивана и Штефана. Последний, конечно, присоединился к этой компании случайно — Раду проболтался Михаю про намечающееся мероприятие, а тот под хорошее молдавское вино растрепал всё чел Маре. Штефан не преминул тут же явиться по тёмные и недовольные очи Влада с запасом спиртного на год вперёд и гуслями. При таких вот обстоятельствах ему сложно было отказать, хотя Цепеш плохо представлял, как будет знакомить своего закадычного друга, названного брата, жилетку, поставщика вина и прочая, и прочая, и прочая со своими не менее титулованными коллегами и товарищами. Объяснять, как он с ними, собственно, познакомился, было ещё более сомнительно и страшно — конечно, Штефан на своём веку повидал многое, начиная кровавыми битвами и заканчивая разъярённой Илоной и прячущимся от неё Владом, но вот оказия в лице польского князя и русского царя, которые ещё даже не должны были рождаться, могла не пройти.       К счастью, Штефан с чувством, достоинством и истинно молдавским гостеприимством принял эту весть и тут же добавил к годовому запасу вина ещё немножко, чтобы уж точно хватило — всего-то на пару лет. Как говорится, за знакомство. Это самое «за знакомство» длилось несколько дней, пока порядком подуставшая от этого беспредела Илона не выгнала всю честную компанию из обеденного зала, пообещав найти на них Богуна, Мехмеда, хана Гирея, Корвина и даже самого Сатану, если они не перестанут пьянствовать.       Нарываться ни на кого из вышеупомянутых не хотелось, то есть, совсем не хотелось, а потому Влад решил не рассиживаться на стенах Поенари и думать, как они до такой жизни докатились, а переходить, непосредственно, к основной части Марлезонского балета, или, если угодно, чардаша, и ехать на охоту.       Раду к этой идее отнёсся с восторгом и пониманием, Иван с сомнением, Ярёма с присущим ему энтузиазмом, Штефан ещё заочно дал молчаливое согласие и разрешение на все гениальные идеи друга, а Михай, добрая душа, шёпотом предложил за это выпить.       — Вот как отъедем, пожалуйста, а пока нет, — серьёзно заметил Влад, оглядываясь в поисках вечно недовольной жены. К счастью, её поблизости не наблюдалось, а значит путь был свободен. Компания погрузила провиант, вино и всё необходимое, расселась по коням и направилась в леса, в сторону замка Бран — любимой охотничьей резиденции Цепеша.       Не то чтобы там никого и ничего не было, нет, конечно, по первому же приказу туда бы принесли всё нужное, но так уж афишировать своё времяпрепровождение в сложившейся в ситуации не хотелось. Если не Илона об этом прознала бы, то уж Корвин точно не упустил бы шанса напиться до поросячьего визга пусть и в обществе своих врагов — вино у Штефана было отменное, а то, что гнал Михай, чаще всего было выше всяких похвал.       Путь до Брана был неблизкий, и к полудню шестеро друзей остановились на привал у небольшой лесной речушки. Пока Штефан с Иеремией, быстро нашедшие общий язык и не менее общие темы для разговора, рассёдлывали лошадей и устраивали что-то вроде обеденной скатерти, а Михай ходил за хворостом, Раду уговорил брата и Ивана пойти прогуляться. И теперь довольный чел Фрумос орал на весь лес матерные частушки на турецком, размахивал длинной острой палкой, раздражал брата и смешил царя.       — Помолчи, а, — лениво протянул Цепеш, у которого сегодня было слишком хорошее настроение, чтобы ругаться. — Отберу и выпорю.       — Не поймаешь, — Раду принялся бегать вокруг него. — Владик, ну не вредничай, дай служилому человеку вернуться в детство. Ты думаешь, мне у Мехмеда весело? Не-ет, мне уныло. У него паши ничего не умеют, а я хожу и исправляю, хожу и исправляю, понимаешь? Может, мне грустно.       — А то у меня работёнка прям смешная, — беззлобно огрызнулся грозный господарь, наблюдая за братцем из-под полуприкрытых век.       — А у меня-то… — призадумался Иван, приложив руку к груди и готовясь поведать о своей нелёгкой судьбе, но тут Раду, зачем-то юркнувший в кусты, ткнул что-то мягкое своей уже успевшей надоесть палкой и присвистнул.       — Вань, смотри, кто тут, — сказал он, и Грозный с Цепешем подошли к нему и также заглянули за смородину.       — Это что, живое что ли? — удивлённо спросил Влад, глядя на то, как юный натуралист бессовестно тыкает чьё-то тело в богатом кафтане. Тело зашевелилось, нехотя перевернулось и заругалось.       Очам двух господарей и одного царя предстал никто иной, как недовольный таким беспардонным обращением Васька Грязной. Он сел, потянулся, крякнул, затем всё-таки протёр глаза и посмотрел на тех, кому посчастливилось его найти.       — Царь-батюшка?.. — дрогнувшим голосом спросил он, невинно улыбаясь и отползая в чащу. — Кака-ая встреча.       — Васька?! — брови Ивана медленно поползли вверх, а затем царь гневно сощурился и схватил горемычного опричника за шиворот. — Ты откуда здесь, ирод?!       — Ну… Что же… — Васенька покраснел и опустил взгляд, затем всё же сказал. — Вы любите эксперименты?