Черные лепестки

Вся комната была в ебучих черных лепестках. Лиза уже ненавидит их. Сколько времени уже длится это? Несколько недель, а кажется, что год. Елизавета ненавидит себя за то, что любит. Любит не взаимно. Цветы тому доказательство. Когда ты любишь не взаимно, тебя начинает мучать кашель. Первую неделю он кажется обычным, как у курильщика. Но потом из твоих легких летят лепестки вперемешку с кровью. Но Лиза еще на первой неделе все поняла и начала курить. Но курить только при друзьях, чтобы они приняли этот кашель за кашель курильщика. Но каждый раз она задыхается не от сигарет под возгласы друзей: «Лиз, бросай курить», а от любви к лучшему другу… Кашин переживает больше всех, смотря на подругу, которая явно что-то скрывает, но старается не раздражать ее и держит Мидлер за руку. Зарыковская смотрит на Лизу и не знает, что делать. А Неред продолжает скрывать от друзей, желая умереть поскорее. Она ни за что не расскажет им об этом. Сплевывает кровь в специальное ведро и собирает лепестки, собираясь их выкинуть. Звонок в дверь. Лизавета быстро прячет ведро с лепестками и идет открывать. На пороге стоит Даша, держа пакет с новым мерчем, и удивленно смотрит на Лизу, открыв рот. «Блять, кровь!» — вспоминает Неред, быстро вытирая кровь рукавом толстовки. — Что это значит? — Даша так и стоит на пороге, уже отойдя от шока, а после заходит. — Сама знаешь… — буркнула Лиза, отворачиваясь и направляясь на кухню. — Неред, объясни! — возмущенно говорит Зарыковская, закрывая дверь и снимая туфли, направляясь на кухню, — Как давно? — смягчилась она, переживая за подругу. — Ну… Неразделенная любовь… Цветы в легких и кашель… Уже два-три месяца… — Лиззка опустила голову, чувствуя себя нашкодившей школьницей, вновь закашливаясь. — Кто это? — молчание в ответ, но Даше этого хватает, чтобы сопоставить все и понять, — Кашин? — ответом служит кивок, — Лиз, он очень волнуется за тебя… Поговори с ним… — И что мне сказать? «Извини, Дань, тут такая хуйня. Я в тебя влюбилась, но ты с Мидлер, и я кашляю цветами», — Лиза говорит это с сарказмом и кривляется, а после продолжает, повысив тон, — Так, что ли?! — Успокойся. А если хочешь, то можешь и так. И к сведению, Даня и Лера расстались, как неделю уже. Если бы ты хоть раз зашла в интернет или включила телефон, то узнала бы об этом, — Дарья смотрит на Лизу не осуждающе, скорее с надеждой и ожиданием, намекая, что пора бы ей уже признаться. — Да поняла я, поняла. Сейчас поеду к Дане и поговорю с ним… — Вот и правильно, пошли, будем тебя собирать, — Даша зашла в знакомую комнату и узрела, как по ней витаю лепестки, которые вылетели из ведра, выпавшего из шкафа, — Ничего себе… Это… — Ничего особенного. Давай собираться, — Лизе стало стыдно за эти лепестки, будто это она виновата. — Хорошо, давай, — Даша обратила внимание на шкаф Лизы, сразу начиная искать там вещи. Достав оттуда худи «Дикость» (реклама: покупайте мерч D.K.), которое Лиза так любила, да и Кашин будет рад, и джинсы, Дарья отдала их Лиззке, которая сразу начала одеваться, Зарыковская закрыла шкаф и взяла расческу с тумбочки, подходя к уже одевшейся подруге и начиная расчесывать ее спутанные волосы: — Может завьем их? — Даша уже представила Неред с шикарными локонами, но ее мысли прервала подруга. — Нет. Я не настолько идиотка, — Лиза до сих пор считает идею провальной и теребит край толстовки, периодически кашляя, плюя цветками в ведро. — Ладно, ладно… Тогда все… — Даша с радостью бы еще и макияж сделала, но знала, что Лиззка откажется от этого. Зарыковская вызвала такси, и девушки ждали. Каждая думала о своем: Лиза — о том, как все пройдет, Даша — о том, что все будет хорошо, и ее друзья наконец будут вместе. Наконец пришло сообщение о прибытии такси. Девушки вышли и сели в автомобиль. Сначала было решено отвезти Неред к Кувшину, а потом Даша поедет домой. Вся смелость, которую Лиза так тщательно собирала по пути к другу в миг улетучилась, стоило ей подойти к квартире Дани. Позвонив в дверь девушка стала ждать. По ту сторону были слышно возня, скрип, звук падающих предметов и трехэтажный мат ДК. Когда дверь открылась, перед Лизой предстал относительно пьяный Кашин (видеоблоггерша еще не определила степень пиздеца опьянения). — О… Лайзка, привет! Сколько лет, сколько зим… — Кашин уже прилично налакался, и разговор ему давался не так просто, — А я, понимаешь ли, скучал и волновался, — парень полез к Неред с объятьями, заваливаясь на хрупкую, по сравнению с ним, девушку. Та постаралась пройти внутрь и закрыла дверь, а после сняла кеды и повела Даню в гостиную на диван. — Даниссимо… Ты пьян, а я хотела поговорить. Это очень важно, — девушка закашлялась и проглотила цветы, которые норовили вырваться наружу. — Я не пьян! — Кашин поднял палец вверх, — Хватит курить, Лайзка. Так о чем ты хотела поговорить? — Я не курю, Дань… Этот кашель… В общем… Сука. Как сложно сказать… В общем этот кашель от неразделенной любви… Сердце Кашина бухнуло вниз. Неразделенная любовь… У Лиззки… Его Лиззки… — Кто это? — Кашин вмиг протрезвел и хотел узнать, из-за кого страдает его Лиззка. — Ты… — Лиза опустила голову, боясь посмотреть на Кашина, лицо которого озарила улыбка. Лиззка любит его. Его. Парень вмиг подскочил, обнимая девушку, шепча ей на ушко: — Сука… Какое же счастье… Лиззка… — Кашин поцеловал уже бывшую подругу в губы, которые та успела искусать от волнения. Шокированная девушка поддалась напору парня, прижимаясь к нему, обняв за пояс (до шеи не дотягивается просто). Два человека нашли друг друга. И они счастливы.