*
До сей поры Рон не обращал внимания на то, что все крутилось вокруг Гарри. Люди были благодушно расположены к нему, особенно девочки. В конце концов, это был знаменитый Гарри Поттер, волшебник, который не единожды одолел «Того-Кого-Нельзя-Называть», с блеском победил в Тремудром турнире, а еще был гриффиндорским ловцом. Теперь же Рон с удивлением обнаружил, что его собственная популярность отчего-то растет как на дрожжах. Особенно среди девочек-однокурсниц. – Слушай, Рон, ты не хочешь рассказать мне, что происходит? Пожалуйста, – попросила Гермиона, устраиваясь рядом с ним во время ланча. Только что у нее состоялся разговор с Лавандой и Парвати, после чего лицо девушки приобрело чересчур дотошное выражение. А Рон, уподобившись Гаю Юльевичу, пытался делать два дела одновременно: поглощая свой ланч, он изо всех сил вслушивался в измышления одной семикурсницы (предположительно беременной) в то время, как она пикировалась со своим парнем. А поскольку Гермиона неслабо глушила этот увлекательный диалог, Рыжик испытывал непреодолимое желание цыкнуть на свою неугомонную подругу. Но вместо этого он лишь вздохнул и поднял глаза. – О чем ты, Герми? – спросил он. – О, всего лишь о том, что практически все мои однокурсницы внезапно оказались без ума от тебя, – процедила та своим фирменным тоном «Хочу-Все-Знать», который ни Рон, ни Гарри даже и не думали воспринимать всерьез. ««Иными словами, что вы от меня скрываете?»», подумала девушка и Рон понял, что влип. – Они... Они что? – вымолвил, наконец, Уизли. – Ну, что ж… Сегодня утром у Парвати и Лаванды только и разговоров было о том, какой милый и обходительный этот Рон Уизли. Какой он понимающий, как отличается от большинства пятикурсников… ««И как мне повезло, хотя это я тебе рассказывать не собираюсь»», добавил голос в ее голове. – И поскольку эти особы в твоем фан-клубе никогда не значились, я бы хотела знать, что происходит, – вслух уже закончила Гермиона. – Гермиона, я слышу ревность в твоем голосе или мне показалось? – поддразнил ее Рон, втайне ликовавший от того, что он слышит (в том числе, мысленно). Гермиона вспыхнула. ««Ладно, Грейнджер, просто остынь. Не поддавайся на провокации и не позволяй вовлечь себя в эти дурацкие разговоры снова»», услышал ее мысль Рон. Парню пришлось почти что подавиться своим смехом, поскольку девушка процедила сквозь плотно сжатые зубы: – Тебе показалось. – Знаешь, я тоже обратил на это внимание, – внезапно Гарри оторвался от беззаботного созерцания Чжоу и присоединился к щекотливому разговору. – Девчонки чуть ли не тают при виде тебя. –Ну, не знаю. Разве это моя вина, что я нравлюсь людям? – пожал плечами Рон. Гермиону такой ответ не устраивал. Об этом ясно дали понять ее мысли, яркими красками играющие на ее же лице, так что Рон поспешно предложил ей свою помощь с домашней работой и тем самым немного разрядил обстановку. Друзья поднялись из-за стола и покинули столовую. Не успели они пересечь холл, как путь им преградила смятенная Луиза Мидден. Подозрительно нервная. – Ээ… Гарри? – промямлила она, уставившись на носки своих туфель. ««Он скажет «нет». Я просто знаю, он скажет «нет»», услышал Рон, когда она в испуге подняла глаза и уставилась на Гарри. Казалось, о том факте, что Уизли и Грейнджер стояли рядом, Луиза совершенно забыла. – Да? – ответил Гарри. ««БожеБожеБоже… Я не могу этого сделать! Но если не сделаю, то никогда не узнаю наверняка… Великий Мерлин, помоги!»» – Знаешь, я занимаюсь Маггловедением, и нам предстоит учиться бальным танцам... В общем, я хотела спросить, не хотел бы ты танцевать со мной – я имею в виду, тебе это вовсе не нужно, это просто… ««Просто ты мне очень-очень нравишься, и я не переживу твой отказ. Пожалуйста, по крайней мере, можешь позволить мне тихонько уйти, не привлекая еще большего внимания?... Ох, Лиззи, ты такая гусыня..»» «Теперь-то я знаю, кто его любит и ненавидит одновременно», подумал Рон. Но он не мог игнорировать беспросветное отчаяние в голосе Луизы, а уж, тем более, в ее мыслях. Рон ощутил на себе упреждающий взгляд Гермионы, в чьей голове молнией пронеслось: «Попробуешь заржать, Рон Уизли, и тебе крышка!» «Как я мог быть таким бесчувственным?!» – думал Рон. А затем его ожгло осознание того, что все это время Гермиона наблюдала именно такого Рона – с эмоциональным диапазоном зубочистки. Тем временем, выражение ужаса на лице Гарри сменилось чуть ли не озарением. – Ой, а у меня ведь тренировки по квиддичу каждый день, поэтому я, скорее всего, не смогу тебе помочь. Извини. Хотя спасибо за предложение. – О, точно, как это я не подумала... Извини, что отняла у тебя время, – выдавила из себя Луиза. ««Фух, с его стороны это было очень великодушно – так деликатно отказать мне. Во всяком случае, его оправдание звучит правдиво. С такой носатой уродиной, как я, он танцевать просто не может. Неужели я до конца своей жизни буду так страдать? Почему я никому не нравлюсь? ПОЧЕМУ??? Да потому что я далеко не Флер Делакур, вот почему!»» После того, как Рон вник во все тонкости душевного состояния незадачливой девочки, та повернулась, чтобы уйти. – Луиза, подожди! – окликнул ее Рон, с трудом сознавая, что им движет. – Если тебе нужен партнер для танцев, я могу им быть. ««Ты просто этого не слышала. Да, ты ослышалась»». – Что?? Правда? – Да, то есть, я хотел сказать, что я не очень хорош в танцах, но я совсем не против попробовать… «Мерлиновы подштанники, что это я творю?» – внутренне содрогнулся Рон. Он посмотрел на Гарри и Гермиону и понял, что они думали примерно то же самое. Сама Луиза выглядела так, словно попала под проклятье одеревенения: открыв рот, она покачивалась на каблучках, будто приклеенная на одном месте. – Большое тебе спасибо, – наконец справилась с эмоциями Мидден, прежде чем повернуться и уйти. Как только она исчезла, Гермиона расцвела в улыбке. – Рон, ты просто умница! – воскликнула она, обнимая его. Гарри же продолжал таращиться на них с не самым умным видом. – Да просто она выглядела такой несчастной. Только, пожалуйста, не надо меня этим доставать, – сварливо ответил Рон. Парень вздохнул при мысли о том, во что он только что ввязался.*
– Луиза Мидден?! – Малфой захлебнулся восторгом. Студенты коротали время перед Зельями в коридоре. Обычно это время принадлежали Малфою – перед каждым совместным уроком он упражнялся в умении всячески оскорблять гриффиндорцев. – А я думал, ниже упасть уже просто нельзя. Но Уизел превзошел сам себя, – глумился слизеринец. – Заткнись, Малфой, – громко сказал Гарри. – Признаться честно, я полагал, что ты остановишься на грязнокровках, – добавил Малфой, препротивно поглядывая на Гермиону, которая изо всех сил старалась игнорировать задиру. ««Да, Малфой, просто продолжай дальше унижать меня, я абсолютно нечувствительна к твоим нападкам… Игнорируй, игнорируй, игнорируй его, Гермиона… О, с каким наслаждением я бы еще раз врезала по этой глупой физиономии…»» Рон перевел взгляд с с Гермионы на белобрысого. – Вот что, Малфой, еще одно слово о ней и… – И что? – тихо пропел тот. – Что ты можешь сделать мне, Уизли? Он повернулся к Гермионе: – Ну-ка, Грейнджер, поделись своими ощущениями: каково это быть на втором месте после хаффлпафской соплюшки? Ты ведь не сильно расстроилась? Рыдать в подушку не будешь? Гермиона ответила лишь долгим, пристальным взглядом. – Ну, ты-то о сопляках знаешь все, не так ли, Малфой? – тихо сказала она, глядя ему прямо в глаза. – Оставь ее в покое, – повторил Рон, сквозь плотно сжатые зубы. – Ох, как я могу перечить одному из тех самых великих Уизли?! – манерно тянул Малфой, – Одному из самой опальной семьи волшебников, оставшейся без кната в кармане… А дальше произошла весьма забавная вещь. Обычно, когда случались подобные стычки, никто в них не вслушивался. Но сейчас непринужденно болтать друг с другом продолжали всего лишь несколько слизеринцев. – Драко, оставь его в покое! – бросила через плечо хрупкая, решительно настроенная девушка, прежде чем вернуться к своему разговору. Представители львиного факультета почти всем составом, а с ними и Малфой, чуть до потолка не подпрыгнули. Чтобы свои же поучали слизеринского принца, как ему вести себя с гриффиндорцами?? Происходило что-то небывалое. Малфой, праздно крутящий палочку в пальцах, от удивления и ярости одновременно вызвал из нее сноп искр. Не лучшее сочетание. Искры, хоть и не были умышленно направлены в сторону Рона, тем не менее, угодили ему прямо в руку. И когда дым рассеялся, выяснилось, что Рыжик корчится на полу от боли. – Уизли, отправляйтесь в больничное крыло и перестаньте стонать как маггловская девчонка, – внезапно появившийся Снейп адресовал все это Рону, чем спровоцировал волну негодования среди его однокурсников. – Малфой проклял его, сэр… – Рон даже не был готов к нападению – Малфой снова оскорблял его… – Он даже не провоцировал Малфоя, сэр, – сердился Гарри. Большинство гриффиндорок обступило Рона. Они с неподдельной тревогой наперебой интересовались его состоянием. Дин взглянул на руку Рона и сдавленно охнул («Великий Мерлин, как же это должно быть больно!») Снейп, однако, был не в настроении выслушивать эту историю (а был ли он когда-либо вообще). – Десять баллов с Гриффиндора за то, что вовремя не прекратили свару, Уизли, и еще пять за то, что до сих пор не убрались к мадам Помфри, – рявкнул он. – Грейнджер, идите с ним. Все, что угодно, лишь бы вас не слышать… – Сальноволосый… гнусный… мерзавец… – шипел Рон. На большее он пока был не способен – рука болела чересчур сильно. Кое-как, шатаясь и в сопровождении Гермионы, он доплелся до больничного крыла. – Я осмотрю вас, погодите-ка минутку, – сказала мадам Помфри, когда они, наконец, ввалились в медпункт и Гермиона вкратце объяснила, что произошло (Рон все еще сдавленно стонал). Медсестра выбежала за очками, оставив Рона и Гермиону ждать. Внезапно вслед за ними в больничное крыло вошла семикурсница с Гриффиндора. Выглядела она до крайности потерянной. Рон узнал в ней ту самую девушку, которая на днях за завтраком сообщила своему парню о том, что уже «слишком поздно». Вместе с ней в комнату ворвался поток громких, отчаянных мыслей. ««…И если я оставлю ребенка, это значит, что опоздаю с поступлением в Аврорскую Академию. Если только родители не заставят меня стать образцовой домохозяйкой… Ох, Мерлин! Мама и папа… Они будут в ярости… Так, пока все в порядке, успокойся – может, все обойдется. Хотя, с другой стороны… О, благодарение небесам, мадам Помфри здесь!»» – Да, Меган, что случилось? – обратилась к семикурснице Мадам Помфри. Она, наконец, отыскала свои очки. – Ну, я... у меня проблема... – ««Я не могу сказать ей об этом перед всеми!»» – Это серьезно? – Ну, да... – ««Вот дерьмо! Есть ли что-то более серьезное, чем это?!»» – Все в порядке, иди первой, – вмешался полускрючившийся Рон. – Уверен? – Мадам Помфри колебалась, мальчик имел чересчур болезненный вид. – Ты выглядишь не лучшим образом. – Рон? – мягко спросила Гермиона. – Да, идите. Обещаю выжить в течение ближайших пары минут, – вымученно отшутился Рыжик. – Ох, спасибо тебе! – выдохнула Меган, прежде чем утащить мадам Помфри в тихий уголок. ««Мда, это было... немного странно. Нет, не то чтобы Рон не бывает добрым и заботливым… просто иногда он становится сверх-добрым и сверх-заботливым… Нет, конечно, он и добрый, и мягкий, и нежный, и… Так, остановись! Гермиона, признайся, ты просто иногда его недооцениваешь. Это вовсе не значит, что ты… ты… Нет, даже думать об этом не смей! Не глупи…»» Рону до одури было интересно узнать, что же такое запрещала думать себе Гермиона, да еще и о нем. Даже саднящая боль в руке перестала донимать его на какое-то время.*
– Спасибо за то, что помогла мне, – поблагодарил Рон, когда они устало брели назад, на уроки. Мадам Помфри как всегда не подвела и подлатала руку парня. – Все в порядке, – смущенно сказала Гермиона и Рон тут же навострил уши. ««Черт возьми...»» – Гермиона внезапно остановилась и поцеловала Рона в щеку. Изумленный парень покраснел. – Что это было? – спросил он хриплым голосом. Такое случилось впервые. – Рон, я знаю, что мы много ссоримся, но я просто хотела сказать, что последние пару дней я очень горжусь тобой. Я имела в виду, то, что ты сейчас пропустил вперед эту девушку и то, что ты сделал для Луизы... – Гермиона слегка улыбнулась и взяла его за здоровую руку. – Да ладно, – сказал Рон. – Я же ничего особенного не совершил. Хотя похвала Гермионы Грейнджер для меня – большая честь, – краем глаза Рон заметил, что подруга очень внимательно на него смотрит. ««Хм, немного покраснел, кажется, он в порядке, хотя слегка удивлен. Конечно, и я была бы на его месте. Не думаю, что он догадался... Стоп! Я должна прекратить это. Внезапно я превратилась в Парвати! И что со мной происходит?»» Наконец Гермиона отправилась на Трансфигурацию. А парень в состоянии глубокой задумчивости побрел в класс с Прорицаниями.