***
Полчаса ходьбы пошли мне на пользу, немного освежилась и проветрилась, стала трезвее мыслить, окончательно убедившись в необходимости избавиться от заколдованного украшения. В конечном итоге, никто не знает, какая плата за подобные путешествия меня ждёт. Решительно двигаясь вперёд, я всё ещё прокручивала в голове воспоминания и ощущения. Мне так хотелось бы сказать Айрин, что я желаю ей счастья, пусть даже и не так хорошо с ней знакома, но, к сожалению, даже на это я не имела права. Тогда для чего вообще я оказалась в её теле? Почему всё это происходит со мной? Этим вопросом я задалась на утро после самого первого «сна», и ответ до сих пор не могу найти. Возможно, никогда и не удастся. С этими мыслями я вошла на территорию замка Коф, искренне восхищаясь его габаритами. В прошлый раз он не казался мне таким большим, а, быть может, я просто не придала этому значения. С трудом совладав с волнением, я осторожно положила украшение на пол в самый угол покоев, в которых этой ночью побывала на балу. Я надеялась, что начавшееся так внезапно путешествия во времени с этого момента оставят меня в покое. Не хотелось играть с огнём, вдруг, в следующий раз я просто не смогу проснуться? Что скрывать, меня действительно напугала эта ночь, когда украшение оказалось на моей шее против воли, поэтому лучшим выходом я считала избавиться от него — вернуть туда, откуда взяла. Весь оставшийся день я провела в сомнениях, мечась между желанием вернуться и забрать его и навсегда забыть о том, что происходило со мной последние четыре дня. К вечеру, правда, стало ещё тяжелее, поскольку уже долгое время я не засыпала с надеждой не покидать своё тело. С одной стороны безумно хотелось узнать, чем закончится история Айрин и Чонгука, с другой же — я и сама боялась этого «конца». У их любви не было будущего, и нужно оказаться порядочным глупцом, чтобы этого не понимать, но мне было знакомо чувство безответной любви, хоть всё это и кажется более значимым в восемнадцатилетнем возрасте, и потому я так сильно переживала за девушку, в теле которой поневоле оказалась.***
После двух суток «спокойной» жизни, я всерьёз решила, что навсегда расквиталась с тем временем, и от осознания этого стало немного грустно. Я провела два дня за повседневными делами, изредка прерываясь на ссоры с обоими родителями, решившими расстаться полюбовно. Я не принимала их выбор, но и не вмешивалась, умоляя оставить меня в покое. Странно, глупо, но в этот момент в моей душе бушевала буря. Час от часу становилось всё хуже. Непреодолимая и не имеющая объяснения тоска накатывала на меня ежеминутно. Она поглощала все иные чувства и заставляла сердце сжиматься в безудержной жалости к самой себе. Причины подобного сожаления мне стали известны позже, когда, не выдержав неизвестности, я перерыла сотни статей и десятки книг в поисках информации о личной жизни графа. Он оказался довольно влиятельной и, отчасти, роковой личностью для своего времени. Умён, богат, решителен. Ни одна из его затей не оказывались под угрозой, а от поклонниц не было отбоя. Как говорят официальные источники — это и стало причиной его бед. Лишь единожды влюбившись за всю жизнь, он стал причиной обсуждений и укоров со стороны и, не сумев совладать с позором, бросил возлюбленную, оказавшуюся совсем не благородных кровей. Читая эти строки, я на мгновение замерла, представляя, какие ужасы пришлось пережить бедной Айрин, утратившей свою любовь. О самой девушке сказано немного: крепостная, с трудом получившая вольную, не смогла смириться с женитьбой возлюбленного и ушла в монастырь, отдав на попечение графу их общего сына. Мальчик продолжил дворянский род, но никогда более не видел свою мать. Чонгук, как говорят официальные известия, также ни разу не навещал возлюбленную, спустя всего несколько месяцев женившись на младшей дочери герцога Норфолка. Он женился на одной из женщин, которым прислуживала Айрин, — эта мысль не давала мне покоя до самого вечера. Даже оказавшись в полусне, я всё ещё не могла совладать со злостью, охватывающей меня при мысли, что их любви помешали глупые правила, от которых спустя две сотни лет не останется и следа. Мне было жаль Айрин, я испытывала сочувствие к Чонгуку, и где-то в мыслях даже хотелось вернуться в замок Коф за подвеской, чтобы ещё один раз, последний, оказаться в другой реальности. Быть может, моё желание было слишком сильным или были иные причины, но, даже уснув без украшения, я вновь оказалась в стенах замка девятнадцатого века. На этот раз не было суетящихся слуг или суровой госпожи, я не чувствовала присутствия Айрин, и от того казалось, что всё это просто сон. В любом случае, я и такому исходу была рада. — О, моя милая Айрин, мне так жаль, — голос Кэти я смогла узнать без труда. Она шла по восточной лестнице, которая ведёт к выходу, под локоть держа Айрин. Девушка изменилась с того момента, как я видела её в последний раз, да и смотрела на происходящее со стороны, не находясь в главной роли. Наверное, потому её внешность была непривычной для моего взора. Немного спутанные тёмные волосы, ещё более бледное, чем ранее, лицо, грустный взгляд, так удачно спрятанный в самой глубине, и, что сразу же бросалось в глаза, небольшой округлый живот, который уже успел стать причиной всех бед. Она кивала в ответ репликам Кэти, находясь где-то в своих мыслях. Одной рукой крепко сжимала ручку потрёпанного чемодана, а другой держалась за локоть подруги. Она уходила. Навсегда покидала место, в котором из обычной служанки стала возлюбленной самого графа, жаль только, что сил на то, чтобы сохранить их любовь у неё не хватило. Я наблюдала за ней со стороны, пыталась попрощаться, словно что-то важное для меня остаётся в этом времени, что-то, о чём всегда нужно помнить…***
Утро наступило неожиданно, началось со звонка мобильного телефона отца. Он никогда прежде не устраивал себе «выходной», а в этот раз вдруг слукавил начальнику о внезапно разыгравшейся мигрени. Сквозь дрёму я слышала его ложь, но, будучи обеспокоенной увиденным сном, едва ли могла найти в себе силы, чтобы думать ещё и об этом. Полежав некоторое время в постели и поняв, что уснуть уже не смогу, я встала и направилась в ванную, по пути пересёкшись с отцом. Он не оставлял попыток со мной помириться, а мама продолжала ему поддакивать, словно не было ничего из ряда вон выходящего. Мы просто счастливая семья, которая развалилась на части. Так бывает. — Послушай, родная, я не хочу делать тебе больно, я всё ещё твой отец, — мужчина едва ли не насильно отвёл меня в свой кабинет, усаживая на мягкий диван для серьёзного разговора. — Но ты делаешь! — я пыталась уйти, а на глазах выступали слёзы. Обида за Айрин и Чонгука, уход отца — за последние дни произошло слишком много значимого, поэтому я с трудом держала себя в руках. Почему именно сейчас? Почему со мной? — Дорогая, ты уже взрослая девочка и должна понять: мы с мамой больше не любим друг друга, — отец говорил мягко, сдержанно, а мне всё это казалось кошмаром. Словно я не просыпалась. Больше не в силах молчать, я уткнулась в джемпер отца, заходясь слезами. Он посчитал это переживанием из-за их разрыва с матерью, а я просто устала. Устала переживать и чувствовать за двоих. Устала засыпать в болезненном ожидании и страхе. Мне хотелось понять хоть что-то, чтобы жить свободно. — Знаешь, в моём роду несколько поколений назад случилась удивительная история: отец моего прадедушки, будучи известным графом, влюбился в одну крепостную. Она не имела приданого, не была из знатного рода, поэтому им пришлось расстаться. Они не смогли быть вместе, и всю жизнь он провёл с нелюбимой женщиной, коря себя за слабость, — неожиданное признание заставило меня замолчать. Я и ранее знала, что мой отец, уроженец Уэльса, походил из знатного рода, но после многочисленных реформ и изменений это уже не воспринималось как что-то важное, поэтому он старался не упоминать. Его родители были против того, чтобы он женился на иностранке, тем более на кореянке, но он не послушался, а затем появилась и я. Эту историю родители рассказывали мне в детстве, но я не предавала значения их словам. Теперь же, когда всё это коснулось меня так близко, пришлось задуматься. Значит ли это, что отец его прадедушки и был тем самым сыном Чонгука, который стал единственным напоминанием графу о некогда страстной любви? — Почему, ты рассказываешь это мне? — я неуверенно подняла глаза, ожидая, наконец, услышать ответ и во всём разобраться. — С тех самых пор никто из нашего рода не был счастлив в браке, — отец сделал глубокий вздох и продолжил, — мои прадедушка и дедушка всю жизнь провели с нелюбимыми, а мой отец ушёл из семьи, когда встретил свою судьбу. — Теперь и ты уходишь, — закончила вместо него я, окончательно отстраняясь. — Я не пытаюсь оправдываться, Рин, я просто хочу, чтобы ты понимала, что брак ещё не означает любовь. Она может прийти внезапно, как оттепель ранней весной, может вырасти из небольшого чувства или долго спать в глубине сердца, дожидаясь своего часа. — И ты никогда не любил маму? — я словно малое дитя допрашивала его, а он старался всё объяснить и получить шанс на прощение. — Наверное, когда-то любил, просто не так сильно, как мог бы. Папа медленно встал с дивана и подошёл к рабочему столу, взяв в руки рамку с фотографией. На ней они с мамой вдвоём, таки счастливые и влюблённые, что сложно поверить, будто через двадцать лет всё измениться. — Я не хочу знакомиться с ней, женщиной, которую ты полюбил. Не смогу принять твой выбор, — я решительно направилась к двери, лишь на мгновение засомневавшись у самого порога, — но ты навсегда останешься моим отцом. Этот факт ничто не изменит. Я не смогла проронить более ни слова, направляясь к своей комнате так быстро, как только могла. Пробежала мимо растерянной мамы, не имея ни малейшего желания разговаривать сейчас с кем быто ни было. Мне просто хотелось забыться. Отбросить прочь чужие воспоминания и чувства и зажить, наконец, своей жизнью. Закрывшись в комнате, я села на кровать и машинально потянулась к шкатулке. Почему-то даже не удивилась, увидев там подвеску, так многое изменившую в моей жизни. Она переливалась на солнце яркими огнями, словно утверждая, что не просто так всё в жизни происходит. Глупо, но я поверила.***
В этот раз я оказалась в замке Коф для того, чтобы попрощаться. Мне хотелось расстаться с историей, отстающей от моего времени на двести с лишним лет, и для этого пришлось долго собираться с мыслями. С момента нашего разговора с отцом прошла неделя, и за это время он уже успел перевезти вещи на новое жильё, обещая иногда заглядывать в гости и, конечно, звонить, но я знала, что с каждым днём это обещание будет угасать и когда-нибудь обязательно исчезнет. Да, я навсегда останусь его дочерью, а он моим отцом, но однажды и это не станет веской причиной для того, чтобы встретиться вновь. Почему-то мне так казалось. Кто знает, как сложится моя судьба дальше? Проходясь по открытым для посетителей комнатам, я оглядывала обстановку и вспоминала, как всё было в моём «сне». Конечно, многое изменилось после того, как в конце девятнадцатого века Маркиз Бьюта Джон стал владельцем этих стен, однако, даже сейчас моё сердце всё ещё замирает от одного лишь упоминания об этом замке. На стенах висят картины — портреты некоторых владельцев замка Коф, в одном из них я узнаю леди Флору Эбни-Хастингс, а также её супруга — герцога Норфолка. Я не была знакома с ними лично, но складывалось ощущение, словно успела стать гостем их семьи, пусть и появившись во сне пару раз в их доме. Рядом с портретом четы Норфолк стоит небольшой столик со шкатулкой, которая, к моему удивлению, оказалась пустой. Она была почти прозрачной, поэтому без труда можно было разглядеть красный бархат, которым было обито дно. Машинально коснувшись пальцами подвески на своей шее, я осторожно расстегнула цепочку и вложила украшение в шкатулку. Останется оно здесь или вернётся ко мне уже не столь важно, ведь куда более важно то, что я, наконец, смогла вынести урок из своего необычайного приключения: Ни при каких обстоятельствах нельзя отказываться от любви. Ещё раз коснувшись шкатулки, на прощание, я сделала несколько шагов назад и неудачно споткнулась, едва не упав на пол. Чьи-то сильные руки подхватили меня, удерживая над землёй, а голос над ухом насмешливо изрёк: — Ну, ты и неуклюжая. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что позади стоит моя судьба. Я буду счастлива за нас обоих, Айрин. Я обещаю.