Предатель

Утром следующего дня, когда Кими сама, проинспектировав запасы, попросила разрешения приготовить завтрак на двоих, Каркаров понял, что в девчонке благоразумие взяло верх над любовью. Эту черту в соседях Игорь тоже подметил довольно давно. Они поддавались влиянию чувств, но трезвый расчет, называемый природной смекалкой, в конце концов, всегда брал верх. Лично он считал, что юная глупышка поступила правильно, решив дождаться поездки домой вместо полного опасностей глупого путешествия в поисках объекта страсти. Она еще вздрагивала и напрягалась, когда он оказывался слишком близко от нее, но уже не демонстрировала прежнего неконтролируемого страха. Это давало надежду, что следующие несколько дней пройдут спокойно, без происшествий, а в чем-то даже комфортно. Ведь никто не станет отрицать, что женские руки, с детства приученные хлопотать по хозяйству, со многим справляются лучше, чем руки мужские. Особенно когда их хозяин — воспитанный среди благ цивилизации волшебник, вынужденный приспособиться к жизни не только без привычного волшебства, но и в условиях чужой культуры. Закрытое тучами небо серого цвета, уставшее извергать бело-колючую снежную массу, успокоилось и лишь иногда роняло одинокие редкие снежинки. Некоторые приметы позволяли рассчитывать, что к назначенному Игорем сроку распогодится, и лишний почти беспомощный попутчик по дороге к кочевью не окажется чрезмерной обузой. На третий день Каркаров поймал себя на мысли, что привыкает к молчаливому присутствию Кими, и ему будет не хватать тех радостей, вроде вкусной еды, заштопанной одежды, обихоженного яка, которые обеспечивало ее присутствие. И в этой привычке не было ни капли романтики или чего-то более приземленного. Мужчина вовсе не почувствовал к своей вынужденной сожительнице каких-либо нежных чувств, которые, бывает, испытывают мужчины в возрасте к юным девам. И никаким привязанностям, вроде отношения отца к дочери, дядюшки к племяннице, да даже опекуна к воспитаннику, здесь не было места. Кими была для Каркарова чем-то вроде домового эльфа, услужливого, почтительного, беспрекословного. Особенно сходство подчеркивал искаженный язык, на котором девушка с ним общалась. — Я приготовить мясо. Ноён есть сейчас, — допустим, говорила Кими, а Игорю слышалось: — Боба уже почистил парадную мантию, господин, может он приниматься за полировку метлы? К счастью, на этом сходство заканчивалось. Невысокая смуглолицая темноволосая и темноокая красавица, по местным меркам — уж точно красавица, нисколько не походила на карликовое морщинистое большеухое существо в замызганной наволочке, а потому общаться с ней было куда приятнее, хотя бы с эстетической точки зрения. И они общались. Что тоже было немаловажным. Особенно спустя почти год тишины, ведь разговаривать самому с собой — это как-то странно, не правда ли? Можно прикрикнуть на ездовое животное, можно вслух чертыхнуться, если что-то не получается. Но затевать с самим собой задушевные беседы вечерком у камелька… До такого Каркаров еще не докатился. И вот у него появился не Мерлин весть какой собеседник. — Знаешь, а ведь, по сути, то, что я спас тебя, можно считать моим первым по-настоящему добрым делом… — сказал он как-то вечером, когда почему-то вдруг потянуло на откровенность. — Упивающимся я стал по доброй воле… Ни в чем не повинных магглов и волшебников пытал и убивал… Даже после Нади… Не сказать, конечно, что с удовольствием, но и ослушаться как-то особого желания не было… Потом получилось так, что этот чокнутый аврор, Шизоглаз Хмури, меня поймал и, пытаясь выслужится, я дружков своих бывших заложил… И тут не сразу по-честному сделал, сначала тех сдал, кого без меня уже поймали… Потом, правда, пришлось назвать тех, о ком мракоборцы и не подозревали… Вот сюрприз был, когда своего министерского, Руквуда, арестовать пришлось… За этот финт меня директорством и наградили. Политика… Английский министр считал, что в Дурмштранге своего человека получит. Зачем только, кто бы сказал?.. Получить-то получил, только вот руководитель из меня тоже тот еще вышел. У школы и так репутация была не ахти, а тут еще я… И запугивал, бывало, и любимчиков тянул, не скрываясь. Если нужно было, и схитрить мог, и сподличать… Даже свой самый смелый поступок — бегство от бывших дружков и воскресшего предводителя — из страха совершил… Вот и скрываюсь тут теперь. Вроде бы живой, а все как мертвый… Скорее бы это закончилось уже… Надоело… Пожалуй, Каркаров и сам не мог сказать, зачем эти разговоры. Хвастался ли он своей беспринципностью или же раскаивался? А если раскаивался, то в чем: в том, что примкнул к людям Темного Лорда или что предал его? Он просто говорил, как человек, который забыл, что такое, когда тебя слушают. А Кими слушала. Игорь был уверен: одну половину того, что он ей вечерами рассказывал, девушка не понимала по вине языкового барьера, вторую — потому что была магглой и ничего не знала о житье-бытье магического мира. Но его все устраивало, как устроило и то, что на пятый день и Кими начала рассказывать — о себе, о Миго, о жизни в кочевье и, наконец, о Кире. Каркаров слушал ее, почти не вникая в смысл сказанного, изредка кивая, как кивал Бобе, просящему разрешение выполнить свою очередную обязанность, наслаждаясь самим фактом звучания чужого голоса. И все же кое-что не ускользнуло от внимания мужчины. Поначалу совсем не деликатно им поправляемая, с каждым днем девушка на чужом ей языке говорила все лучше, выражалась понятней, и Игорь не мог не поразиться ее обучаемости, которой могли похвастаться далеко не все его ученики. Даже его любимец, Виктор Крамм, кое в чем уступал девушке. Видимо, это врожденная способность, и не было определенной системы в ее появлении. Пошла вторая неделя совместного сосуществования Каркарова и Кими, когда палочка снова завибрировала. Да так сильно, как никогда раньше. За окном стояла глубокая ночь, и Игорю понадобилось некоторое время, чтобы проснуться и понять, что происходит. Естественно, сонливость сразу пропала. Стало страшно. Некоторые особенности вибрации позволяли сделать вывод, что на этот раз лавина ни при чем. Случилось то, чего он так боялся и, если быть честным, все время подсознательно ждал. Темный Лорд нашел одну из его сигналок и отправил туда своих людей. Нашли одну — найдут и другие. А, следовательно, прочесывая близлежащую территорию, рано или поздно отыщут и его самого. Хорошо, что, судя по силе вибрации, это та сигналка, что где-то в полутора днях пути от хижины. Есть время убежать. — Загрыбаст тебе в глотку, — шепотом выругался Каркаров и, подскочив, начал тормошить Кими. — Вставай! Ну, вставай же! Собирайся! — прикрикнул он на испуганно вытаращившуюся на него сонную, ничего не понимающую девушку. Идея возникла в момент. Вот какую благодарность он потребует от Миго за спасение дочери. Только уходить нужно прямо сейчас, пока есть еще время и надежда уйти от преследования. Кочевники помогут ему скрыться. Они знают все перевалы, все тайные тропы. Он обменяет дочь старейшины на проводника. Каркаров вновь посмотрел на Кими, только уже не как на домового эльфа, а как на разменную монету в своей игре. Та ответила ему откровенно испуганным взглядом, снова заговорив на каком-то странном, смешанном наречии, будто и не выучилась сносно болтать на языке Каркарова. — Не прогонять! Не прогонять! Куда? — Дура! — Игорь схватил девчонку за руку и выдернул из-под покрывала. — Скоро сюда придут очень плохие люди! Оставаться здесь опасно! Мы идем к твоим! Не зли меня! Одевайся! В ту же секунду, осознав, что от нее требуется, Кими принялась суетливо собираться. Каркаров последовал ее примеру. Прошло не так уж и много времени, как он оделся и собрал все необходимое. Единственное, что ему никак не удавалось найти, так это свою волшебную палочку. Игорь помнил, что положил ее на лежанку, прежде чем начать сборы. Теперь там ничего не было. Но в суете мужчина мог палочку и столкнуть. Каркаров наклонился и заглянул под лежанку. И тут почувствовал движение сзади. — Кими? Ты готова? Подожди, я сейчас… — не найдя искомого, мужчина выпрямился и обернулся. За его спиной, действительно, стояла Кими и сжимала в руке его волшебную палочку. — Хорошо, что ты ее нашла, — произнес Игорь, ловя себя на мысли, что ему совсем не нравится выражение глаз кочевницы. Да и во всей ее фигуре произошли неуловимые изменения: она будто бы стала выше ростом, и стояла непривычно раскованно и уверенно. — Теперь отдай ее мне… — Ага, сейчас! Разгон с лондонского вокзала… — на безукоризненном английском насмешливо проговорила Кими и, перехватив быстрый взгляд Каркарова в направлении выхода, холодно продолжила. — Даже не думай. И тут даже Игорь заметил, как в чужих руках задрожала его палочка. Это могло означать только то, что преследователи совсем рядом. В ту же секунду Кими начала меняться. Монголоидные черты преобразовались в типично европейские, волосы и глаза посветлели, фигура вытянулась и приобрела некую тяжеловесность. Оставшаяся прежнего размера, одежда кочевницы стала заметно мала. Да, погоня оказалась гораздо ближе, чем Каркаров рассчитывал. И он сам, ничего не подозревая, привел ее в свое укрытие. Игорь узнал женщину, занявшую место гостьи-туземки. Пару раз она попадалась ему на глаза на сходках упивающихся. Тех, где скрываться за маской было не обязательно. Имени ее он не помнил. Кажется, и не знал. Да и вообще он ничего о ней не знал, только что она не из числа приближенных к Лорду. — Первое в жизни доброе дело сделал, говоришь? — усмехнулась лже-Кими. — Не жил по праведному, не нужно было и начинать! Что уставился? — женщина злобно осклабилась. — Скажешь, сюрприз не удался? — Удался, — кивнув, глухо проговорил Каркаров и вытер рукавом мгновенно покрывшийся испариной лоб. — А что глазки потухли? «Когда все это кончится? Надоело?» — противным тоном передразнила Игоря упивающаяся. — Тоже не твои ли слова? Что ж не радуешься? — ее лицо стало безжалостно-спокойным. — Ждать-то осталось всего ничего. Игорь встрепенулся, будто готовящийся к последнему бою зверь, попавший в капкан. Казалось, он сейчас накинется на представляющую угрозу женщину, не задумываясь, что безоружен. Та тоже напряглась… но атаки не последовало. С протяжным вздохом, Каркаров сдулся, точно воздушный шарик, и с обреченным видом неторопливо уселся на лежанку. — Стерва, — голос его прозвучал безразлично, точно суровая констатация факта, так, что даже он сам удивился. — Предатель, — выплюнула в ответ лже-Кими. — Как же мне хотелось заавадить тебя, слушая твои признания! Тебе повезло только потому, что у меня забрали палочку и наложили «обезмагивающее» заклятие, чтобы ты раньше времени ничего не заподозрил. А хозяйничать я взялась, чтобы ты мою закладку с запасом оборотного зелья не нашел. Думал, что я — жертва, а ты — спаситель? — женщина жестоко расхохоталась. — На самом деле жертва — ты. А я — охотник. Моей задачей было выследить тебя и удержать на месте. Тянуть время, пока Лорд не соберется прибыть. Как понимаешь, он хотел заняться тобою лично. Каркаров посмотрел на женщину каким-то бешено-затравленным, обвиняющим взглядом. — Что меня выдало? Сигналки? — наконец, спросил он. — Галеоны, — ответила женщина. — Волшебная вещь в руках магглов — штука приметная… Перехватив палочку в левую руку, правую лже-Кими запустила в карман, туда, где все это время лежал примеченный Каркаровым его галеон. Она отвлеклась всего на минуту, но этого хватило. Игорь кинулся на нее, как хищник на добычу, демонстрируя, что его затравленная обреченность — всего лишь хитрость. Очередная хитрость, потому что, как бы он ни желал, чтобы все закончилось, мужчина, определенно, не хотел, чтобы все закончилось так. Ему повезло. Удалось сбить охотницу с ног, удалось даже выкрутить руку с волшебной палочкой так, что она не могла произнести заклинание. Правда, при падении, оказавшись сразу под двумя телами, хрупкая деревяшка звонко хрустнула, как перегруженная снегом ветка, но для Каркарова сейчас она не была главным. Потом он найдет себе другую палочку. Сейчас важно убежать. С чисто физической стороны, мужчина всегда сильнее женщины, поэтому не было ничего удивительного, что в «беспалочном» сражении Игорь одержал верх, хоть и не имел особых навыков участия в маггловских драках. Просто женщина тоже не имела подобного опыта. Кроме того, при падении она стукнулась головой о камни очага, а потому почти не сопротивлялась. Скрутив лже-Кими, Каркаров подхватил собранные вещи и выскочил из хижины. И сразу понял, что его везение закончилось… Темные мантии на фоне белого снега. Маски. Нацеленные волшебные палочки. Прямо напротив — безносое лицо, красные глаза, полные горькой усмешки, и ощеренный рот. Игорь слишком хорошо знал, что за слова он сейчас скажет.