Sally Face: Moments

Генри

      Мужчина неуверенно стучится в дверь комнаты сына, прекрасно зная о его личном пространстве и соблюдая его границы. Громкий стук заставляет тебя подпрыгнуть и мгновенно отлипнуть от темной и мягкой ткани свитера Сала.       Салли и сам вздрагивает, переводя взгляд на дверь, и снимает руку с твоей талии. Только Гизмо, удобно устроив глову на коленях Фишера, скользя хвостом по твоим и кайфуя от ваших ласк, никак не среагировал на стук, но остался недоволен прекращением почесываний и удивленно, с возмущением, поднял голову, передернув ушами.       — Сал, — открыв дверь, говорит Генри, кажется, только чтобы назвать имя сына, — (Т|И), тебя искала твоя мама.       Ты подбираешься, спрыгивая с кровати и скользишь взглядом по тумбочке, полкам, двери и мужчине в дверном проеме. Уже покидая комнату, оборачиваешься.       — Пока, Сал, — в неловком жесте ведешь рукой, прощаясь, — Завтра можно ко мне…       Последнее сказано тихо, но ты точно знаешь, что он придет. Даже без приглашения, точно придет. Сал отрывает взгляд от отца и бросает последний — на тебя.       — До завтра…       Генри проводил тебя до входной двери и холодно попрощался. Он всегда достаточно сдержан на людях, тем более, когда эти люди умудряются так близко сдружиться с его сыном.       Генри везде видит ложь и обман, боится пригреть на груди змею, которая в последствии гадюкой вцепится в и так уже истерзанную душу.       Он искренне рад за Сала и его новых друзей и, как бы это странно не звучало, объект пылкой мальчишеской влюбленности сына, но слишком уж часто они натыкались на стену непонимая или, того хуже, остро поднятые штыки осуждения и агрессии, чтобы он безоговорочно поверил в искренность таких ваших отношений.       Изменить это может только терпение, время и искренность. Но первые шаги к этому уже сделаны.

Лиза

      Для Лизы комната сына — просто еще один из отсеков подвала апартаментов Эддисона, почти такой же беспристрастный, как и любой коридор любого этажа. Но, тем не менее, когда из комнаты Ларри доносится несколько голосов, или чуткая мамина интуиция подсказывает, что он там не один, она тихо стучится в дверь его комнаты и терпеливо ждет ответа.       Ларри не любит, когда его мать видит вас вместе. Каждый раз она начинает умиляться и поощрять выбор сына, порываясь провести с тобой побольше времени.       Он плотно сжимает твою ладонь, выглядывает в гостиную, чтобы удостовериться что мать, как и положено в столь поздний час, уже спит или, по крайней мере, сидит в своей комнате.       Ларри, не расцепляя ваших рук, провожает тебя до лифта. Лифт глухо звякнул, обозначив конец вашего свидания. Карман глухо греет подаренная когда-то карточка-пропуск, испещренная мелкими царапинками и потертая от времени. Пара глупых наклеек никак не повлияли на её функциональность.       Ла­рри не хочет отпускать тебя. Он держит твою ладонь, поэтому лифт, не дождавшись какой-либо реакции на свое прибытие, послушно закрыл двери, оставляя вам еще несколько секунд наедине, в кабине.       — Ларри, — смеешься, налетая на парня и легко толкаешь его в грудь, — Нам и правда пора…       Под конец голос становится заметно грустнее, но, тем не менее, теперь уже ты переплела с ним пальцы, не желая отпускать.       Через пару секунд все равно пришлось отлипнуть от Джонсона, несмотря на застрявший где-то в горле ком.       — Пока, (Т/И).       — До завтра, — уже подходя к входной двери бросаешь последний взгляд на лифт, как его двери тихо закрываются, скрывая Ларри.       Завтра ты также придешь к нему, в неожиданно уютный подвал. До этого, когда-нибудь, были ли рабочие помещения столь же притягательны и теплы для тебя?