Ледяной Король

      — Бетти? — голос Саймона дрогнул.              Одиноко лежавший Энхиридион служил напоминанием о том, всего пару минут назад здесь кто-то был, стоял держа его в руках и отчаянно молил о пощаде и пытался заставить разум вернуться на место. Но тут было пусто. Никаких признаков жизни — ничего. Только одинокий Саймон, который с каждой секундой погружался в пучины собственных воспоминаний, бивших по его разуму все сильней, словно толчки об дверь.       — Нет, нет, нет, нет!       Он вскочил со своего места со вселенской надеждой — что это был всего лишь сон, и ничего из происходившего никогда не было. Но за годы своей карьеры он уже давно вырос из маленького мальчика, витавшего в своих облаках во взрослого реалиста. Даже некогда интересовавшая тема магии в древнем мире ныне вызывала в нем лишь большие сомнения в действительности ее существования. Вся юношеская наивность и вера в необъяснимое рано или поздно заменяется прагматизмом.       Ноги подкосились и Саймон вновь оказался на земле больно ударившись головой об землю. Перед глазами поплыли звездочки и сознание начало туманиться. Встряхнув головой, он изо всех доступных ему сил начал ползти в сторону книги. Тело изнывало и молило о пощаде, а затуманенное сознание грозило отключить своего хозяина.              — Бетти! — Он взял книгу в руки, оглядываясь по сторонам. Но никто не откликнулся.       Глаза беспорядочно бегали из одной стороны в другую пока наконец не зацепились за одиноко лежащие на полу раздробленные куски золотой короны. Отдельно от них на лежали полностью обесцветившиеся, потерявшие свой кроваво-красный цвет самоцветы. Подойти к обломкам он закономерно побоялся, не то чтобы трогать их.       В груди поднялась огромная злоба, на самого себя утратившего контроль над ситуацией, на окружение, на ситуацию и даже на Бетти, которая не сумела его вовремя остановить. Но вся злоба на последнюю достаточно быстро испарилась в задворках зачатка разума Саймона и в ответ поднялась злоба только на себя и на корону. Бетти мертва, правда? Нет… Этого не может быть, тела не осталось, она не может быть мертва. Быть может все дело в этой книжке?       Взволнованными резкими движениями створки Энхиридиона раскрылись, и страница одна за другой переворачивались в поисках какой-нибудь информации. Раз за разом раскрывая новую страницу, его глаза раскрывались от понятной только ему горечи и интереса.       Когда они только нашли эту книгу, большинство содержащихся в ней страниц были зашифрованы древними текстами, непонятными символами или попросту были пусты. Тогда они думали, что все дело в каком-то особенном виде чернил, которыми писали некоторые текста в этой книге. Но теперь по какой-то неведомой причине вся книга была доступна, все текста, все страницы, что ранее были невидны взору. И по какой причине — он не понимал. Ее даже пришлось сдать в музей на хранение, где опытные ученые разгадали бы тайну. Но даже они не могли ничего поделать.       — Черт побери! –вырвавшийся ледяной луч из грозно вздернутой руки, к удивлению и ужасу археолога понизил температуру во всем помещении, и заморозил на вскидку расширившихся от испуга глаз Саймона примерно половину помещения. Лед покрыл поверхности, и даже вещи, оморозив все. — Что же я натворил? — вопросил он в пустоту. Бетти не было, корона была поломона, а его внутренний компас только что сбился с пути.       Встряхнув головой он сжал руку с Энхириодионом и только тогда понял, что от страха своей собственной аномальной силы выронил книжку на пол и неплавным движениями присел за ней. Когда он не знал, что делать, ему всегда помогала Бетти. В своей жизни он добился успеху благодаря ее помощи и моральной поддержке. Так было всегда, с их первой встречи. Но сейчас, когда самый важный человек в его жизни пропал прямо на его глазах он перестал понимать, что делать. Нужно было прийти в себя и начинать читать Энхиридион, ведь именно он так или иначе косвенно повлиял на пропажу самого дорогого человека.       — Ахххх, — схватившись руками за голову, он начал тянуть себя за волосы. Хотелось просто приползти домой, спрятаться там под одеяло, а наутро под сильные толчки Бетти проснуться и понять, что это все было всего лишь страшным сном, который он озвучит за столом при чашечке чая и дружно посмеется с самым близким ему человеком.       Он даже и не помнил, как пришел после всего этого домой. Энхиридион весь путь плотно лежал в его руках, а на улице не попалось ни одной живой души, даже охранник музея куда-то запропастился. Обломки короны с ее обесцветившимися камнями были собраны в одну кучу и с отвратными чувствами он вернулся домой.       Внутри было пусто и темно, все вещи лежащие от выхода к его кабинету были разбросаны в хаотичном порядке. Саймон все еще надеялся, что вот-вот сейчас он вернется домой и встретит ее с сияющей улыбкой на устах, а дома не будет всего того беспорядка, что был причинен в то время, как она убегала от него, затормаживая ему путь.       В каждой комнате, которую он проходил в надежде увидеть ее было пусто и темно. Но в гостиной в абсолютной темноте его взору попал силуэт, что одиноко стоял на перед окном, через который в помещение падал лунный свет, озаряя небольшие участки комнаты. От вида темной фигуры, на его сердце упал камень ожидания и надежды, который придавил бы только сильнее, окажись это не той, кого он хотел увидеть.       — Бетти! — с радостным криком завопил он, выбрасывая Энхиридион с осколками и камнями. Выключатель дернулся, и лунный свет перестал казаться столь ярким. Вместе со светом, озарившем комнату, свет в его груди пропал и камень на сердце лишь сильнее уколол его чувства.       У окна стояла одинокая вешалка, на которой висело женское пальто и дамская шапка. Он уже и забыл про него. А ведь Бетти не могла найти места в прихожей или где-либо еще, чтобы самая дорогая ее одежда не помялась.       Словно в трансе он медленно добрел до комнаты, по пути подбирая все что выронил из рук. Он шел в спальную комнату словно в трансе, глаза предательски слипались, а его тело подводило его, вызывая отдышку на лестнице и подкашивающиеся ноги вовсе не помогали ситуации. Нужно было прилечь совсем ненадолго и сразу же приступить к изучению Энхиридиона. Кровать после этого дня оказалась столь мягкой и нежной, какой он не ощущал ее в течение всей своей жизни. Глаза сами собой прикрылись лишь на пару секунд.       «Полежу так пару минуток, нужно очистить свой разум и найти немного сил.»

***

      Сильное гудение прервало его стоило только прикрыть глаза. Прошло всего несколько секунд по его ощущениям, как он прилег и тут же произошел не самый приятный сюрприз.       Сонная рука не получая осознанного сигнала от практически спящего мозга сама потянулась к телефону, стоящему около кровати и практически так же неосознанно оказалась у его уха.       — Саймон, вставай дорогой. — послышался до боли знакомый женский голос. Сон сняло, как рукой и он рывком присел на кровать, начав озираться по сторонам. Он сделал это настолько быстро и неожиданно, что даже не успел понять, что голос исходил от телефона, а не от человека возле него и был намного более уставшим, старческим и принадлежал совсем не тому, о ком сначала подумалось. Глаза пробежали через всю комнату, не особо отмечая детали, как и ярко светящее солнце за окном, хотя когда он прилег с минуту назад была практически глубокая ночь и единственным источником света был небольшой лунный свет.       — Бетти! — наконец-то взгляд глаз упал на телефонный шнур, что тянулся от тумбочки к его лицу и разочарование мгновенно подступило. Он осознал, кому принадлежит этот голос и оттого говорить становилось страшно, но он не мог повесить трубку обратно, ведь она уже была на линии и его голос уже был услышан. Но он не знал, что ответить этому человеку. Было страшно и не хотелось никого расстраивать.       — Саймон, дорогой? — спросили с другого конца линии, ожидая ответа. — Неужели ты все еще спишь?       Несколько секунд мысли пытались скомпоноватьсяв голове: нужно было собраться и построить диалог так, чтобы никого не взволновать и не вызвать подозрений. Не хватало еще, чтобы его посадили в тюрьму или приписали в подозреваемые до того, как он поймет, что случилось с Бетти. Слова для диалога нашлись и наконец подавив чувство страха, женщина получила ответ:       — Доброе утро, миссис Гроф! — максимально будничным тоном сказал Саймон. — Давно мы с вами не общались, кажется с прошлой недели! Как у вас дела? –голос предательски подрагивал время от времени. Все-таки его нельзя было назвать лжецом. Но его собеседника это нисколько не смутило.       — О, Саймон, дорогуша! Все у нас хорошо. Я и Питер несколько дней, как вышли на отпуск. Хоть он и ворчит, но это пойдет нам только на пользу! Он у нас такой, несмотря на свой возраст все продолжает стремиться работать! Он такой трудяга!       Мысленный вздох дал на шанс оценить обстановку и собеседника. Он очень нервничал… родители Бетти, Питер и РоузГроффы еженедельно звонили им и узнавали обстановку в доме, их настроение и дела… ну если они конечно находились дома, а не какой-либо экспедиции. Гроффы очень сильно любили свою дочь и заботились о ней. Во время их первого знакомства они хорошо отнеслись к самому Саймону, хоть и с небольшим опасением. Все-таки сложно отдавать единственную дочь в отношения непонятно кому. Хоть он уже и в те годы занимался экспедициями в университете, да и с самого детства был достаточно интеллигентным, но ее родители приняли его только потом, когда узнали его поближе. Это были хорошие и добрые люди и расстраивать их чертовски не хотелось, как и ломать им свое представление о себе.       — Скажите ему пожалуйста, что работа это далеко не все, что есть в жизни, иногда отдых может оказать величайшую помощь в поиске новых сил и поддержки… ха-ха! — издался нервный смешок.       А что будет, если они поймут, что что-то не так… Он в самом начале выкрикнул имя Бетти… Боже, что же он скажет в ответ? Если они начнут копать под его ответы. Нельзя, чтобы его посадили до того, как он сможет найти какие-то зацепки или Бетти.       — Конечно же, Саймон, ты всегда такой заботливый и так печешься о нашем состоянии! — голос Роуз был очень теплым и заботливым и это было… странно по меньшей мере. Она была довольно серьезной женщиной в возрасте и немалый срок жизни проработала профессором в одном из лучших университетов страны с физико-математическим уклоном. Она была всегда очень сдержана в общении с посторонними и даже с Саймоном старалась держать свое лицо. Исключением были лишь встречи с Бетти или разговоры с ней… по телефону. Она звонила только, чтобы поговорить со своей единственной дочерью.       — Эмм… извините, Роуз, — сказал он. — Вы наверное хотели поговорить с Бетти, но сейчас ее нету дома… мы собираемся в экспедицию.       С другого конца линии повисло небольшое молчание. Эти секунды начали растягиваться настолько, что казалось будто бы идут минуты. Он не сумел придумать ложь получше настолько быстро, хотя в голове эта мысль звучала намного лучше и убедительнее.       Он чувствовал, как пот медленно сочится из него, и его рубашка начинала пропитываться им со всех сторон. Если сейчас начнут под него копать, то нужно будет придумать что-то поубедительнее. В Норвегии они с Бетти уже бывали год назад, и не в их правилах было посещать одно место столько много раз в течении нескольких лет. Они стремились изучить все, да побольше, чтобы узнать не об одном этническом контингенте, а обо всем мире как можно больше.       — Саймон, — из дум его вывел голос Роуз, очень настороженный. — Ты уже называл имя Бетти минуту назад, но кто это такая? Неужели ты нашел себе девушку?! — под конец радость в ее голосе начала подниматься. — О, Саймон, обязательно не забудь познакомить нас вместе!       Это что, какая-то шутка? Он не мог понять этого, эта женщина никогда так не шутила раньше, никогда не была настолько открытой по отношению к нему, и уж точно никогда бы не забыла имя своей собственной дочери.       — Бетти, — осторожно сказал он. — Бетти Грофф, ваша дочь.       — Саймон, дорогуша, с тобой все хорошо? — обеспокоенно спросила она. — У нас ведь нет детей, может тебе все это приснилось? Это бы… было разумно, я ведь разбудила тебя и судя по твоему голосу ты явно все еще не оклемался до конца от своего сна.       Внутри него все похолодело и волнение от того, что будет если под него начнут копать сняло прямо, как рукой. Что происходит?       — Роуз… как бы вам сказать… это ведь Бетти стала причиной нашего знакомства… Она хотела познакомить меня с ее родителями, вы ведь не забыли? С вами все хорошо? — сейчас было не до шуток. В таком возрасте у пожилых людей нередко начинали проявляться проблемы с памятью и если они начинали проявляться, то было поздно что-то исправить. Можно было лишь проводить тренировки и профилактику с мыслительной нагрузкой, чтобы ситуация не усугублялась.       — О чем ты, Саймон? У нас с Питером никогда не было детей. Мы познакомились с тобой на твоей самой первой экспедиции с твоим университетом. После этого мероприятия ты несколько дней пожил в нашем доме, потому что ты искал место для отдыха перед тем, как вернуться к себе домой. Дорогуша, я бы этого никогда не забыла, пожалуйста не шути так!       Вся эта ситуация была… очень неправильной. Он познакомился с Бетти на этой самой экспедиции, она приехала туда самолично со своими знакомыми из ее университета, ее родителей не было там и в помине. Их отношения за несколько недель развились очень быстро и она заставила его сквозь небольшой страх и стеснение познакомиться с ее родителями. У ее матери явно начинали проявляться проблемы с памятью, она не могла забыть о своей дочери, как… по волшебству.       — А, да-да! — растерянно покивал Саймон, стремясь закончить разговор. — Вы правы, Роуз, кажется я еще не проснулся, извините мне надо умыться!       — Постой, ты еще не рассказал мне о своей новой экспед… — трубка оказалась на месте.       Он встал с кровати и подобрал в руки Энхиридион, побаиваясь касаться обломков короны. Волшебство… волшебство… магическая корона, древняя книга говорящая о магии, его старые изучения и непонятные раскопки…       — Бетти, — костяшки рук побелели от той силы с которой сжималась книга. — Клянусь, я найду тебя, если даже придется перевернуть весь мир верх тормашками.