Обрывки безконечности

Кира стояла на бортике. Какие-то пара сантиметров отделяли её от пропасти, от магистрали и машин, от холодного влажного асфальта, покрытого редкими лужами, которые то и дело рассыпались брызгами под очередным проезжающим автомобилем, от огней витрин, от смерти... Но делать шаг в тот мир она не собиралась, она ждала Его. Они хотели встретиться на крыше, чтобы вместе посмотреть фейерверк. Вместе. Так ли это? Бедный Лой ничего не знает, а ведь он даже начал ей нравиться. Если бы парень не был сыном самого богатого миллионера, то, возможно, он бы не умер в скором времени. Но думать девушке об этом не хотелось, ведь если начать углубляться в свои чувства, ничего может и не выйти. Она медленно обернулась, когда услышала шуршание кед по бетону. Его глаза радостно блестели, она могла поклясться, что видит в них отражение городских огней, на его лице играла лёгкая улыбка. Но Кира смогла лишь натянуто улыбнуться в ответ, и тут же отвернуться. Он подошёл к краю и глянул вниз, отчего у девушки пронеслась в голове мысль, чтобы столкнуть его прямо сейчас и не мучиться. Но, впрочем, нет, не сейчас. Ветер слегка колыхал волосы двух подростков, когда в чёрном ночном небе взорвались тысячи огней, разлетаясь в темноте с треском и шипением. Цветы. Миллионы цветов и искр. Казалось, они вот-вот долетят до них, опустятся на их кожу, оставляя маленькие ожоги, разъедая тела и сердца. Девушка и парень тонули в глазах друг друга, их разделял какой-то метр, но расстояние это было непреодолимым, точно огромная монолитная скала или гигантский провал. И от дула пистолета, направленного в Лоя веяло смертью. Страха не было, нет, лишь удивление. Щелчок. Выстрел. *** А вы когда-нибудь видели настолько густой туман, который поднимается на высоту сотен метров, и в котором даже собственных рук не разглядишь? Словно облако, прилёгшее отдохнуть на город. Небоскрёбы еле выглядывали из-за этой мути, и даже Статуя Свободы увязла по грудь. Люди, будто предчувствуя что-то нехорошее сидели по домам, зажигая свет во всех комнатах или греясь под горячими струями душа, судорожно пытаясь избавиться от непонятного ужаса, липкого и тёмного, прочно усевшегося в горле режущим комом. А туман потихоньку расползался по городу, обволакивая здания. Люди не знали, и вряд ли вообще когда-нибудь узнают, что в этом тумане, обходя небоскрёбы, дома, монументы, слегка задевая хвостом машины и деревья, плыл дракон, тускло поблёскивая своей ровной железной чешуёй. *** Мари думала, что её кот самый обычный. Белая шерсть с крупными серыми в лёгкую полоску пятнами, розовый носик, усы, ушки. Но проснувшись однажды ночью, первое что девочка увидела- это горящие зелёно-красные глаза. Её кот лежал на спине и не сводил с неё этого магического взгляда. Узкие зрачки обрамляла изумрудная радужка, плавно переходящая в цвет пламени, а ещё голубые блики от лунного света сводили её с ума. Казалось, что он смотрел не на неё, а на её душу, что он читал её мысли и медленно прожигал в ней огромную дыру. Тогда она впервые задалась вопросом: а он точно кот? *** И вот, родные и такие нежные руки оторвались от его лица, и взору представилось великолепное зрелище: тысячи воздушных фонариков разом взмыли в воздух. Воспоминания хлынули в его голову сильнейшим потоком, чуть не сбившим его с ног. Кровавый закат, лодка, плывущая в зеркальной глади моря, девушка, тысячи таких же фонариков, благоухание цветов, музыка, голоса, сливающиеся в одну песню. Люди отдавали девушек в жертву морю под нежные, печальные переливы арф, давно, сотни лет назад, в его сто сорок первой жизни. Но эти воспоминания были почему-то слишком яркими. Может потому, что та девушка была его невестой, а воспоминание- последним и самым ярким в его жизни. *** -Там, под старым мостом, что был ещё до рождения моего прадеда. Под мостом, который не обозначен ни на одной карте, потому что не каждому дано его увидеть. Под мостом, обросшим мхом и частично скрытым древними ивами, что растут вдоль этого ручья. Там стоит сундук, большой, обитый золотом, в котором хранится клад, что-то очень ценное, принадлежавшее, по легенде, лесному духу. И если ты будешь хорошо искать, то найдёшь, если сердце и душа твои чисты. Но помни, сундук тот охраняет чудище, закованное в сталь и цепи. -А как я его увижу во тьме и тумане? -Увидишь. Говорят, оно освещает себе путь старинным фонарём, чей свет виден издалека в тумане ночи. Но не смей с ним биться! Оно и только оно может решить, достоин ли ты открыть тот клад, и только оно пустит тебя к нему. А теперь иди и ничего не бойся. *** Ману любил ходить в эту библиотеку. Любил вдыхать запах огромных старых книг или сидеть на полу, где-нибудь в уголке между покосившимися стеллажами и читать эти книги, с трудом перелистывая обеими руками гигантские страницы. Стол, что больше его раз в пять, такого же размера кресла и прочие предметы, что являли собой библиотечную мебель, принадлежали его отцу-дракону. Мать Ману, простая женщина, давно умерла. И пусть его отец приходил сюда нечасто, с отличии от самого парня, залы всё равно были рассчитаны на истинный размер ящера. Но Ману любил это практически забытое место таким, каким оно было: на белых стенах висело множество антикварных часов, картин, голов животных; под сводом потолка красовались мини-драконы, сделанные или из дерева, или из железа, и падающие лучи солнца проходили через цветные витражи окон, слегка отражались от гладкой железной чешуи висящих моделей; гигантские, вращающиеся под потолком механизмы, издавали непонятное, но успокаивающее глухое шуршание; вдоль стен и у дверей стояли рыцари-самураи, точнее, их доспехи (в детстве Ману всегда казалось, что они вот-вот оживут, и он их очень боялся); так же было немного напольных светильников, которые ночью и по вечерам освещали библиотеку в приятные тёплые тона, их свет словно ласкал корешки многочисленных книг, оживлял весь антиквариат, который тут же начинал отбрасывать причудливые тени; но особый почёт здесь занимали книжные стеллажи с тысячами, миллионами книг, самых разных размеров и с разным содержанием, высоченные лестницы двигались вдоль стеллажей, позволяя добраться до самых верхних полок и обычному человеку, лишь тот пожелает дотянуться до нужного произведения. Ману так же нравилось, когда сухонькая старушка (хранительница библиотеки), никогда не расстающаяся со своей метлой, зажигала в камине огонь. Не дрова, нет, там лежат предварительно сломанные отцом-драконом деревья, аккуратно сложенные для того, чтобы разжечь их понадобилось лишь поднести факел в самый центр камина. Иногда Ману сам превращался в дракона и за секунду разжигал огонь, но старушке это не нравилось. Она любила свою работу и если парень вмешивался, то ему приходилось удирать от её метлы. *** Эта история произошла в, возможно, одном из самых известных мегаполисе мира. А началась она рано утром, когда солнце ещё не вышло из-за горизонта, но уже еле-еле золотило верхушки небоскрёбов, отражалось золотым светом от стеклянных панелей; когда лёгкий туман, окутывающий город тоже начал отдавать золотинкой и, казалось, немного розовым. Началась история, когда в одном доме в бедном квартале Нью-Йорка проснулась маленькая шестилетняя девочка Кирен. И эта кроха с вьющимися каштановыми волосами, с весёлым блеском в глазах, жуткая непоседа, но с таким серьёзным именем, резко открыв глаза, вскочила с кровати и подошла к окну. *** И вот старик сел перед нами, обхватил ладонями кружку с горячим чаем, вздохнул и начал свой рассказ: -Мне было тогда девятнадцать лет, я помогал отцу в магазинчике на Мегид-стрит, когда однажды к нам заглянул очень странный покупатель. Его длинное пальто доходило до щиколоток. Я хорошо помню, что в тот день лило как из ведра, однако у него не было зонта, и несмотря на это незнакомец был сух, как осенний лист, падающий с дерева в солнечный день. Он не снял шляпу, когда вошёл, и я хотел было сделать ему замечание, но по какой-то причине воздержался, голова его была опущена, лица я не видел. Мужчина сначала огляделся, а затем уже попросил меня показать книгу. Я, как полагается, дал ему её, и пока он искал деньги, я краем глаза заметил, что его карман зашевелился. Я пригляделся и увидел крохотную выглядывающую мордочку лисёнка. Клянусь, зверёк был не больше моей ладони. Представляете?! *** Лис мирно дремал среди чуть колыхающихся листьев и травы. Но вдруг где- то хрустнуло. Его уши чуть вздрогнули, повернулись в сторону источника шума, затем и сам зверь медленно поднял голову. Рыжая, местами с белыми ворсинками шерсть лоснилась и блестела в лучах полуденного, пробивающегося сквозь листву высоких деревьев, солнца, чёрные ушки навострились, изумрудные, с лёгкими светло-зелёными крапинками глаза были широко открыты, но в них не было ни испуга, ни удивления, скорее лёгкий интерес, ведь лис прекрасно знал, кто в этом лесу хозяин, и сейчас этого хозяина разбудила какая-то хрустнувшая ветка. *** Билл прилип к окну их автомобиля, вглядываясь в неестественную синеву неба. Линия горизонта пропала соединив небосвод с морем, они неслись по мосту в облако тумана, откуда размыто виднелись фары других автомобилей, которые то въезжали в это молоко, то выезжали оттуда, выплывали, словно лодки. Вот уже перед его глазами мир стал размываться, железные опоры моста словно уползали вдаль, вода под мостом перестала блестеть, а затем и вовсе исчезла из поля зрения. Туман. И вдруг из него выплыло нечто розовое, нечто огромное надвигалось прямо на него. Мальчик в испуге отпрянул от стекла, но чудовище резко ушло вверх, демонстрируя светло-розовые нити и (щупальца?) ещё кое-что... И тут же он заметил чуть поодаль второе чудище, и ещё, и ещё. О господи! У Билла перехватило дыхание. Да это же гигантские медузы! Но как так?! Разве такое вообще возможно?! *** Темнота. Мира открыла глаза и этот тёплый мир ворвался в её голову всеми цветами, запахами и вкусами. Небольшая изящная фарфоровая чашка всё ещё стояла перед ней, чай в ней дымился и согревал руки, в воздухе пахло травами и шоколадом. Тёплый рыжеватый свет заходящего зимнего солнца пробивался через тюль, оставляя на глянцевой поверхности стола и паркета замысловатые узоры. Она шевельнулась, усаживаясь поудобнее, платье слегка зашуршало, и, видимо, этот звук и разбудил лежащего напротив кота. Он приподнял мордочку и глянул янтарными глазами на хозяйку, выглядывая из-за стола и принюхиваясь. Она улыбнулась