В полночь вселенная пахнет звёздами

Крупная дрожь сотрясает непослушные руки, отчего пальцы едва не соскальзывают с металлической поверхности шеста. Неласковый, промозглый осенний ветер подкидывает крупные грозди желтых, сухих листьев, неприятно царапая лицо, и тут же подхватывает их снова, закручивая в вихрь. Медленно переплывая по небосводу, над полуночным Парижем расползаются тяжелые дождевые тучи, ограждающие и без того тусклый свет спутницы ночи. — У меня всё хорошо. Сорвавшиеся с уст тихие хриплые слова невесомо остаются подрагивать в воздухе, постепенно растворяясь. Изумрудные глаза на секунду смыкаются, замирая, а затем с какой-то яростью распахиваются, сверкая пуще прежнего, и громкий полуплач вырывается из туго обтянутой в черное груди, отчаянной мольбой разносясь по улочкам города. Всё хорошо… Нуар невидимой тенью отталкивается от черепицы крыши, одним огромным прыжком преодолевая пугающее расстояние между домами, и, неловко подвернув ногу, совершенно неудачно, с испуганным шипением, приземляется на потрескавшийся асфальт, едва удержавшись от повторного крика. Лодыжку обжигает жгучей болью, и только благодаря отчасти защитному костюму, сустав остается на своем законном месте. Отбросив раздражающее оружие в сторону, где оно напоследок возмущенно звякнуло об неровную землю, национальный герой по-детски обхватывает плечи руками, подтаскивая поврежденную ногу поближе, и, сипло выдохнув, опустошенно утыкается носом в колени. Непроглядная чернота переулка, куда он попал, скрывает юношу от случайных поздних прохожих. Где-то безумно высоко над городом, тяжело громыхая, ударяются друг об друга чернеющие тучи, смещаясь все дальше на север, неспокойная кухарка дешевого бара курит на покосившемся балконе, задумчиво рассматривая занавешенное небо, дети в соседнем доме тихо перешептываются в кроватях, боясь быть обнаруженными строгой матерью, жизнь продолжает течь в бесконечной реке бытия и никому, точно никому нет дела до разбитого сердца героя, что совсем не по-геройски задушено всхлипывает, стараясь удержаться от бездны истерики. — Простите, Вы… в порядке? Само Время застывает, словно прислушиваясь к мелодичному звонкому голосу, неожиданным светлым потоком ворвавшемуся в пропитанную горечью улочку. Нуар резко вскидывает слезящиеся глаза, что неоновым светом ровно горят, и различает слабую улыбку на лице зашедшей в проулок собеседницы. Похоже, та не совсем различает в темноте, кому именно задает вопрос, но, заметив вспыхнувшие неестественно глаза, дергается, после чего ее взгляд наполняется слегка удивленным узнаванием. Впрочем, она довольно умело прячет его, сменяя на искреннее беспокойство. — Кот Нуар? Что ты делаешь здесь? Маринетт неуверенно переступает с ноги на ногу, одергивая теплую джинсовую куртку пониже, и непроизвольно ежится от порывисто залетевшего под полы одежды ветра. Кот не отвечает, отчего-то замерший напротив девушки. Нога продолжает неприятно тянуть, заставляя хозяина помнить о себе, губы неожиданно пересохли, а он только и может, что смотреть в поблескивающие в выглянувшем свете луны васильковые глаза бывшей одноклассницы. — …слышишь? Ты ранен? Маринетт, не дождавшись ответа и собравшись с мужеством, делает слепой шаг вперед, ориентируясь на зеленоватый свет кошачьих глаз. Сердце почему-то быстрее стучит: неужели Кот и вправду ранен так, что не может встать? Поздно возвращавшуюся от подруги девушку сюда завлекло едва слышное бормотание и определенно различимые в тишине спящего района всхлипы. Тикки спала в рюкзаке, уставшая после напряженного дня, а выработанная чуткость героини не дала пройти мимо, вдруг какой-то гражданин попал в беду? В конце концов, в крайнем случае она сможет трансформироваться, надеясь, что у квами хватит энергии. Но когда она заметила знакомые глаза напарника, переполненные тоской, то совершенно сбилась с толку. Что же с тобой случилось? Чен, аккуратно сняв набитый рюкзак с плеч, опустила его на пол, опускаясь следом на колени, и слегка дотронулась до руки Нуара: тот продолжал молчаливо наблюдать за совершаемыми действиями брюнетки. Глаза немного привыкли к обстановке, да и небесное светило отвоевало ненадолго свое место у плотных туч, даря слабый серебряный свет притихшему городу. Ласковое прикосновение теплых пальцев почувствовалось даже сквозь материал костюма, а Нуар, наконец среагировавший, дернулся вбок, неожиданно задевши больную ногу. — Я в полном п-порядке, — сорванный голос подрагивал, звуча чересчур неестественно, но Кот все равно растянул на покусанных губах улыбку, когда глаза девушки наполнились недоверием. — Герой патрулирует город, охраняя сон людей, а вот что делает здесь в позднее время такая муркрасная леди, спросить должен я. — Я… так, стой, — Маринетт, зардевшаяся после каламбура парня, встряхнула головой, возвращая взгляду серьезность, и решительно взяла в руки его ладонь, вынуждая посмотреть на себя, — не время для шуток. Что случилось, Нуар? Почему ты… — она обвела глазами недружелюбные стены переулка, случайно заметив блеск серебра недалеко от себя и опознав в нем шест напарника, нахмурилась, — здесь? Ты поранился? Можешь идти? — Полегче, принцесса, от обилия вопросов у меня кружится голова, — Нуар постепенно приходил в чувство: присутствие Маринетт заставляло взять себя в руки, да и такой неожиданный приход отпугнул едва не начавшуюся истерику.— Нет, я же сказал, что сомуршенно в порядке, видишь? — юноша героическим рывком встал на ноги и тут же покачнулся, шипя от прострелившей лодыжку повторной боли; Маринетт, поднявшаяся следом, охнула и, резко хватая его за руку, не дала упасть снова. — В порядке, говоришь? — Нуар сглотнул, замечая недобрый взгляд от, насколько он помнил, всегда тихой девушки. Помедлив, она отпустила его предплечье, быстро стягивая с себя куртку, и, постелив ее на холодную землю, не слушая возражений героя, опустила его вниз, прямиком на неё. — Где болит? — совершенно по-деловому спросила Чен, в упор уставившаяся на опешившего юношу. — Да я… — Где болит? — медленно, четко выделяя слова, угрожающее повторила девушка. Боже, почему именно ее напарник такой упрямый? — Лодыжку при прыжке подвернул, но это мелочи, правда, — Нуар неосознанно едва не начал оправдываться перед Маринетт, как делал только перед Ледибаг, и тут же захлопнул рот, кривясь в очередной улыбке. — Ох, — Чен, присевшая рядом, начала было искать что-то в раскрытом рюкзаке, но недовольно цокнула, застегивая молнию. — У меня нет с собой эластичного бинта, а обычный тебе вряд ли поможет, — предостерегающе подняв вверх вздернутый палец на не начавшуюся реплику Кота, она размышляла, чтобы придумать, когда несносный парень вновь попытался принять вертикальное положение, опираясь только на левую конечность. И что мне с тобой делать? — Ладно, — глубоко вдохнув, Маринетт встала следом за ним, принимая из рук юноши потрепанную верхнюю одежду, что тот уже успел поднять с земли, — Пойдем со мной. Я живу недалеко, а ты вряд ли в таком состоянии дойдешь до дома. Нуар, почувствовав в груди прилив некого возмущения, только хотел пуститься в рассуждения, что это не девушки должны спасать нерадивых героев, а как раз-таки наоборот, да и вообще, он прекрасно себя чувствует, готов прыгать хоть сейчас, но недавние яркие воспоминания пленкой закрутились перед глазами, заставив сердце болезненно сжаться, а подлый ветер будто подтолкнул налетевшим порывом в спину, прямиком к уже ждущей его девушке. Щеки по неизвестной причине залил слабый румянец, а пронзительные, живые глаза Маринетт продолжали ждать решения парня. — Хорошо, — медленно проговорил герой, потерянно оглядываясь: то, что он с горяча выкинул свое оружие куда-то, совершенно не радовало, так как на земле его не обнаружилось, — мне нужно н… — Найти это? — со смешком протянула Дюпен, привлекая внимание Нуара. Он обернулся, натыкаясь на зажатый в девичьей ладони сложенный шест, и непонимающе поднял взгляд вверх, на веселящуюся Маринетт. Кот не успел заметить, когда она успела найти и, самое главное, прихватить его оружие себе, но это было… впечатляюще. В любом случае, его законный владелец — он, но вот только что-то она не торопится вложить найденную вещь ему в раскрытые пальцы. — Ты дойдешь со мной, я помогу тебе с повреждениями, а потом отдам шест. А то вдруг ты ускользнешь куда-нибудь, как я… ум-м... Ледибаг будет без напарника? Нуар наклонил голову вбок, отчего растрепанные волосы забавно свесились на лицо, и, помедлив несколько мгновений, моргнул, расплываясь в усмешке. Отвесил шутливый поклон, едва заметно морщась, и шагнул следом за девушкой - та подхватила Кота за плечо, облегчая ходьбу, и двое людей, в вязкой ночной атмосфере, молча пошли по старым, мощенным улочкам. Маринетт уже как год переехала из своей мансарды в родительской пекарне в отдельную квартиру, которую она снимала на вырученные от частых заказов деньги, и совмещала работу с обучением в институте дизайна. Она была довольна сложившейся жизнью и даже не печалилась из-за бессонных ночей в облике Ледибаг. Кот наконец повзрослел, сократив обилие постоянных шуток и неуспешных подкатов, общение с Альей она поддерживала и каждую неделю встречалась с ней где-нибудь в городе, а печалило только то, что Адриана заставили продолжить работать моделью, оставив дальнейшую учебу, но она все равно изредка видела его на встречах бывших одноклассников. Казалось: радуйся жизни, учись, но что-то тяготило национальную героиню. Возможно, что-то — это потерянный, тоскливый взгляд Нуара на последних патрулях. Маринетт мельком посмотрела на ковылявшего рядом напарника и быстро отвернулась, почувствовав, как сердце снова заходится в странном ритме. Она обязательно спросит, что случилось с ним на самом деле, а сейчас им необходимо осторожно добраться до верхнего этажа многоквартирного дома, чтобы она оказала необходимую помощь хвостатому несчастью. Дюпен остановилась на тротуаре, вскидывая голову вверх, и позволила себе улыбнуться, когда сдавленный вздох юноши пробрался в голову. Перед ними выросло красивое архитектурное сооружение, окна которого горели уютным желтым светом. — Давай, Нуар. Всего пять этажей, — подбодрила она Кота, шагая вперед. Округлившиеся глаза и недовольное пыхтение стали ей ответом.