Нас связывает день и ночь

      Слегка холодный ветер играл с листьями, поднимая на танец над растущей луной. Зелёные листья начали кувыркаться, делая петли, а когда ветер стих, листья упали на серую дорожку, сделанную из камней разной формы. Но их, в тот же миг, начали гонять метлой в сторону зелёных собратьев.       — Ты жульничала! Думаешь я поверю в твою удачу? Да не в жизни!       — Ой-ой-ой, как страшно. Наш бедный малыш Ку проиграл старухе в покер. И теперь он жалуется, на то что бедная и несчастная бабуля Аманда жульничает. Да просто прими этот факт! Я старше, а значит и опытней тебя. Ну подумаешь, заставила тебя подмести вместо меня. Это же не страшно.       — Вот когда я закончу — тебе несдобровать!       Красноволосый злобно глянул на рыжую женщину и с удвоенным энтузиазмом начал работать метлой, пока Аманда с большим удовольствием ела такояки, сидя на скамейке напротив мужчины, но, по неизвестной причине, храм заволокло густым туманом. Курама шокировано глянул по сторонам, а женщина перестала поедать сладость и вскочила на ноги.       Юме, сидевшая на коленях в святилище, напряжённо открыла глаза. На кухне, готовя обед, Ямато дрогнул плечами и с нахмуренным видом посмотрел в окно. Дей, Фо и Чибиуса, под наблюдением Филиппа, тренировались палками, но потом удивлённо уставились друг на друга, почувствовав приближение огромной ауры «страха, «, а лежащий на крыше храма Наночь вздрогнул всем телом.       «Это же…».       Фонари, что светили красно-жёлтым огнём, изменились на призрачно-голубой свет. По лестнице, ведущая в храм, прозвучали шаги, и с каждым шагом они были всё ближе. Чувствуя всем телом приближение ёкаев, Курама и Аманда приготовились к нападению. В ту же секунду к ним подоспели и другие.       — Надеюсь, никто ещё не забыл как сражаться? — язвительно проговорил Ку, на что другие легко улыбнулись. Ну, хоть кому-то весело. Звуки шагов были всё ближе, а в стороне лестницы начала появляться чёрно-белая макушка. И кого было удивление стоило увидеть главнокомандующего Хаки-яко. За ним шли его подчинённые, которые были в очень подавленном состояний.       — Не-сан! — все шокировано уставились туда куда маленькая, и с каждой секундой нарастало удивление стоило увидеть на руках третьего главы клана Нуры будущую жрицу. А вот в Чибиусе наоборот нарастала ненависть. — Ты! Что ты сделал с не-сан? Отвечай, чёртов демон!       — Не смей так говорить про нашего господина! — Юки-онна раздражённо взглянула на красноглазую и уже хотела использовать ледяную бурю, но её остановил ночной Рикуо. — Господин?       Отрицательно покачав головой, он с серьёзным и, в тоже время, раскаивающийся видом посмотрел на жителей храма.       — Я главнокомандующий Хаки-яко возвращаю Вам девушку.       — И почему же, позволь спросить, ёкай возвращает мою внучку? — все удивлённо глянули в сторону святилища и увидели жрицу храма. Строгость и безжалостность вот что сейчас было в её глазах. Рядом с ней был Ямато. Он холодно смотрел на эту картину, только сжимал и разжимал пальцы рук, видя девушку на руках парня.       — По моей ошибки ей пришлось очень плохо поэтому я… прошу у вас прощения.       Все, даже товарищи аякаши, удивлённо посмотрели на просящего прощения ёкая. Сама же женщина не выражала никаких эмоций. Бросив взгляд Ямато, она, держа трость, начала спускаться по лестнице к аякаши вместе с парнем. Сожители без слов пропустили пожилую старушку. Оказавшись напротив друг друга, они начали смотреть в глаза.       Красные глаза обеспокоенно глянули на ношу в его руках потом на её бабушку. Жрица кивнула Ямато и тот без слов начал подходить к главнокомандующему. Он начал было тянуть руки, но аякаши, отступ на шаг назад, недоверчиво смотрел на парня. В янтарных глазах вдруг что-то вспыхнуло. Глаза ёкая в ужасе раскрылись стоило почувствовать подавляющую энергию. Такое чувство будто тебя придавливает к земле неведомая сила. Хочется упасть на колени, но только не перед этим странным парнем. А его взгляд так и давил, но Нура держался до последних сил. Он не проиграет! — Ямато! — беловолосый дёрнул плечами, из-за чего подавляющая аура прошла. Не поворачиваясь, он уже ощущал злой взгляд госпожи Юме, поэтому Ямато прикрыл глаза чтобы успокоиться. Взглянув на аякаши, парень без всяких эмоций забрал Иянаги. Кивнув жрице, он ушёл в храм, укладывать юную госпожу. А вот Юме решила поговорить с этим владыкой ёкаев на чистоту. — Могу я поговорить с тобой с глаза на глаз? Жильцы шокировано взглянули на жрицу как и товарищи на господина. Аякаши понятливо кивнул и последовал за пожилой женщиной.       — Хватит стоять столбом. Идите и работайте, — не оборачиваясь бросила жрица тысячелетнего храма. Жители кивнули и разбежались по своим делам, бросив косой взгляд на пришедших ёкаев.       Тем временем, жрица сидела в святилище напротив главнокомандующего и буравила взглядом аякаши.       — Ответь мне, почему ты привёл мою внучку домой?       — Я вам уже говорил. Из-за моей ошибки.       — Разве? И что же ты сделал раз так раскаиваешься перед мной и Иянаги?       — Я… должен был держать её подальше от всего этого. Если бы я был куда внимательнее то Иянаги не пришлось страдать, проливая слёзы, — руки на коленях парня сжались. Глаза не хотели подниматься и смотреть в ледяную бездну, что выражала женщина.       — Ты заставил её плакать? Удивительно… столько лет прошло, а она только сейчас пролила горькие слёзы. Что же ты сделал, раз моя внучка заплакала так спустя девять лет? — брови парня поднялись вверх от услышанного.       — Как это… спустя девять лет? — женщина прикрыла глаза и взглянула на пустую белую стену.       — Когда моей внучке было четыре, её родители погибли в аварий. Тогда с ними была Иянаги. Это было просто чудо, что она выжила, но… моя девочка видела смерть своих родителей, и с тех пор она изменилась. Стала отстранённой. Никого не подпускала к своему сердцу. Одела маску чтобы не тревожить меня и остальных. В прошлых школах ей не давали покоя, и я решила перевести Иянаги в школу Укё. Сначала, я беспокоилась за неё, но потом это прошло. Теперь она стала более открытой, проводить время с друзьями, уезжать вместе с клубом куда-нибудь. Она изменилась. Стала радостной и весёлой, а её увлечение ёкаями признали как обыденность. Я очень рада, что теперь она счастлива. Но меня беспокоите Вы, аякаши-сан.       — Я?       — С тех пор как Вы появились в жизни моей девочки, она каждый раз находится на границе жизни и смерти. Я верю тому, что ты не хочешь причинять боль людям, но, находясь рядом с ней и с теми кто тебе дорог, ты подвергаешь их жизни опасностями. Люди и ёкаи не могут существовать вместе. Такого правило мироздания.       Парень растерянно глядел на женщину. Он подвергает жизни дорогих ему людей опасности? Это из-за него его друзья каждый раз находятся на границе жизни и смерти? И он заставил Иянаги плакать спустя девять лет?       «Этого не может быть! Я… я являюсь причиной всех бед? Неужели я…»        Воспоминания. Те о которых он забыл будучи ёкаем, но сейчас он помнить всё до мелочей. Правильно. Даже человеком он причинял боль другим. В тот день из-за него Гагозе восстал против клана Нуры и попытался убить его друзей. Потом пришёл Гьюки. Он решил что Рикуо слаб, поэтому натравил Кюсо. Это крыса чуть не убила Кану и Юру, а Иянаги отравили. Затем гора Неджирема также известная как гора Увекамару. Ёкаи горы могли убить его друзей, если бы не дети Карасу Тенгу и Иянаги, которая и остановила Гьюки. А теперь ёкаи из Сикоку покушаются на его земли и на его друзей.       — Это… моя вина?       — Так и есть. Ты пытался быть человеком, но даже это не изменить того факта, что ты ёкай. И, в придачу, ты главнокомандующий парада. Так что подумай сам, кто в этом виновен? — Нура совсем растерялся пока женщина пусто смотрела на него. — Если ты действительно дорожишь моей внучкой, то отпусти её. Она человек, являющийся будущей жрицей этого храма и моя единственная семья. А ты владыка всех ёкаев, что шествует в ночи. Отпусти и забудь её. Подумай сам! Если сейчас она плачет, то что будет потом? Боль. И больше ничего. А теперь убирайся из этого храма, и больше не смей подходить к моей внучке.       Жрица отвернулась от парня и закрыла глаза, больше не хотя видеть отпрыска из клана Нуры. Он понял и без лишних вопросов начал вставать и уходить, но перед тем как уйти он решил признаться хотя бы этой женщине, чтобы она знала.       — Я прекрасно осознаю, что мы слишком разные, но Иянаги для меня дороже всего на свете. Она мой лучик света, и поэтому я буду защищать её во чтобы ты не стало.       Когда шаги парня стихли, губы жрицы дрогнули, а лицо неверующие смотрела в пустоту.       Уой! Мне показалось, или он только что признался в любви? Вот это да! Чувствую, романтикой запахло. Юме-тян, может мы поможем парню и твоей внучке?       «Заткнись, Сусаноо! Я не приму этого факта никогда в жизни. Иянаги не будет вместе с ним. Я этого не позволю».       Дорогая моя, послушай меня, ты не сможешь держать их в уздечке всю жизнь, как это делала со своей дочерью. Признайся себе уже! Ты просто не можешь принять того факта, что твоя внучка испытывает тоже самое что и он. Хотя до неё туго доходит. Ты же ведь тоже когда-то любила ёкая, ведь так? Но ты вместо того чтобы жить счастливо вместе с ним, выбрала свой долг жрицы и вышла замуж за человека. Ты могла наплевать на свой долг и быть счастливой.       «Но тогда бы кто-то мог страдать. Наш род прокляли именно из-за того что мы любили… Я хочу защитить будущее своей внучки, потому что мы проклятые жрицы. Нас бояться ёкаи, а люди ненавидят. Вот поэтому мы скрываемся. Но придёт день, и Иянаги покажет свою истинную природу, и тогда Нуре придётся решить: оставить ей жизнь или… убить».       Прости меня, Юме-тян. Я никогда не думал, что мой отец сотворить такое, но сейчас меня беспокоит другое. Что там с печатью Иянаги и моей сестрой?       «С Цукиёму всё нормально. Они нашла общий язык между собой. А вот печать сегодня дала трещину. Боюсь, у нас будут огромные проблемы, если «она» выберется».       Не самые приятные новости. Что будем делать?       «Подождём. Время подскажет, что нам делать».       Юме прикрыла глаза, и, в тот же миг, взглянула на пустую стену, а потом на стену правее. На ней были изображена уверенная черноволосая девушка в доспехах война. Она держала обеими руками огромный тесак, явно тяжелее её. По обе стороны рядом с ней были двое. С левой стороны возвышался странный черноволосый мужчина в традиционном кимоно в чёрно-болотистую полоску. На его лице сияла ехидная усмешка, а за ним следовали сотня ёкаев. С правой стороны был парень. Его золотистые длинные волосы, завязанные в высокий хвост, развивал ветер. В руках он держал два огнестрельных оружия. Сам же блондин был одет в военную форму и как-то обеспокоенно смотрел вперёд на врагов. Это была целая куча отвратительных ёкаев во главе с королём демонов, который замахивался потрескивающей катаной.       Это было тяжёлое сражение, но девушка и её друзья победили. «Это было так давно, что я и забыла, только теперь я осталась одна. Рихан умер и Сюн тоже. Думаю, скоро придёт и моё время».

***

      Парк в городе Укиёэ был очень красив днём, но ночью, в кромешной тьме, было страшно находится. Особенно когда стояла гробовая тишина. Но потом эту тишину развеял мужской крик наполненный болью. И в туже секунду в ствол дерева впечатался парень в школьной форме старшей школы. Встав на ноги, он злобно глянул на старшего брата, который не выражал ничего существенного.       — Что это такое? Разве я этому тебя учил? Я думал, ты усвоил урок но, похоже, мне нужно его показать снова, — сделав один шаг, Вольф оказался за спиной Инугами и с размаха ногой, он ударил глупого брата в правый бок. Парень не успел среагировать, поэтому полетел прямо в фонтан.       У него не получится победить Вольфа в скорости. Не зря его называли бесшумным убийцей. Всё делает с одного быстрого и тихого удара. Даже муха не пролетит. Но парень заметил, когда он делает шаг то ускоряется до предела. Ему нужен перерыв на отдых для следующего удара. Этим можно воспользоваться.       Но когда Инугами встал, насквозь промокший, то не увидел ёкая. Выйдя на дорогу, он даже не чувствовал «страха».       «Где он?»       И словно прочитав мысли, за его головой замахнулась нога, но шатен вовремя блокировал удар. Если бы он проморгал удар, то ему бы снесли голову. А вот кровавые глаза почти гордо смотрели на Инугами. Он отскочил от подчинённого Тамадзуки, скрестив руки на груди.       — Неплохо. В тебе значит что-то отложилось от меня. Очень хорошо. Но позволь спросить, с какого перепуга, ты вступил в шествие Тамадзуки? — смерив братца пронзительным взглядом, Вольф выжидающе смотрел на него. Сам же Инугами колебался. Прошло столько времени, а ни-сан так и не изменился. Всё также груб и угрожающе смотрит на Инугами. Да уж, ему прозвища не за красивые глазки дали.       — Тебе какое дело до меня! Ты же ушёл и бросил Сикоку ради непонятно чего. И ты ещё беспокоишься за какую-то девку?! — карие глаза угрожающе сверкнули в темноте, на что Вольф беззаботно повёл плечами.       — Между прочим, ты тоже мягкотелый раз влюбился в «девку, » — на такое заявление ёкай покраснел не хуже варёного рака. Его глаза стали метаться из стороны в стороны, не зная куда деться, и Вольф воспользовался этим, прижав младшего к земле, приставив к его горлу острые ногти. Красные глаза горели адским огнём, а острые зубы стали скалиться. — Хочешь знать почему я ушёл из Сикоку? Тогда я тебе скажу. Однажды, провидица мне сказала, если я уйду из Сикоку то найду то что искал. И она была права. Я нашёл «это».       — Что именно?       — Дом, — рука парня отошла от горла, а сам он встал с братца. Инугами шокировано взглянул на него. И тогда Вольф продолжил. — Когда-то я был таким же как ты. Ненавидящим людей, полностью покрытый ненавистью и желанием убивать. Я думал, что я — монстр. Но после встречи с той маленькой девочкой всё изменилось. Я изменился. У меня появился дом, работа, друзья и семья. И всё благодаря Иянаги и её…       — Стоп, что?! Ты хочешь сказать что ты и Иянаги…       — Ой, что ты, нет! Совсем сдурел, извращуга! — округлённые красные глаза с вселенским шоком уставились на Инугами. — Она просто приютила меня к себе в храм. И можно сказать, я стал членом этой сумасшедшей семейки. Не, ну серьёзно! Каждый день слушать препирательства этих двоих хоть в пепел вались! И единственный кто меня понимает, все двадцать четыре часа проспит где попало. Ну что за несправедливость!       Видеть и слышать такого Вольфа было в новинку. Что же сделала мелкая, раз старший брат стал таким… оживлённым. Даже голова на бок укатилось, смотря на то как парень, жестикулируя руками, говорил ругательства разных видов. Но, в ту же секунду, он остановился и взглянул туда, откуда начали показываться первые лучи солнца.       — Проклятье! Меня же Ямато четвертует. Извини Инугами, но мне пора возвращаться в эту страшную семейку, — Вольф уже было хотел уйти, но его остановил крик брата.       — Ни-сан, стой!       — Чего?       — Скажи… ты когда-нибудь любил кого-то? — парень удивлённо уставился на ёкая-собаку, но потом ласково улыбнулся стоило увидеть смущённого братца.       — Ага, даже сейчас я люблю ту маленькую девочку, как сестру конечно. А вот ты похоже не на шутку влюбился в неё. Я не знаю как тебе помочь, но, скажу честно, ты влип. Иянаги ужасно расстроилась из-за тебя. И вот мой совет, не попадайся ей на глаза… какое-то время. Пусть успокоится, придёт в себя, а потом соберётся с мыслями и пойдёт искать тебя на разговор. Ты только главное будь в нужное время и месте и не проморгай этот момент. Ну ладно, адьос компадре!       Раз и на месте брата была пустота, но большое спасибо за совет. Ни-сан всегда умел давать дельный совет. Значит подождать…       Пока Инугами был полностью поглощён в раздумьях, Вольф перепрыгивал с крыши на крышу и задумчиво смотрел на свою правую руку.       — Дяденька, почему Вы сидите здесь один? — маленькая черноволосая девочка, одетая в тёплую одежду, как-то странно смотрела своими серебряными глазами на сидящего шатена, полностью покрытого снегом. Его красные глаза пусто взглянули на маленькую человечишку с красным зонтом. Одетая как раз по сезону. Сиреневая куртка, белый шарф, красные варежки, чёрные облегающие лосины и карие сапожки. Она присела перед парнем и до сих пор смотрела ему в глаза.       — Уйди, смертная, а иначе сверну тебе шею… Эй, ты чего творишь?! — эта мелкая ни с того, ни с сего начала стряхивать небольшой снег с плеч и головы незнакомца. И когда она закончила то мило улыбнулась. Но что самое удивительное она сняла свой шарф и одела на шею парня, а в заключений, накрыла его голову своим зонтиком.       — Дяденька-ёкай, Вы могли заболеть и умереть. Даже для ёкаев заболеть очень опасно. Поэтому берегите себя и если Вы хотите где-то согреться, то приходите в храм на холме. Там как раз подают бесплатный горячий шоколад. Ох, мне пора, до свидания, дяденька.       Она помахала рукой на прощание и убежала, скрывшись в дали. Парень так и остался с удивлённым лицом смотреть в пустоту. Он посильнее прижался к шарфу, впервые замерзая в этом городе так.       Тогда он пришёл в храм чтобы вернуть шарф и зонт, но как он был удивлён стоило увидеть эту девочку в компании ёкаев, собранных с разных областей Японии. Мужчина-лис, как он понял, из Киото. Близнецы с горы Тенгу (наверное, потому что белокрылая не вписывается в компанию чернокрылых). А странный брюнет с чисто-голубыми глазами, по-видимому, из Тооно. Других ёкаев он впервые видел. И как он был удивлён, стоило увидеть как это мелкая букашка подаёт ему горячий напиток, приговаривая: «Дядюшка-ёкай, вы всё-таки пришли. Я так рада!»       Ну и с того дня Вольф стал членом этой бурной семьи., но каких усилий стоило вытерпеть споры между жильцами. Особенно с Амандой и Курамой. Они такие занозы, что Ками их упаси. Зато Наночь понимал его больше остальных но… О, Великий Тануки, он всё время спит куда ни глянь. То в комнате, то в ванной, то на крыше храма, то по середине дороге. Ужас! Но даже так Наночь невероятно силён. Это Вольф проверил на своей шкуре. Чего тот лес стоил.       Легкая улыбка сама расцвела на губах аякаши. Что ни говори, а он полностью вошёл в этот бедлам. И сейчас он придёт домой, а там Ямато и все остальные по ушам дадут. Жалко, что он не узнал планов Тамадзусы от Инугами.       Ёкай удивлённо взглянул вперёд.       «Эх, Тамадзуса-чан, что ты творишь?» Продолжение следует…