Домой - в страну мертвых

      Сакура не слишком верила владыке демонов Баалу, да и его сестра-жена вызывала не меньше вопросов и сомнений. Тут, как говориться, бойся данайцев дары приносящих. И пусть в конечном итоге они могут оказаться вовсе не данайцами, лучше ничего не ожидать, кроме подлости, разумеется. Главным даром не данайских богов планировала стать помощь Саске с его кольцом и магией.       Дражайший братец решил задержаться, но Сакура спешила к мужу. Он был ей нужен, и она знала, что нужна ему не меньше. Война затягивалась и начинала становиться такой, что рушились все известные законы мироздания.       Баал отпустил её легко, единственное поставил перед фактом, что к супругу её проводит его друг.       Друг, оказавшийся греческим богом мира мертвых, и явился спустя несколько часов после того, как они закончили разговор. Собственно после его явления её и потянуло на данайцев и троянских коней.       Аид был мужчиной среднего возраста, с подающими до лопаток черными, как смоль, блестящими прямыми волосами и непроглядными черными же глазами, в которых была бездна. Лицо с сильным мужским подбородком и неглубокой ямочкой на нем было чисто выбрито. Он оглядел присутствующих без особого интереса, обменялся взглядами с Баалом, после чего позвал Сакуру следовать за собой. Голос у него был мертвый, иначе не назовешь. Одет Аид, к слову, был совсем не по-гречески. Длинная, в пол, глухая черная мантия.       Он по военному четко шагал вперед, Сакура торопилась следом, не решаясь заговорить с богом, а точнее не зная о чем его спрашивать. Пусть и понимала, что едва ли он решил просто так поработать курьером.       - Зачем вы меня провожаете?       - Чтобы показать тебе то, что ты должна знать. И предупредить, - глухо отозвался Аид.       Сакура плохо понимала происходящие, но что-то в ней подсказывало, что все, что произойдет дальше, будет чрезвычайно важно. И не только потому, что на другое бы этот бог не стал размениваться.       - Твоему мужу предстоит сделать то, чего совершать ещё никому не приходилось. И то, что он узнает на этом пути, навсегда изменит его. Он знает об этом, поэтому медлит и сомневается. Но понимает, что сделает необходимое.       Аид остановился и нашел ему одному известную дверь в бесконечном однообразном тоннеле.       - Пойдем.       Сакура приняла протянутую руку и оказалась в холодном и мрачном мире.       Деревья исполины вздымались к небу и свешивали свои тяжелые кроны. Слабое зеленое солнце светило где-то за их кронами. По камням и деревьям полз фосфоресцирующий мох и почти такие же грибы. Но все это был не радующий взгляд весенний цвет листьев и травы, а тяжелый, могильный.       Но здесь, во мраке и сырости, кажущегося Сакуре на редкость не комфортным мире, была жизнь. В мутной, зеленоватой воде плавала какая-то рептилия, но куда больше привлекли внимание и были значимы дома. Кривобокие, хорошо подгнившие, и вероятней всего, холодные, но дома. Здесь жили люди. О чем лишний раз напоминали горящие повсюду огни. Вопреки ожиданиям, огонь был красным, хоть и с примесью оранжевого.       - Где мы? – спросила Сакура.       - В моем мире, - ответил Аид. – Мире, который я создал, когда превзошел то, кем был раньше. Пойдем. Хочу, чтобы ты осмотрелась вокруг.       И они пошли, ступая по крепким, хоть и казавшимися ненадежными, доскам.       Заглянули в окна домов, где жили создания напоминающие гибрид людей с амфибиями и рептилиями. Ростом с человека, с такими же пропорциями, но зато с чешуей, перепонками между пальцами, иначе построенными лицами, мелкими кинжаловидными зубами. В этих созданиях было много отличного от привычного человеческого облика, но все же они были людьми этого мира.       Аид вел её дальше. И пока он держал, не задевали ни холод, ни тяжесть местного воздуха.       - Однажды заглянув в бездну, никогда не станешь прежним. Стоит увидеть даже осколок запретного придется идти до конца. Ты это и без меня знаешь, но все же напомню. Твой муж стоит пред этим фактом и не решается сделать следующий шаг, потому что каждый шаг по этому пути – это шаг от тебя. Чтобы, как он думает, спасти всё, чем дорожит ему придется потерять это. В первую очередь тебя и сына. От остального он способен отказаться.       Сакура и без Аида это знала, чувствовала. Поняла в тот день, когда муж вернулся домой. Он уже не был тем человеком, который ушел. Их спасло то, что и она стала другой, тоже заглянула в бездну и обрела ненужное, но выведшее за пределы прежнего могущество.       - Но если он потеряет тебя из этого ничего хорошего не выйдет. Он станет богом, но его способность творить останется посредственной. Такие же миры, как этот, не больше. Вечная неполноценность.       Эти слова ударили Сакуру, как кнут. Неполноценность. Если бог так говорит о своем мире, то…. Нет, ей не понять. Границ восприятия не хватит.       - Почему? – голос неожиданно охрип.       Сама того не заметив, Сакура успела смириться, что неминуемо потеряет Бьякую. Что они оба сделают необходимые шаги в Бездну, потому что не могут не сделать. Во-первых, от этого зависит слишком много жизней, а, во-вторых, и в главных, потому что они вступили на этот путь.       - Потому что в тот момент что-то в нем перестанет быть. И он перестанет быть целым. А нецелое существо не может сотворить что-то полноценное.       В один шаг болотный город исчез, а они оказались в кругу, в центре которого росло гигантское белое дерево(как позже подметила Сакура тополь). Аид подошел к нему и положил ладонь на ствол.       - Когда я потерял её, всё изменилось. При этом я даже не могу толком объяснить как именно. Но знаю, что любая моя работа будет с изъяном, хоть мне и доступно всё знание, я способен творить, но чего-то не хватает. И этим чем-то была она. Та, от которой было необходимо отказаться, чтобы пойти вперед. Отказаться во второй раз.       - Что это значит? – спросила Сакура.       Если Аид решился на откровения, то почему бы не услышать все. Ведь его ситуация легко может стать их, иначе бы её здесь не было.       - Боги бывают разными. И я не про личные качества. Есть боги возникающие и живущие, пока существует мир. Они его поддержатели, часто среди них есть и создатель, но он такое же, как и все отражение единого творца. Есть боги зависимые от поклонения, часто названные первым попадают в эту категорию. То есть такие боги существуют только пока в них кто-то верит. Они подвержены влияниям и изменениям миров, в которых существуют. Есть те, кто независим ни от чего. Часто те, кто шагнул за грань, превозмог всё сущее и стал един и бесконечен одновременно. Перешел за границы добра и зла, хаоса и порядка. Не зависимые ни от творения, ни от созидания, недержимые ни чем. Те, кто дошел до конца. Таким невозможно родиться. Даже дети подобных богов от рождения отличные от всех остальных и не скованные условностями – иные. Существуют и другие, всего не перечислишь.       Аид гладил ствол дерева. На несколько мгновений прервав свою речь, он и не подумал обратить внимание на свою слушательницу. Он просто говорил, усвоение же информации оставалось полностью её решением и способностью.       - Изначально я был богом поддержателем, да ещё и не из первого поколения, от чего мне жутко «повезло» оказаться в бездне отцовского брюха. Что, наверное, и определило мою жизнь и мою суть. Ведь я оказался там первым. И потом не смог просто так бороться, как братья и сестры. Вечно что-то влекло…. И это влечение не замедлило довести до беды: я заглянул в изнанку мира, посмотрел в Бездну и встретился с напророчившей кучу гадостей Ананкой. Уже тогда пути назад не стало. Но я этого до конца не почувствовал. Со смехом спустился в подземный мир, вытянув предсказанный жребий, светлый бог из меня все равно бы не получился, это я всегда знал. И тогда столкнулся с первой реальной трудностью: я не мог подчинить себе мир. Подземный мир должен был быть единым целым со своим владыкой. Иначе ничего бы не вышло. Много времени, чтобы понять, что препятствует единению, не потребовалось. Ещё быстрее поняла она, и поспешила устранить препятствие. Я не успел остановить Левку, когда оказался рядом, спасти её было невозможно. Только и смог, что обратить тело в тополь. В тот же день родилась Кора, не заметь я в ней перерождение Левки, никогда бы не согласился на этот брак. Может я тогда и ошибся, но, тем не менее, долго искал в Персефоне черты Левки, и всегда их находил. И все было неплохо пока… пока не пришел новый этап и я не сделал шаг вперед, навсегда потеряв её. Она исчезла вместе с миром, я же перешагнул через него. И понял, что утратил нечто невосполнимое.       - Неужели, ничего нельзя сделать? – удивив саму себя прошептала Сакура.       История хоть и не из веселых, но и кошмаром её не назовешь. К тому же зачем отменять вероятность обретения новой любви, так бывает, кому как не Сакуре это знать.       - Левка была духом реки, а Персефона не пошла по тому же пути, что и я. Видимо испугавшись его разрушительности.       - Я не об этом.       Аид понял о чем она, но не стал ничего говорить. Оба прекрасно знали, что в таких случаях не бывает правильных ответов и вопросов. Если кто-то и способен помочь, то только время. Но что такое время, для его старшего сына?! Что такое время, для познавшего истину Бога.       - Для вас с мужем все может быть иначе. Если ты поступишь правильно. То у вас получится перейти эту грань и вернуться друг к другу. Но ты должна будешь сделать не меньше, если не больше него.       - Я все сделаю.       Её ответ так, как и уверенность с которой он был дан Аиду понравились.       - В таком случае тебе придется слушаться меня.       Для такого она готова слушаться и самого дьявола. Чего уж говорить о боге в печали.

***

      Абараи Ренджи раньше никогда столько не ездил верхом. Он и с таким явлением как конные прогулки познакомился совсем недавно и не горел желанием получить такую нагрузку на свои отсутствующие навыки. Но они уводили людей. Всех, кого получалось спасти. Проклятье демонов надвигалось и грозило гибелью всему живому.       Король Уртер попал в западню в Белом Городе, считай пожертвовал собой, чтобы большая часть населения смогла его покинуть. И этот удар усиливали голод и усталость. Даже эльфы, ехавшие впереди, выглядели хмурыми и, казалось, постаревшими. Капитан Кучики выглядел не лучше. Он угрюмо покачивался в седле и где-то полдня, точно, к нему никто не решался подходить с вопросами. Впрочем, говорить с самого начала охотников не было.       Нужно было что-то делать с людьми, которых собиралось не десятки или сотни, а тысячи. Их предстояло либо бросить на верную смерть, или сбыть в какое-то укрытие. Но идти армией из стариков, детей и женщин, тащащих с собой все, что получилось забрать, невозможно. Они так будут идти до границ Митхирима целую вечность. Они бы через горы переправлялись немногим меньше, не подготовь королева Селебрена эвакуационный проход, видимо предвидела подобное.       Но теперь на запад простирались Дурные Земли, на юге осталось попавшие под напасть королевство Уртера, на востоке были земли путанные, где больше тридцати лет бесконечный бардак, а до Митхирима ещё десятки миль.       Об унылом Ренджи думал для того, чтобы не обращать всё внимание на ещё более унылый факт: боль в том сплошном синяке, который когда-то был чем-то другим и, что на нем может быть так больно сидеть, он раньше и не помышлял. О том, что случилось или может случиться с тем, что спереди из-за особенного ужаса думать было нельзя.       Как только Тетсуя держится? У него опыта езды на лошади немногим больше(хорошо, есть месячная прогулка с Сакурой, но не настолько же оно должно было стать естественным!), к тому же он ребенок. Но маленький Кучикии хмурил брови, совсем как взрослый, и не куксил разбитый в драке нос. Что они с тем мальчишкой не поделили? Хотя, не Ренджи об этом рассуждать, он умудрялся разбивать и даже ломать себе нос без повода в куда более солидном возрасте.       Очередной день клонился к вечеру, и ко всем прочим радостям пути прибавлялась ещё и усталость. Капитан седьмого отряда зевал почти без остановки и понимал, что ещё немного, и он гарантированно свалится с лошади, то-то будет потеха. Но передвижением гигантского скопления людей руководила царевна Ниниэль, спорить с которой дело гиблое, да и кто на такое решится. Жизнь и остатки здоровья ещё дороги.       Прибытие эльфийских глашатаях Ренджи пропустил, занятый своей титанической мыслительной работой. Капитан Кучики неожиданно оказался рядом и, растормошив его, сообщил новости. Как какие их интерпретировать Ренджи не знал. С одной стороны они оставляли всю эту кучу народа, о которой было необходимо заботиться, а с другой это же передвижение в бешенном темпе, верхом! Но только вот к тоске Ренджи никто прислушиваться не будет. Выдадут какую-то очередную стимулирующую гадость и вперед.       Настроение перед отбытием их «избранного» отряда было у всех различным, но у всего не было веселым. Капитан Кучики заканчивал давать советы вопрошающему Эльмиту, который оставался с людьми, чтобы вести их дальше. С не меньшим интересом и серьезностью слушала, остающаяся с женихом, Дэлуин.       Троин испытывал по поводу верховой прогулки сродные с ренджиными чувства. Неджи неуютно ерзал в седле, но молчал и то и дело тер ещё зудящие после возвращения бьякугана глаза. Тетсуя, похоже, устал дуться, потому что выглядел вполне обычно. Элроир и Ниниэль решали последние вопросы с сородичами, прежде, чем отправиться дальше. Абэ Кэзуки, как и всё предыдущие время, старался казаться незаметным.       Вот этой веселой компанией они и отправились дальше к реке Адальтарн, откуда вплавь доберутся за пару дней до Митхирима. В общей сложности осталось не больше недели пути. Ренджи старался утешить себя тем, что потом их ждет королевский прием, а вместе с тем и отдых. И, если до встречи со всеми эльфийскими владыками ему не было никакого дела, то от второго в комфортных условиях он ни за что не откажется. А ещё Ичиго в его отсутствие, которое ещё неизвестно насколько затянется, придется самому заполнять все бумажки. И да, это стоит поездки на лошади, стоит. В этом Ренджи убеждал себя с отчаянным упорством до тех пор, пока они не пересели в маленькие, похожие на скорлупки эльфийские лодочки.       Плыть по реке капитану седьмого отряда понравилось гораздо больше. Что-то в этом сплаве было…. И не только отсутствие седла под седалищем, хотя это тоже был однозначный плюс. Общий язык с Троином искать было ненужно. Они друг друга и без того прекрасно понимали, а совместный труд объединил ещё больше. Да и без того проблем быть не могло: течение медленное, двигались по нему, так что только и требовалось, что ускорять их путь, чем они с успехом занимались.       Ренджи и Троину было комфортно друг с другом, как болтать, так и молчать. Что же касалось остальных, то у Элроира и Неджи тоже проблем не было. Общий язык они нашли быстро и без проблем, Хьюга легко понимал других и при необходимости подстраивался. Ниниэль и Кэзуки тоже жили дружно. А капитан Кучики и Тетсуя не придушили друг друга. Так что, когда показались две гигантские статуи, Ренджи не смог не обратить внимания. Он даже дернулся резче, чем нужно, отчего лодка зашаталась.       Эльфы же с капитаном Кучики среагировали иначе: поднялись на ноги и сделали синхронный жест руками, после которого случилась вспышка непонятного света и вот они уже причаливают к красивому берегу, где их ожидала целая процессия. В числе которой Ренджи разглядел королеву Селебрену. Теперь их ждала куча церемоний. Но зато путешествие осталось позади.       Церемоний, в самом деле, оказалось огромное количество. В первую очередь им представили верхушку эльфийской власти. Кроме Селебрены её составляли: хозяин места встречи, он же владыка Митхирима Амрод, владыка Этель-Кален Эктелион, странствующая владычица четвертого из эльфийских колец Сафель и двое владык из Свободного Края Кудрелар и его жена Малхелина, а ещё, не представленный как владыка, но тоже бывший с ними муж Селебрены – Хисиэндил. Тот самый эльф, которого видел Ренджи через демонический экран, во время недавней истории со Снежной Королевой. Он стоял чуть в стороне и был рад прибывшим, в особенности своим детям, которые, не удерживаясь, бросали в его сторону косые взгляды.       С лодок они попали сразу на пир. Даже времени прийти в себе и переодеться отчего-то эльфы им не дали. Но учитывая вчерашнюю срочную и тотальную помывку Ниниэль, Элроир и капитан Кучики этого ожидали. Поэтому выглядели они относительно сносно.       Столы в царских чертогах огромного дворца ломились от яств. Их ожидаемо рассадили согласно предполагаемой важности. И Ренджи без удовольствия обнаружил себя важной персоной. Он не любил общество сильных любого мира. И хоть манеры в него капитан Кучики когда-то заботливо вбил, он предпочитал держаться своих собственных правил: помалкивай пока не спросят и не ешь быстро и много. До сих пор система сбоев не давала.       Эльфийские владыки к удивлению оказались очень разными. И какой-то единой гармоничной системы не создавали. Скорее наоборот.       Селебрена сияла красотой и величием, так же, как Ренджи запомнил при их первой встрече. Разве что сейчас в обществе эльфов она не казалась сказочным созданием из другого мира. Рядом с ней сидел её, незаинтересованный в происходящем супруг. Не скажи ему, что они пара, Ренджи бы не поверил, настолько противоположностями они казались. В мужья Селебрене больше хотелось записать высокого, статного и мужественного Амрода.       Темноволосый владыка Митхирима, а вместе с тем и одного из колец власти, взирал на всех с высоты своего роста и положения. У него был низкий властный голос, сильная квадратная челюсть и широкие плечи. Представить, что такой мужчина обладает такой, как Селебрена, женщиной было легко и даже логично.       Но по сравнению с тем, как выделялась Сафель – это были мелочи. Эльфийская госпожа без королевства, более того не нуждающаяся в нем. Она была родственицей Амрода, но ничего общего, кроме обладания кольцами власти между ними не было. Среднего роста с большой грудью и широкими бедрами, мягкими чертами лица, лишенными внеземной красоты эльфов, и красивыми по земному чертами лица. У Сафель были высокие скулы, очаровательные ямочки на щеках, когда она улыбалась(что делала часто) и курносый нос. В довершение всего ярко-зеленые глаза и коротко подстриженные рыжие волосы, забавно топорщащиеся в разные стороны.       Малхелина то и дело бросала на неё косые раздраженные взгляды. Властолюбие в ней выдавало все, начиная от высокой прически и заканчивая острыми кончиками ногтей. Темноволосая и сероглазая женщина, как и все эльфы, вечноюная. Но красавицей, в среде эльфов, её назвать было нельзя, хоть она и хотела бы ей быть. Что-то в её лице было не так, то ли рот широковат, то ли лицо чуть более вытянутое, то ли ещё что-то. Ко всему прочему Малхелина застряла в положении ожидания ребенка на все время проклятья, что тоже не могло на ней не сказаться. С могуществом у неё было примерно так же как с внешностью: есть, но не столько, сколько хочется.       Её муж Кудрелар был чуть менее темноволос и столь же сероглаз. Тоже горделив и статен, но меньше супруги. Как быстро узнал из разговора Ренджи, власть волновала его меньше лошадей. Если речь не шла о его жене, волнующей не меньше и даже больше четвероногих.       Последним в компании эльфийских власть имущих был Эктелион. Чуть менее широкоплечий и куда более задумчивый, чем Амрод, он тоже был мужественен и величав. Но в нем было и что-то потаенно бесявое, некая чертовщинка в глазах и вальяжная расслабленность в позах. Понять что он за птица с первого взгляда было сложно. С другими так же, но у тех что-то сильно бросалось в глаза. Про Амрода же кроме черных, как смоль волос, голубых глаз и небольшой ямочки на подбородке сказать было нечего. Иными словами самая распространенная у эльфов внешность: темные волосы, светлые глаза и все на том. Величие и стать тоже особо внимания не заслуживали, во-первых, для эльфов это достаточно общие свойство, во-вторых, владыка все же.       Застольный разговор был нейтрален. И Ренджи радовался тому, что когда потом все пойдут говорить о серьезном и важном его с собой не позовут. Из светской же беседы, он получил кучу бесполезной информации, вроде того, что Сафель на самом деле Сафаэтель, но называл её так один Амрод, который оказался на редкость чопорен. Чем напонимал Ренджи капитана Кучики в худшие годы их знакомства, то есть до событий с Рукией и войны с Айзеном.       Когда выяснилось, что Ренджи берут с собой говорить о серьезном, он удивился и не обрадовался. Усталость давала о себе знать, да и аллергию на высшие общество и политику никто не отменял.       В выбранном для переговоров зале тоже было не тесно. Кроме эльфийских владык, были ещё ближайшие советники Селебрены и Амрода, почему другие не прихватили своих, было непонятно, но не важно.       Куда больше внимание Ренджи заняло, когда эльфы преподнесли капитану Кучики меч, якобы с особенными свойствами, который ковал владыка Амрод лично. В другой ситуации Ренджи подобное не заинтересовало бы и даже позабавило: предлагать шинигами клинок отличный от зампакто, да ещё и уверять в его уникальности. Но эльфы жили бесконечно долго и, хоть не акцентировали на этом внимания, знали о мироздании очень и очень много. В магии состязаться с ними было делом более чем сложным. А братец Амрода выковал кольца власти, так что владыка знал, что делал. К тому же жест ну очень символичен, а магия символы ой как любит. Так что…. Ренджи начал путаться в мыслях и предположениях, когда прозвучал голос капитана Кучики:       - Отказываюсь.       На этом он развернулся и ушел. Больше ничего не говоря и фактически послав эльфийских владык к черту. Поступок из числа невероятных поставил Ренджи в тупик, но зато унес с собой дурные мысли и начавшее шебуршать беспокойство.       В гневе Кучики Бьякуя вылетел из зала и на порыве шел не разбирая дороги пока не увидел своего сына, сидящего на ступеньке лестницы и играющего с кошкой. За время после обеда ребенка переодели и причесали, а в качестве забавы нашли пухлую книжку, которой он и занимался до прихода кота.       - Тетсуя, - окликнул его Бьякуя.       Сын сразу же оглянулся на него и поинтересовался:       - Да, папа.       - У тебя все хорошо? Показали где будешь спать, все дали?       Видя на ребенке чистую и новую эльфийскую одежду и книгу рядом можно было и не спрашивать. Но Бьякуя хотел услышать это от него. Чтобы успокоиться, убедиться и поговорить, потому что ему придется сделать необходимое, и он должен быть уверен, что с сыном все будет в порядке.       - Да, а почему ты спрашиваешь?       Наблюдательности Тетсуе не занимать. Выбора нет, придется говорить о важном и неприятном.       - Помнишь, что случилось во время последней битвы?       - Ты принесся домой, после того как поместье соседей уничтожил взрыв, забрал меня и Неджи, утащил на передовую, чтобы мы были у тебя на глазах. Потом из ниоткуда появились воины в доспехах и помогли победить демонов. Их предводитель что-то тебе сказал, после чего ты забрал у меня кинжал, который подарил. Отдал его ему, а мне его и приказал хранить.       Отрабатывался Тетсуя. То, что он в нормальном расположении духа и не хочет вредничать, Бьякую обрадовало. Потому что иначе разговора бы не получилось, а это важно.       - Я уже говорил тебе, что тот воин - это Король-Колдун и мне придется ему помочь. Для этого мы прибыли сюда.       Тетсуя нахмурился, беда была близко. Очередная попытка все ему рассказать грозила закончится скандалом.       - Все оказалось сложнее, чем я думал и мне придется поступить не так, как хотелось. Король-Колдун не просто попал в неприятности, а умер. И вернуть его в мир живых на время получится только у меня.       Бьякуя поймал себя на полуслове, поняв, что сын все больше уходит в себя и все меньше слушает его.       - В чем дело, Тетсуя? Скажи, что-нибудь.       - А зачем?       - Затем, что мне важно твое мнение, и я хочу понять, о чем ты думаешь.       Бьякуя приготовился к тому, что Тетсуя в очередной раз взбрыкнет, но сын все же сдался и сказал наболевшее.       - Почему ты отправляешься искать какого-то Короля-Колдуна, а не маму? Почему не хочешь помочь ей? Больше не любишь?       Бьякуя рассмеялся от того, как все оказалось просто. И притянул сына к себе за плечи.       - Люблю, разумеется. У твоей матери все в порядке, я уже нашел её. Скорее всего, она вернулась в Сейретей, а если нет, то скоро вернется. Если бы от этого не зависела твоя и её безопасность, то я никуда бы не ходил.       Тетсуя не стал рваться из объятий, а напротив устроил голову поудобнее. Две недели скандалов из ничего.       - Что ты задумал? – спросил Тетсуя.       - Мне придется уйти, не знаю насколько и оставить тебя здесь. Будешь умницей и не обидишься?       - Мне не привыкать. Ты постоянно уходишь.       - Я жду не меньше твоего, когда настанет время, когда мне не придется уходить и война закончится, надеюсь, что ты ещё не успеешь вырасти.       - Я тоже на это надеюсь, - отозвался Тетсуя.       - А пока будь умницей, присматривай за Ренджи и Неджи. И передай им присматривать за тобой. Я вернусь сразу, как только смогу.       На этом Бьякуя поднялся на ноги, призвал дорожный мешок и попрощался с сыном. В Митхириме он будет в безопасности. А его ждет очередной поход, должный закончиться получением необходимой им подмоги. А то, что для этого придется прогуляться по калинову мосту в две стороны не столь важно. Элроир подловил его ещё раньше, чем Бьякуя ожидал.       - Ты со мной или пытаешься остановить? – спросил он, не останавливаясь.       - С тобой. Так и быстрее и эффективнее будет.       Компания эльфийского царевича радовала, и, по-своему, Бьякуя на неё надеялся.       - А ещё лучше уходить другим путем.       - Тогда им и воспользуемся.       Но спокойно выбраться из города, а вслед за этим и из страны им было не суждено. На полпути им встретилась Сафель.       - Если вы решили так сбежать, то не советую. Амрод в ярости и хочет помешать вам, - сообщила Сафель.       - А ты? – спросил Элроир.       - А я хочу с вами, только не возьмете, да и нужно остаться. Так что подскажу, как сбегать эффективней.       Бьякуя и Элроир переглянулись и поняв друг друга пошли за Сафель, которая, в самом деле, помогла им. Очередное приключение начиналось. И вот они на пути к неизвестности. За плечами Митхирим, куда ещё предстоит вернуться, следовательно и как-то объясняться с Амродом. Но подумать об этом будет ещё много времени.