Одержимая местью

      Шарлотта немного нервничала, направляясь к дому своего босса. Но с другой стороны, она понимала, что есть счета, если по которым не расплатиться сегодня, то Агайл может серьёзно пострадать.       Саванна продолжала считать Зака отвратительным, ей же, Шарлотте, казалось, что есть в нём что-то, чего они о нём ещё не знают.       Его дом издали выделился огромным забором, подойдя к которому, русалка заметила камеру, висящую над входом. Она позвонила в звонок, сдерживая дрожь в руках.       — Кто там? — послышался голос робота, а камера зашевелилась, фиксируя её.       — Шарлотта Уотсфорд. Менеджер кафе, пришла к Заку, — коротко сказала она, застыв на месте.       Несколько минут тишины и молчания, показавшиеся ей вечностью, и, наконец, ворота отъехали в сторону. Её встретил мужчина средних лет.       — Идёмте за мной, мисс.       — Вы, наверное, отец Зака? Приятно познакомиться… Очень неловко, что я вот так врываюсь… — девушка последовала следом, отчаянно тараторя и чувствуя, как сбивается её дыхание.       — О нет, что вы. Мистер Баррнет живёт отдельно от своей семьи. Я всего лишь дворецкий.       Шарлотта не могла не отметить красоту сада, что открылся перед ней: бесконечные клумбы, разнообразные красочные цветы, названия которых она не ведала, кусты, деревья, кустарники… Зелень так и пестрила перед её глазами. Чего только стоил куст с синими цветами, похожих на розы!       Не дойдя до дома, дворецкий свернул в сторону.       — Захарий сегодня в мастерской. Пройдите туда, — дворецкий показал рукой на сарай внушительного вида.       Шарлотта постучала, перед тем как войти, и так и замерла на пороге. Сарай изнутри оказался удивительным местом: повсюду висели полочки с разнообразными инструментами.       Тут была и полка с музыкальными инструментами, и с садовыми принадлежностями, и даже с разнообразными красками.       И посреди всего этого стоял Зак возле мольберта и старательно что-то рисовал. Его лицо было перепачкано в краске, но он словно не замечал этого. Сейчас он не выглядел тем бабником и дамским ухажёром, на нём были простые джинсовые бриджи и разукрашенная футболка.       — Извини за вторжение, — удивлённая девушка прижала к себе папку с документами, нервно поправляя маленькую сумку. — Но есть срочные дела.       — Да, я уже догадался, — Зак же, казалось, никак не мог оторваться от своей картины.       Девушка бесцеремонно подошла к нему, глядя на то, что он так настойчиво вырисовывает. Картина была впечатляющей: море, красивый розовый закат и одинокий парусник, над которым так старательно работал парень.       — Японская акварель, — выдохнула она удивленно.       — Тебе знаком этот стиль? — и вот теперь он взглянул на неё, словно наконец-то заметил.       — Да, я сама люблю рисовать в этом стиле. Всё делается одной кисточкой, и даже есть пословица: «если хочешь порхать как бабочка»…       — «Не маши крыльями, как ворона», — прервал её парень, закончив за неё. — Вижу, ты во всём этом разбираешься.       — Да, и довольно-таки неплохо. А твой сад, кстати, это произведение искусства!       — Немногие знают, что я люблю творить, — парень отложил кисточку, вытирая руки салфеткой. — Мой дом — это место, где я могу быть собой. Пошли, — он открыл дверь перед девушкой, а затем поманил вглубь сада. Вскоре они оказались на роскошной качающейся скамейке, где и расположились. Вокруг цвели особенно яркие растения, и       Шарлотте начинало казаться, что она попала в сказку. — Мой отец мечтает, чтобы я стал крутым бизнесменом, подцепил какую-нибудь глупую красотку и женился на ней, заделав детей. Именно поэтому он подарил мне это кафе и этот дом, а я превратил Агайл в музыкальное кафе, где могу играть на гитаре, петь, устроив это так, чтобы отец считал, что я делаю это на благо бизнесу. Сад я обустроил сам, соврав отцу, что плачу садовнику огромные бабки, чтобы впечатлять «красоток», которых сюда привожу.       — И часто у тебя бывают здесь «красотки»?       — Ты первая, и то, ты пришла сама, — пожал он плечами. Это было странно слышать от парня, который при ней в кафе распускал руки направо и налево. Особенно сильно при этом доставалось Саванне. Она бы очень удивилась…       — Я должен поддерживать образ бабника, чтобы отец не взъелся на меня. Но здесь, — Зак окинул весь простор двора, — я могу быть самим собой. Могу не притворяться, могу рисовать, могу играть, петь, творить. И когда-нибудь, в один прекрасный момент, я смогу дать своему отцу отпор, показать, что я тоже личность…       — Творческая личность, — уточнила Шарлотта, улыбаясь.       Баррнет, в который раз за день, посмотрел на девушку, словно впервые её заметил.