Melt My Heart to Stone (рабочее)

      — МакКошка просто над нами издевается! — Сириус всплеснул руками, театрально закатив глаза. Кайен усмехнулась, но говорить ничего не стала: уже второй час Блэк жаловался на огромные домашние задания и прочие трудности школьной жизни. Бродяга с Каей гуляли вдоль Черного озера и разговаривали — точнее, говорил в основном гриффиндорец, когтевранка лишь изредка вставляла едкие комментарии, потешаясь над другом. — Брось, Розье, тебя не могли не достать ее нотации о С.О.В. и горы домашней работы!       — Если бы ты хоть иногда соизволил выполнять эту домашнюю работу не в последний день, ты бы удивился, насколько легче и проще с ней можно справляться, — Сириус посмотрел на Кайен как на умалишенную и тяжело вздохнул.       — Ты как Луни. Нет, серьезно! Он нам мозг уже третий день выедает, мол, надо больше учиться, бла-бла-бла. И не скучно вам, занудам, живется?       — Представь себе, нет, — Кая улыбнулась. — Уже холодно, идем в замок.       — Давай еще немного погуляем, — Бродяга на секунду помрачнел, но затем его лицо вновь озарила обаятельная улыбка.       — Что такого тебя ждет в гостиной Гриффиндора, что ты так не хочешь туда возвращаться? — с подозрением спросила Розье, но Блэк не ответил и ускорил шаг, так что волшебнице пришлось его догонять.       Несколько минут они шли молча. Сириус, казалось, совершенно забыл об идущей рядом с ним девушке и погрузился глубоко в свои мысли. Кайен же смотрела на гуляющих учеников, ежившихся от октябрьского холода, и мирную гладь Черного озера. Розье неловко обняла себя в надежде согреться и посетовала на то, что не оделась теплее.       — Ты ведь знаешь о договоре наших родителей? — Блэк неожиданно обернулся, заставив девушку вздрогнуть и остановиться. Кая медленно кивнула. — Я не хочу на тебе жениться, — коротко заявил Сириус и посмотрел Кайен в глаза.       — Я тоже не горю желанием за тебя выходить, не волнуйся.       — Тогда нам надо что-то с этим сделать.       — Сириус, — Розье устало вздохнула, как если бы говорила с несмышленым ребенком, что немало разозлило Бродягу, но он этого не показал, — это глупо. Что ты хочешь сделать? Сбежать, сорвать свадьбу или прикончить Вальбургу, чтобы она не могла заставить нас пожениться? Мои родители находятся в затруднительном положении, и…       — И ты считаешь, что можно поправить его за мой счет?!       — Нет, я вовсе не…       — Никогда не думал, что ты можешь поддержать такую глупую идею! — зло выплюнул Блэк, а затем резко замолчал, словно сдерживая рвавшийся гнев. — Не верю, просто не верю, что ты считаешь это правильным!       — Какая разница, что я считаю?! — вспылила Розье. — Я просто хочу помочь родителям…       — И заплатить за это моей свободой! — Сириус остановился, развернулся и, схватив Кайен за плечи, хорошенько ее встряхнул. — Подумай, о чем говоришь, Кая! Я не могу на тебе жениться. И не хочу!       — Это неважно, так будет лучше…       — Ты просто последняя дура! — Розье отшатнулась, а после тихо произнесла:       — А ты всего лишь ребенок.       — Да с чего вы все решили, что можете вот так просто распоряжаться моей жизнью?! Это моя жизнь. Моя. И ничья больше. И если тебе, твоим родителям, моей матушке и еще кому бы то ни было вдруг захочется решать за меня, как мне жить, я просто пошлю их всех и свалю к чертям!..       Кайен молча наблюдала за Сириусом и лишь думала о том, как глупо она поступила, решив изменить реальность. Ритуал, который она провела, отправил ее в совершенно странное время, где все происходило совсем не так, как она помнила. Розье понимала, почему злился Блэк, и понимала, что, будь она пятнадцатилетней свободолюбивой школьницей, она бы точно так же злилась на родителей, Вальбургу и весь мир, вот только она была взрослой. Волшебница знала мотивы своих родителей, понимала необходимость заключения брака и могла лишь злиться на гриффиндорца за то, что он не хотел этого понимать.       — Доброй ночи, Кая, — Сириус обошел девушку и направился в замок, по дороге тихо проклиная весь мир.       Розье смотрела на удаляющуюся спину Блэка и никак не могла решить, что же ей делать. С одной стороны, Кайен была твердо уверена, что заключение брака необходимо. А учитывая, что это решение принял ее отец — человек, который всегда просчитывал все наперед и рассматривал все возможные пути решения той или иной проблемы, — она не сомневалась, что оно было единственным. Но с другой стороны, девушка не хотела выходить замуж за своего лучшего и почти единственного друга и портить с ним отношения. Розье видела, что Бродягу тема женитьбы серьезно задела, и понимала, что ее согласие на брак может разрушить их дружбу. Сириус не терпел какие-либо ограничения своей свободы и ненавидел, когда даже малейшие решения принимались за него, а уж заключать брак с девушкой, к которой он испытывал исключительно дружеские, даже почти родственные чувства, казалось ему дикостью.       Войдя в школу, гриффиндорец чуть ли не бегом поднялся в гостиную своего факультета, где его уже ждали друзья: Римус заканчивал эссе по Трансфигурации, Джеймс наблюдал за сидевшей на соседнем диване Эванс, которая весело переговаривалась с Марлин МакКиннон, Питер же корпел над заданием по Зельеварению.       — Ты быстро, — заметил Поттер, когда Блэк приземлился рядом с ним. — Неужели на Розье не действуют твои чары? О, нет, погоди, может, они подействовали слишком быстро? — Сохатый усмехнулся, а после, получив подзатыльник, смерил Бродягу недовольным взглядом.       — Знаешь, во время любования Эванс лучше не отвлекаться, а то вдруг пропустишь очередной злобный взгляд в твою сторону, Сохатик.       — Шел бы ты к своей ненормальной, Бродяга, — Сириус лишь закатил глаза.       Почти все ученики, находившиеся в гостиной Гриффиндора, были заняты подготовкой к урокам. То и дело раздавались смешки, слышались разговоры и обсуждения, но в основном — лишь скрип перьев о пергаменты. Сириус глядел на пылающий в камине огонь, полностью погрузившись в свои мысли. Он чувствовал невероятно сильную злость на Кайен. Бродяга пытался понять, почему девушка так легко согласилась с правильностью принятого ее родителями решения, и не мог. Юноша чувствовал себя преданным. Ему казалось, что подруга предала его, ведь она не просто встала на сторону родителей, она еще и признала правильность того, что они пожелали отобрать его — Сириуса! — свободу.       Бродяга понимал, почему его мать вдруг решила его женить: скорее всего, Вальбурга еще надеялась «образумить» нерадивого сына, надеялась, что после женитьбы он станет спокойнее, а возможно, даже на то, что Кайен, как его будущая жена, сумеет показать ему, что традиции и обычаи чистокровных семей вполне оправданы и чистота крови является важнейшим фактором для формирования своего окружения. Конечно, миссис Блэк понятия не имела о том, что Кая придерживалась о чистоте крови того же мнения, что и сам Сириус, потому что при Вальбурге Розье всегда вела себя тише воды ниже травы.       Но вот Кайен волшебник не понимал совершенно. Сколько он ее помнил, девушка всегда ратовала за честность, выражала свои истинные эмоции, естественно, не забывая о вежливости, и порой бывала даже чересчур прямолинейной. Но теперь, прокручивая в голове разговор с Розье, Блэк все яснее понимал, что волшебница, с которой он общался немногим больше десяти минут назад, — совершенно не та, кого он знает. Эта Кайен была спокойнее, рассудительнее и словно бы взрослее. Она скрывала эмоции, не реагировала на шутки, часто уходила в себя и старалась как можно меньше времени проводить в обществе. А еще она согласилась на свадьбу. И этого Сириус никак не мог понять.       — Скажи, что ты размышляешь над какой-нибудь шалостью, — Блэк вздрогнул, услышав голос Джеймса, словно прорвавшийся через невидимую, но толстую стену, за которой прятался Сириус. — А то у тебя такое лицо задумчивое, что я начинаю волноваться, как бы ты не стал вторым Лунатиком.       — До Луни мне ещё далеко, — издав лающий смешок, отозвался Блэк. — А насчёт шалости: если есть, что предложить, — выкладывай!       — Не хватало ещё обсуждать это в общей гостиной, где полно народу, — рассудительно заметил Римус, заставив Бродягу и Сохатого закатить глаза. Друзья встали, дождались, пока Лунатик и Хвост взяли свои конспекты, пергаменты с домашними заданиями и многочисленные учебники, а после вместе с ними отправились в спальню мальчиков обсуждать внезапно пришедшую в голову Джеймса идею.       Сириус оглядел своих друзей — уверенного в себе Поттера, задумчивого Римуса и наивного Питера — и решил отложить раздумья о переменах, произошедших в Кайен за всего лишь пару месяцев лета, до лучших времён.

***

      Кайен даже и не заметила, когда наступил ноябрь. Однажды девушка просто проснулась и, посмотрев на календарь, поняла, что до рождественских каникул осталось всего два месяца. Розье с головой погрузилась в учебу, почти полностью ограничив общение с людьми. Мелани и Анжелика поначалу пытались растормошить подругу, но, поняв, что дело гиблое, оставили ее в покое, недовольно поджав губы; Сириус после прогулки и ссоры успешно делал вид, что Кайен не существует, а больше друзей у девушки не было.       — Я сяду? — полуутвердительно произнесла Эмма Моубрей, остановившись у стола, за которым сидела Кая. Розье подняла голову, оторвавшись от конспекта по Зельеварению и огляделась: большинство столов в библиотеке было свободно, а потому желание слизеринки показалось ей подозрительным. Кайен молча кивнула и дождалась, пока Моубрей села рядом с ней. Слизеринка молча разложила на столе учебники и пергаменты, вытащила из сумки перо и склянку с чернилами и спокойно приступила к выполнению домашнего задания, даже не посмотрев на соседку.       Розье пожала плечами, мысленно упрекнула себя за подозрительность и вернулась к Зельеварению, но все равно никак не могла отделаться от чувства, будто ее пытались обмануть. Или спровоцировать. Или что там могло понадобиться Эмме Моубрей. Несмотря на все свои подозрения, Кайен постаралась не обращать внимания на слизеринку и сосредоточилась на домашнем задании.       — Слышала, ты выходишь за Блэка, — равнодушно произнесла Моубрей спустя полтора часа молчания.       — Откуда ты знаешь? — Кая посмотрела на Эмму, которая спокойно продолжала листать учебник, выискивая нужную информацию, и выглядела так, словно и вовсе ничего не говорила.       — Мать сказала, — Моубрей пожала плечами и наконец посмотрела на Розье. В голубых глазах не отражалось никаких эмоций, а губы были растянуты в несколько надменной усмешке. — Они с отцом все надеялись меня за него сосватать, но твои родители оказались проворнее.       — И чего ты от меня хочешь?       — Ничего.       — Тогда к чему этот разговор? — Кайен чувствовала нарастающее раздражение, но старалась всеми силами не показывать его.       — Всего лишь хотела сказать, что мне жаль, что так вышло.       Розье усмехнулась, всем своим видом выразив недоверие, на что Моубрей не обратила никакого внимания. Когтевранка посмотрела на слизеринку, которая вновь начала штудировать учебник по Заклинаниям, а после, собрав вещи и свалив их в сумку, не позаботившись об аккуратности, покинула библиотеку.       Кайен неслась по коридору, чувствуя непонятную злость, и не замечала ничего вокруг. Она ненавидела, когда кто-то лез в ее дела, ненавидела, когда с ней играли, а потому невероятно сильно злилась на Эмму Моубрей. «Какого черта эта слизеринка лезет в мою жизнь?!»       — Эй, Розье, будь осторожнее! — Кая непонимающе посмотрела на Джеймса Поттера, в которого пару секунд назад врезалась, не заметив того. Видимо, девушка выглядела совершенно потерянной, потому что гриффиндорец спросил: — Ты в порядке?       — Да, просто ненавижу, когда люди суют нос, куда не следует.       Резко выдохнув, Кайен огляделась и только теперь поняла, что не заметила, как дошла до кухни. Видимо, девушка была так занята собственными мыслями, что, вместо того чтобы подняться в башню Когтеврана, начала спускаться в подземелья.       — Неважно, — Джеймс неловко повел плечами, а после нервно огляделся. — Нам лучше уйти, Розье.       — Что? Почему? — девушка вглядывалась в сосредоточенное лицо гриффиндорца и понимала, что он что-то скрывает.       — Потому что, если мы не уйдем, нас может затронуть…       Внезапно со стороны гостиной Слизерина, что находилась ниже, раздался странный звук. Джеймс тут же схватил растерянную Кайен за руку и потащил за собой. Они бегом преодолели несколько этажей, и только в холле перед Большим залом Сохатый остановился.       Тогда и раздался оглушительный взрыв. Все, кто находился в холле, вздрогнули и поспешили в подземелья, крича и толкаясь. Кая перевела взгляд на Джеймса и внезапно догадалась: Поттер с друзьями совершили очередную шалость. Розье огляделась в поисках остальных Мародеров и неподалеку заметила с трудом сдерживающего улыбку Сириуса, несколько растерянного Хвоста и всегда спокойного Римуса. Только благодаря бесстрастному лицу Люпина Кайен поняла, что шутка, несмотря на взрыв, была безобидной.       Когда учителя и ученики, находившиеся в Большом зале, также начали спускаться в подземелья, Мародеры и Розье поспешили за ними. Джеймс присоединился к друзьям, отпустив руку Кайен, что вызвало немалое разочарование у девушки. Оказавшись у входа в гостиную Слизерина, волшебница, как и подавляющее большинство студентов, попыталась разглядеть, что творилось внутри, но профессора оттеснили учеников и постарались не пустить их в гостиную чужого факультета.       Однако уже через несколько минут все разъяснилось: профессор Дамблдор вышел из гостиной Слизерина в сопровождении МакГонагалл и жутко злого (что было совершенно на него не похоже) Слизнорта, а за ними по пятам следовали разъяренные Снейп и Джуд Хоггарт — семикурсник и староста школы — с ярко-розовыми волосами. Ученики, стоявшие в коридоре, несколько секунд молча разглядывали злых слизеринцев, а после покатились со смеху.       Кайен тоже не смогла сдержать смеха и посмотрела на Мародеров: если Питер и Римус честно и благородно старались не смеяться, то Сириус с Джеймсом откровенно веселились. Розье глядела на Поттера и видела того самого человека, которого любила до потери пульса, — беззаботного, весёлого, совершившего очередную шалость вместе с лучшими друзьями. Кайен видела счастливые искорки в его глазах, наслаждалась его смехом и вновь испытывала искреннее восхищение и влюбленность.       — Кто бы это ни сделал, — размышления девушки прервал строгий голос профессора МакГонагалл. Женщина многозначительно глянула на компанию Мародеров, но четверо друзей состроили самые невинные лица, — они будут наказаны. А теперь возвращайтесь на ужин или в свои гостиные.       Преподаватели вместе со злющими старостами вернулись в гостиную Слизерина, а ученики других факультетов, все ещё смеясь и весло переговариваясь, поспешили наверх.       Кайен вдруг с мрачным удовлетворением подумала, как сильно ей бы хотелось увидеть Эмму Моубрей с измененным цветом волос и перепачканную в ярко-розовой краске.