De mare ad mare

д’Артаньян тем временем придвинулся к товарищу и положил ему на плечо руку в молчаливой поддержке. Три человека посреди моря на фрегате замкнули цепь невероятной энергии, держась друг за друга. Французы в немом удивлении смотрели на капитана, который также с трудом сдерживал эмоции. Его красивое, благородное лицо, обрамленное черными с сильно заметной проседью волосами, исказилось от какой-то невыразимой душевной муки. Но уже в следующее мгновение он совладал с собой и еле-заметно покачал из стороны в сторону головой, давая двум друзьям знак, что они не должны выдать того, что знакомы с ним. Атос в молчаливом согласии закрыл глаза, все еще пытаясь восстановить дыхание, грудь жгло так, будто он побывал на пожаре, а не под водой. Д’Артаньян опустил в знак уважения и понимания голову.

 - Макнот, этих двух прикажите отнести ко мне в каюту. Она самая просторная на корабле и там есть место, где их разместить. Я займусь ими сам. Где третий? В этот момент Карл наткнулся вновь на взгляд Атоса, которым тот молча указал на шляпу. Стюарту не нужно было два раза объяснять. Значит среди французов был кто-то из высшей знати, кто мог его признать. Он нахлобучил шляпу поглубже на глаза и поднялся с колен. К нему подвели Бофора.

 - Имя! - повелительным тоном, в котором только двое из присутствующих на корабле людей могли расслышать истинные королевские нотки, спросил капитан. 

- Мое имя скорее всего известно вам, сударь, - язвительно ответил Бофор. - Я герцог Франсуа де Бурбон-Вандом, 2й герцог де Бофор.

 - Какую знатную пташку мы словили, - хмыкнул в ответ капитан, нисколько не испугавшись полного имени своего пленника, как тот почему-то ожидал. - Для вас, герцог, у меня есть отдельная небольшая каюта. Не трюм. Я не настолько неучтив со своими пленниками, как господа испанцы и владею достаточно большим судном, чтобы столь благородных гостей размещать с бОльшим комфортом. Но предупреждаю, у двери будет вооруженная охрана. Без глупостей. Еду и воду вам принесут в каюту.

 - Но куда направляется ваш корабль, сударь? - обескураженно спросил Бофор. - А вот это я пока не решил, герцог. Это зависит от моего настроения. („И от состояния этих господ“, - мысленно добавил Карл, бросив мимолетный взгляд на французских дворян).

 С этими словами капитан величественно развернулся на каблуках, щелкнув пальцами. Это был безмолвный приказ отправить двух пленных французов к нему в каюту. Бофора, все также связанного по ногам и рукам, потащили в противоположный конец корабля. 

 Как только Атоса и д’Артаньяна ввели в действительно просторную каюту капитана, больше напоминавшую кабинет в замке, со вкусом обставленную по последней моде, как только за ними закрыли дверь, выслушав от Карла приказ принести чистой воды, полотна, горячего вина, хлеба и мяса, Стюарт сбросил шляпу и в два шага подошел к своим пленникам, стоявшим плечом к плечу, с нежностью и истинно юношеским порывом крепко обнял.

 Эти внезапные объятия выбили из Атоса, так и не успевшего достаточно надышаться, воздух, а д’Артаньяна смутили настолько, что у него вновь закружилась голова, и на щеках выступили признаки вернувшегося жара. Карл почувствовал, как дрогнули под его руками друзья и отстранился, придерживая и того, и другого за плечи, вглядываясь в их изможденные, бледные лица. 

- Боже милостивый, что с вами стряслось! Граф, шевалье! Вы больше походите на живых мертвецов! 

- Простите, ваше… - Атос осекся, чувствуя приступ дурноты и нехватки воздуха. - Простите, как же вас теперь называть? - Капитан Джексон. Уильям Джексон к вашим услугам, - грустно улыбнулся Карл. - Но погодите, мы еще успеем наговориться. Ну-ка, вам обоим нужно присесть немедля. Оба еле стоите на ногах.

 Капитан Джексон-Стюарт крепко взял оторопевших французов под руки и подвел к двум длинным оттоманкам в одной из частей каюты, стоявшим друг напротив друга. Между ними находился низкий столик из красного дерева с искусной резьбой. Сейчас это место для приятных бесед, по задумке Карла, должно было на время стать лазаретом. Ему однозначно не нравилось состояние двух друзей. Особенно внушал опасение д’Артаньян, который явно держался из гордости. 

- По несчастному стечению обстоятельств, - заговорил Карл, усаживая Атоса и гасконца каждого на свою оттоманку, - судового врача пришлось ссадить в прошлую остановку. Но, как вы, наверное, помните, я с ролью эскулапа также справляюсь неплохо. Поэтому вам придётся потерпеть мое пристальное внимание, господа. Рассказывайте! 

- Даже не знаю с чего начать, - устало улыбнулся в ответ Атос, откидываясь на спинку. - Начните с главного, граф, например, переоденьтесь оба в сухую одежду, - Карл куда-то ушел и через пару минут вернулся с двумя комплектами чистого сухого белья - белые хлопковые рубахи, одинаковые черные штаны. - Я пойду потороплю, чтобы нам принесли горячее вино, вы оба продрогли.

 Карл стремительно вышел из своих морских покоев. Атос и д’Артаньян устало переглянулись. Сил на полноценное общение пока не было. Граф просто молча помог другу стянуть мокрую, грязную одежду, надеть сухую. Затем проделал тоже самое с собой.

 - Атос, - тихо сказал гасконец, которого Атос заставил улечься на кушетку, подоткнув под голову подушечку. - Вы ведь сегодня буквально спасли мне жизнь… ценою своей.

 - Друг мой, но я же здесь, жив и относительно здоров, - покачал головой Атос, прикрывая глаза. - Значит все хорошо и мой поступок не стоит благодарности. Вы бы поступили на моем месте точно также.

 - Не знаю, что думать по поводу всего этого, - простонал гасконец. - Голова болит и мысли путаются. Но то, что мы встретили Карла Стюарта - это поистине чудо.

 - Пути Господни неисповедимы, дорогой мой, - меланхолично отозвался Атос. - А нам просто опять повезло. Не знаю, чем уж мы так заслужили такую божью благость… уж я-то точно неизвестно чем (последние слова граф практически прошептал). В этот момент в каюту вернулся Карл, он самолично нес поднос с двумя дымящимися кружками вина. На подносе также нашлась вода и сложенные лоскуты белого полотна для перевязки. Бывший король раздал друзьям кружки, заставив выпить до дна, а сам извлек из хитро спрятанного в стене шкафа большой ларец, оказавшийся складом лекарских принадлежностей.

 - Граф, я надеюсь, что вы уже оправились, дышите ровно, а других ранений я на вас не приметил, верно? - пристально разглядывая Атоса, спросил Карл.

 - Да, ваше… простите, капитан Джексон, - Атос запнулся. - Капитан, все хорошо, я безмерно благодарен судьбе за то, что Вы смогли вернуть меня к жизни.

 - Это было довольно-таки ловко сделано, - заметил со своего места д’Артаньян. - Как приводить в чувство тонувших людей - это первое, чему учишься на море, - Карл пожал плечами. - Ну, а что с вами, шевалье? Он развернулся к гасконцу.

 - Его ударили по голове сильно, когда нас захватили испанцы. Ночью поднялась горячка, я долго не мог сбить жар, - вместо мушкетера ответил Атос, не смотря на протесты друга, который страшно округлил глаза в попытке остановить графа.

 Карл кивнул и жестом, таким знакомым повелительным жестом, который никуда не делся за эти годы, приказал мушкетеру подчиниться и дать себя осмотреть. Рана на голове уже не кровоточила, повязку на плече Карл быстро и ловко поменял на новую, прежде намазав целебной мазью. А вот заторможенность своего невольного пациента, жар, головокружение встревожили капитана. - Еще Парацельс и Амбруаз Парэ писали об опасности травм головы и возможности успешно избавлять больных от страданий, - пробормотал Карл, аккуратно ощупав голову гасконца, который был так смущен, что просто сдался и подчинился аккуратным движениям мягких пальцев Стюарта. - У вас нет перелома черепной кости, дАртаньян. Да и я не Амбруаз Парэ, при всем желании не смог бы сделать операцию. Так что будем считать, что вам повезло и у вас просто сильный ушиб. А значит абсолютный покой несколько следующих дней, холодные компрессы и хорошее питание поставят вас на ноги. Ложитесь. 
 
Атос вздохнул с облегчением. В темноте трюма все казалось намного трагичнее, чем было на самом деле. Они снова умудрились обмануть судьбу и выйти практически сухими из воды. Пусть не в буквальном смысле, но в переносном точно.