«Прощай, письмо любви! прощай: она велела. Как долго медлил я! как долго не хотела Рука предать огню все радости мои!.. Но полно, час настал. Гори, письмо любви. Готов я; ничему душа моя не внемлет.» А.С. Пушкин
Как только последняя нота прозвучала из аппаратуры, зал разразили аплодисменты и восторженные возгласы. Кто-то даже подбежал и подарил Алёне цветы, которые она очень приветливо приняла. — Спасибо! — наконец сказала она в микрофон, и они с Женей поклонились. Она ещё раз улыбнулась ему, не оставляя ни единого шанса на сомнения. В свету софитов на сцене она казалась ему чарующим взгляд цветком, который доколе был только почкой на сухой ветке дерева. И только сейчас она расцвела перед ним, раскрылась, вместе с тайной, которую сам Женя создал для себя. Они уже стояли за кулисами и обсуждали выступление. Хотя, будем честными, Евгений не мог выронить ни слова после того, что понял буквально несколько мгновений назад. Ему только и оставалось, как заворожённо смотреть за Алёной, которая радуется тому, как хорошо они выступили. — О боги, Женька, ты лучший! Это было самое лучшее, что произошло со мной. Ты был самым лучшим! — в порыве эйфории девушка кинулась в объятия к Жене, крепко прижимая его к себе и кружа их вместе вокруг закулисья. Границы реальности медленно стирались для юноши. Но, пожалуй, единственное, что не позволяло ему закричать от паники и шока это сама Алёна, которая так приятно обнимала его. — Так-так, а вот и наши негласные победители, дайте-ка я вас сфотографирую, — к ним подошёл Алексей, с какой-то странной ухмылкой на лице. Алёна протянула ему свой телефон и, заулыбавшись ещё шире, приобняла Женю за руку, другой показывая «v»-образный жест. Женя же, не понимающий, что вообще происходит вокруг, только и успел, что неловко улыбнуться. Снимок был сделан, после чего Лёша и Лена поднялись на сцену. Конкурс подходил к концу. Как оказалось, дуэт Жени и Алёны очень хорошо зашёл публике, от чего они и получили первое место зрительских симпатий. Жюри же отдали им второе место, за не очень проработанное шоу. Но и этого нашим друзьям было вполне достаточно, ведь каждый думал только друг о друге, напрочь забыв про само мероприятие. Выйдя на улицу вместе с компанией, Алёна вдохнула тёплый воздух, присущий скорым осадкам. Они очень долго стояли все вместе, пока Лена не решила нарушить эту идиллию. — Спасибо вам за вечер, — начала она, — спасибо Жене. Ты и твоя подруга хорошо спели, но кажется это не моё, — она томно вздохнула, осматривая Алёну. — Удачи вам, — тихо просипела Лена и поспешила уйти. Догонять же её принялся Лёша (кажется, за то недолгое время, пока Алёна и Женя были на сцене, они успели найти нечто общее). Так друзья снова остались наедине. — Кажется за ней должен был пойти ты… Нет? — усмехнувшись, спросила Алёна, толкая Женю в плечо. Он просто продолжал смотреть в пустоту вечернего города, пока их обдувал тёплый для зимы ветер. — Да знаешь, нет. Сегодня я понял, что она ненавидит музыку, — парень неловко улыбнулся, после чего послышался тихий смех девушки. Казалось, что Женя сейчас просто сойдёт с ума от того, что он сегодня понял, поэтому в попытках слинять, он начал искать предлог, попутно заикаясь. Понимая желание Евгения уйти, Алёна лишь обиженно прикусила губу, но после, собравшись с какой-то очередной идеей, плавно развернула уходящего юношу к себе. — Это самый прекрасный вечер за последние несколько лет в моей жизни. И это всё, потому что ты был рядом. Спасибо, — девушка прильнула к Жене, обнимая его с какой-то особой нежностью, после чего, подкравшись своими губами к его лицу, оставила на розовевшей от мороза щеке влажный поцелуй, помеченный нюдовой помадой. Напоследок улыбнувшись другу, Алёна поспешила уйти, а точнее сказать, убежать, закрывая лицо руками и сгорая внутри себя от стыда, но разве стыд имеет значение, когда ты буквально дышал в человека, к которому тебя так тянет? Она сегодня явно не заснёт. Сам же Женя, окончательно потерявший рассудок от того, что только что сделала его подруга, так же принялся бежать домой. За новой порцией успокоительного и корвалола, стоило полагать. Его сердце билось так быстро и так неровно, а вдохи с каждой секундой становились резче и горячее. «Она. Это же она» — кричало его сознание. Она только что поцеловала его. Нет! С ней он спел ту самую песню. К ней на сеансы терапии приходил каждую субботу. С ней танцевал в темноте. Её учил играть на его любимом инструменте. С ней однажды очнулся в кровати, пусть и гостиничного номера. На неё когда-то так неуклюже упал, свисая над её растерянной натурой. Он рисовал её. Рисунки. Чуть вбежав в квартиру, Женя кинулся к компьютеру, нетерпеливо долбя по клавиатуре и кнопке включения, снося перед собой все, что только можно было. Наконец-то он включился, и Евгений поспешил открыть проект в фотошопе. Наложенные друг на друга рисунки были хоть и неровными, и грязными, но даже в этих очертаниях было несложно угадать её. — Алёна, — его глаза тут же потускнели, а рука зарылась в густые волосы, — что же я наделал…. — уставший, пожалуй, от самого существования, Женя медленно спустился на пол и упал, вжимаясь в ковёр. Только свет монитора освещал и без того тёмную комнату, на полу лежали упавшие рисунки с её изображением, из-за кровати печально поглядывало укулеле. Жене хотелось забыться. Потеряться в пространстве, уйти, убежать.***
«Это была обычная зима. Настолько обычная для Москвы, что в ней до января не было снега. Я была ещё подростком. Тогда я познакомилась с одним парнем.» Голос Алёны, вырванный из какого-то воспоминания звучал повсюду. Будто она успела стать всем миром. «Тогда я был еще, можно сказать, ребенком. Я был приглашен пообщаться в компании людей. Там были достаточно интересные люди, с ними было приятно проводить время. В основном девушки. Тогда же мне впервые признались в чувствах. Я испугался.» Его слова, сказанные когда-то, звучали так неуверенно. Глупо. «Гормоны, недостаток общения, и я кажется влюбилась в него.» — продолжала Алёна «Просто я никак не могу забыть его…» «Эта чертова песня!» «Этот чертов голос…» Снова он. «Я не помню твоё имя, но разве это мешает мне сказать то, что я думаю. Я попробую тебе спеть, ты ведь так когда-то делала для меня…. Если это правда та, о ком я думаю» «Я любил тебя» «Мне стыдно перед тобой.» «Но, если бы у меня был шанс, я бы сказал тебе.» «Я вот думаю, может ли она быть ко мне ближе, чем я думаю. «Может попытаться всё-таки найти её?» Фразы мелькали одна за одной, будто включенный кем-то фильм, всё складывалось в единую картину. Голоса будто приумножались с каждой секундой, давя на и без того измученное сознание. Наконец-то темнота сменилась ярким светом. Перед Женей начала возникать ясная картина. Двое подростков сидели по разные стороны стены, так, что Евгений видел их обоих. Девочка в очках что-то печатала на своём смартфоне, улыбалась. С другой стороны, сидел мальчик, он так же смеялся. Казалось, что эти двое были счастливы. Внезапно мальчишка встал, он развернулся в сторону девочки, что-то сказал. Она услышала его и расплакалась, села на пол и свернулась, клубком не позволяя никому к себе подойти, в то время как парнишка принялся убегать. — Я причинил ей много боли, — стыдливо констатировал факт Женя, который понял, что этими детьми были они с Алёной. — Соврал и сбежал. Подло. — Кажется, она всё ещё не забыла… — шептал посторонний голос, уже ему знакомый. — Мне нужно поговорить с ней. Ждать нельзя. Давящая тишина. Вдалеке послышался чей-то плач…***
Женя проснулся около шести часов утра. Даже без будильника. Он очнулся на полу в окружении всё той же картины, за исключением погасшего монитора. Лениво сняв с себя верхнюю одежду, юноша побрёл в ванную, в которой ещё долго рассматривал своё отражение. Вид был уставшим и измученным. Как и сам Женя и его совесть. Последующий день превратился в одну большую кашу. Воспринимать реальность было тяжело с мыслью о том, что ты буквально преследовал ту, кто была всё это время рядом. Подарок судьбы? Скорее очень жестокое наказание. Что он теперь ей скажет? — Хей, помнишь ту девушку, о которой я говорю тебе уже месяц? Так вот, я вспомнил. Это ты. — Алёна, а знаешь, я вспомнил, в кого я влюбился тогда. В тебя. — ЗДРАВСТУЙТЕ, Я ЖЕНЯ, КОГДА Я БЫЛ СОПЛЕЖУЕМ Я РАЗБИЛ ТЕБЕ СЕРДЦЕ А ПОТОМ ХОДИЛ К ТЕБЕ ПЛАКАТЬСЯ УЖЕ О СВОЕЙ НЕРАЗДЕЛЁННОЙ ЛЮБВИ К ТОЙ, КОГО Я ЗАБЫЛ, А ЭТО БЫЛА ТЫ. Ты простишь меня? Соображать было почти невозможно. Совесть и вместе с тем желание обо всё скорее рассказать Алёне мучили парня. В какой-то момент Женя вспомнил про её визитку, которая так удачно была забыта им в кармане брюк. Настрочив сообщение с назначением скорейшей встречи, юноша ненадолго выдохнул. При учёте того, что нормально дышать он не мог уже сутки. Работа продолжилась. Всё с тем же томительным ожиданием. Лена же, хоть и поздоровалась сегодня с Женей, но такого же внимания как раньше больше не проявляла. «Думаю, даже дурак видел, как я пялился на Алёну» — думал про себя Евгений, ища объяснение такому отторжению со стороны коллеги, которая явно рассчитывала на какие-то отношения. Но сейчас его это, по правде говоря, волновало меньше всего на свете. В голове витали лишь выдуманные им же диалоги с Алёной. — Она не простит меня, но рассказать правду это лучшее, что я могу сделать для неё, — именно к такому умозаключению пришёл Евгений. И с этими же мыслями отправился к месту встречи, чуть только рабочий день завершился. Над городом сгущались облака, от чего и без того тёмный ночной город становился мрачнее. Ветер был всё-таким же тёплым, но уже более тревожным и порывистым. Весна медленно приближалась, оставляя за собой след из талого снега. Оставаться на улице было неприятно из-за разливов грязи, которые образовывались в следствии сего действия. И только Жене уже было всё равно на то, что его окружает. Жизнь в один момент будто остановилась, всё стало грустным и нелепым. Стыд, чувство вины и конечно же любви просто не давали парню сосредоточиться на чём-то кроме Алёны и их общего, как оказалось, тяжёлого прошлого. Медленно подходя к зданию центра, в который он так часто стал ходить, Евгений ещё раз сделал глубокий вдох, прежде чем открыть дверь, перелистнуть на новую страницу, помеченную карандашом в учительском учебнике как «кульминация». Юноша долго сверлил взглядом ручку кабинета, в котором его уже ждали, но он всё равно не решался нажать на неё своей ладонью. Только сейчас он начал осознавать страх, который пленял его при мысли о том, что сейчас произойдёт. В конце концов дверь открыла сама психолог, услышавшая его шаги уже минут пять назад, что так глухо застыли подле её двери. — Женя, ты сказал, что нужно поговорить. Это что-то срочное? — наивно и заботливо спросила Алёна. Женя так и не смог натянуть на себя дежурную улыбку, лишь мрачно кивнул, отводя взгляд. Он медленно вошёл в кабинет и сел на так уже полюбившееся ему кресло. Окна в кабинете были закрыты, лишь форточка, что так противно свистела, не позволяла Жеке задохнуться и в без того тяжёлом состоянии. Девушке было больно смотреть на него, поэтому, когда Женя в очередной раз невзначай положил руку на подлокотник, Алёна села рядом и, нежно сжав её своими руками, улыбнулась ему, давая понять, что всё ещё может быть хорошо. Но он знал, что это не так. — Алёна, вчера я кое-что понял, — прохрипел парень, закрывая глаза, будто пытался вспомнить то, что он так хорошо уже выучил. — Я понял, что люблю её, — о ком же ещё могла подумать психолог, как не о Лене. Наивное сознание Алёны ещё пыталось оправдать его слова, но логика ясно говорила ей, что это поражение. От того её взгляд потускнел, и она едва слышно всхлипнула. — Почему же ты говоришь об этом мне? — выдавила, сдерживаясь, Алёна. — Я хотел сказать ей. Я хотел, — он запнулся, сжимая свободную руку в кулак, — я хотел сказать, что знаю, кто та девушка, о которой я рассказывал тебе. Я вспомнил её, её имя и… её прекрасный голос, — на секунду он даже ухмыльнулся. — И я знаю, что очень сильно люблю её. — И что тебе мешает повторить ей всё это? — не скрывая обиды шепнула Алёна, смотря прямо в глаза Жени. — То… Что она сидит передо мной. Алёна, — Женя нервно сглотнул и посмотрел в глаза девушки. Но они лишь в удивлении округлились, в то время как её пухлые губы вжались друг в друга, стараясь не произносить ни звука. Давящую тишину, повисшую в комнате, разбавляло тиканье часов. А за окном начинался дождь, что так неприятно колотил по стёклам. Отпустив руку Евгения, Алёна лишь в недоумении свела свои руки на груди, скептически, но всё же нервно переспросив: — Ж-женя, ты видимо не спал давно, мы с тобой знакомы месяц. — Ты уверена? — безэмоционально спросил Женя, делая глубокие вдохи и выдохи. — Ты же сама рассказывала мне историю о том, как полюбила того, кто потом обманул тебя. Я рассказывал тебе историю о том, как сбежал от той, кто признался мне в чувствах. Я рассказывал тебе историю о певице, чей голос принадлежит тебе. Я. Я не знаю почему не понял этого раньше. Возможно я просто не пытался. Прости. Мне очень стыдно, — чуть сорвавшись на крик произнёс Женя, — за то, что случилось тогда. Я не смог бы молчать, зная, что ты и она… Ты. Прости. Всё это время Алёна молча вслушивалась в его слова, осознание стучалось в сознание всё сильнее и сильнее. Сопоставляя все факты, сопоставляя всё произошедшее. Верить не хотелось. Но это была чистейшая правда. Уставшие люди не могут врать — приём, который знала Алёна. От этого было больнее понимать, что сейчас перед ней сидит уже не просто клиент, друг или, о Господи, возлюбленный. Перед ней сидит её первая любовь, которую всё же терзали вина и сомнения. Но разве это отменит все те года боли, которые она пережила? Глаза сами сомкнулись, готовясь к битве. Она сдалась своим же чувствам в своём же кабинете. По её краснеющим от стыда и смятения щекам одна за одной покапали горячие слёзы, сердце пропустило тягучий удар, на мгновение как будто вообще остановилось. Шатаясь, она встала с кресла, ещё раз осмотрев кабинет. Воздух покинул лёгкие девушки, но она всё же принялась бежать прочь из помещения, забыв про всё на свете, кроме его лица и своих эмоций. Но Женя, всё же не растерявшийся в таком урагане подступавших чувств, успевает вскочить вслед за ней. И только когда оба уже оказались на улице он хватает её за руки и вжимает в стену здания, промокающую под дождём. Парень нерешительно потянулся к ней, дабы успокоить, на что тут же ему прилетела хлёсткая пощёчина. Алёна конечно шепнула тихое «прости», но её тяжёлый взгляд, переполненный болью и смятением, явно не желал лицезреть парня перед собой. — Как ты мог? После стольких лет? Как у тебя совести то хватило ко мне прийти? — нервно спрашивала она, но уже боле не пыталась вырваться. Она продолжала плакать, а её одежда промокала насквозь. — Я не знал! — Женя сорвался на крик. — Я не знал, что это ты! Я вообще даже и представить не мог что ты и она — один и тот же человек! Это случайность! — но в ответ Алёна только демонстративно освободилась от его рук и попыталась уйти, как парень окликнул, буквально крича вслед. — Разве сейчас прошлое имеет значение? Ты же сама поцеловала меня вчера, ты же любишь меня, и ты никогда не забывала чувств ко мне, — Женя говорил нервно, сбито, но так искренне, как только мог. Но Алёна лишь молча смотрела на него. В глазах её были лишь боль и разочарование. — Почему ты не промолчал? Почему решил, что правда лучше? — наконец спокойно спросила она, несмотря на уже уставшие от слёз глаза. — Ты бы всё равно поняла, — Женя продолжал смотреть на неё. — Моя ложь итак однажды уже… — Алёна прервала его, стремительно приблизившись к нему, шепча ему в губы: — Ты всё сказал? — он лишь в смятении кивнул, пока она прожигала его своим взглядом, — Тогда уходи, — шикнула Алёна и, развернувшись, поспешила вернуться в здание. Парень не стал ей возражать, лишь в гневе на самого себя, ударил в стену здания кулаком, стараясь сдерживать всё то, что так долго копилось в нём. Дождь продолжался, но несмотря на это Женя всё равно ждал её. Как жаль, что он не знал про чёрный ход, через который вся в слезах убегала Алёна. Наконец, когда последний огонёк центра погас парень нерешительно побрёл домой. Душа его хранила облегчение, но вместе с тем ему всё ещё было плохо. Причинять боль тем, кого мы любим подобно тому, что мы причиняем её себе. Совесть была чиста лишь перед девушкой из прошлого. Перед прошлой Алёной. Но не перед ней, той, что так старалась помочь ему избавиться от всех тех гнетущих мыслей. Именно об этом думал Женя, когда в попытке не пролить лишней капли он на тёмной кухне наливал себе коньяк, стараясь заглушить всю боль, что съедала его. Хотелось забыть про всё, включая собственное существование. — Я снова потерял её.