Таинственный медальон.

      — София Николаевна, прошу вас, успокойтесь. Мы не бандиты, мы пришли узнать, не видели ли вы вчера Матильду Корбут, она живёт с вами по соседству, в следующей квартире, — уже пятнадцать минут успокаивал пожилую женщину Костя. Да, в вежливости и спокойствии ему не занимать.       Всё дело в том, что ребята решили поискать свидетелей похищения их подруги. После неудачных попыток поговорить с остальными жильцами, они решили испытать свою удачу в последний раз. Попалась им шестидесятитрёхлетняя София Николаевна Резникова, которая была помешана на детективах и всерьёз думала, что вся молодёжь — сущие бандиты и грабители, поэтому дверь им напрочь отказывалась открывать. Впрочем, какие-то плоды от просьб появились — старушка посмотрела в глазок и внезапно приоткрыла свою толстую металлическую дверь на цепочку:       — Ты, — указала она своим крючковатым пальцем на Асю, — ты можешь пройти, видела я вашу Мотю, хорошая девочка, не то, что некоторые, — голос у женщины был до невозможности мелодичным и низким, что совсем не сочеталось с её образом — белёсые волосы, холодные голубые глаза и морщинистая кожа. Однако, Ася такому доверию была не очень рада. Честно говоря, женщина внушала ей странное опасение, но подвести ребят она никак не могла, поэтому пришлось войти.       В квартире Софии Николаевны сочеталось изящество и знатность с современным минимализмом. В одной единственной комнате стояли массивные кресла с обивкой из настоящей кожи, между ними резной деревянный столик, на котором лежало несколько журналов о моде. В углу, у окна стояла кровать, и, казалось, будто хозяйка хотела скрыть её от любопытных глаз. Площадь комнаты была довольна-таки большая, поэтому в ней с лёгкостью уместилось пианино, выполненное из дорогого красного дерева (похожий стоял у дедушки Аси во Франции), оно стояло в центре. Затем девушка перевела взгляд на стену и увидела висящие на ней дорогие серебряные часы, явно сделанные на заказ, к тому же на них красовалась искусная гравировка. Всё здесь излучало гордость и величавое спокойствие. Даже бархатные тяжёлые шторы олицетворяли эти чувства. Учитывая обстановку и привитую скромность, она не решалась присесть и ждала разрешение хозяйки. Та, по-видимому, не торопилась и закрывала в этот момент дверь на множество замков.       — Садись, раз уж пришла, — ворчливо проговорила она, поставив на стол вазочку с конфетами. На миг в комнате повисла напряжённое молчание. Но вскоре, Настя собралась и заговорила:       — Меня зовут Ася Монахова. Извините, если помешали. Мы не хотели отвлекать вас и пришли с благими намерениями. Нам очень важно узнать, видели ли вы вчера Матильду Корбут, — Всё это время, пока девушка говорила, София Николаевна смотрела в окно отрешённым взглядом. — Девочка, за что же тебе извиняться? Когда-то я, возможно, и была занята, а теперь что? Скучная и одинокая старость… Но, — тут женщина встрепенулась, — ты, кажется, спрашивала о Матильде? Да, она мне чем-то напоминает себя в молодости. Такая же талантливая, успешная и знаменитая… — Резникова немного прикрыла глаза и, должно быть, углубилась в воспоминания. Асино любопытство возросло к этой даме, и она решила его удовлетворить:       — Вы были знамениты? — тихо и по возможности тактично спросила девушка.       — Была. Ключевое слово — была. В моё время фамилию «Резникова» знал каждый житель нашей страны!!! Я была пианисткой, а ещё исполняла романсы. Но времена ушли, и теперь таких, как я называют «потухшая звезда», — в порыве эмоций у женщины проявились царственные черты лица — теперь она не казалась такой уж некрасивой — голубые глаза засияли, щёки налились румянцем. Казалось, она посвежела, ей нельзя было дать на вид теперь больше пятидесяти. Насте было немного жаль её, но пришлось задать долго мучивший вопрос:       — Кхм, на счёт вчерашнего дня… — смущённо напомнила ей девушка.       — Ах да, Мотенька! Я видела, как некие люди усаживали её в чёрную «Ниву». Номер я не запомнила. Анастасию как будто током ударило, а по спине побежали мурашки.       — Да? Спасибо большое, это всё, что мне нужно было узнать. Я, наверное, пойду.       — Стой! Твой дедушка, вроде бы знаменитый оперный певец, а мама замечательно исполняет романсы?! Да-да, слушай, я много слышала про вашу команду, и, как сильно я бы ненавидела нынешнее поколение, вам я готова помогать всем, чем смогу. Знаю, возможно это звучит глупо, но это так и есть, если тебе будет не сложно, ты навещай меня почаще, сообщай что-нибудь, — неожиданно разоткровенничилась женщина.       Пообещав заходить в гости, Ася вышла к своим друзьям. Уже дома, рассказав о разговоре с соседкой, ребята стали размышлять над дальнейшими действиями.       — Она точно не запомнила номер, просто тогда я смог бы попросить дядю вычислить машину? — допытывался Костя.       — Точно, Кость. Нам надо как-то достать записи с камер видеонаблюдений, хотя мне кажется это будет бесполезно — не такие они тупые, чтобы просто так на них «светиться». Тогда что же нам остается? — задала в пустоту вопрос Ася.       — Ты забыла о самом главном — надо рассказать обо всём маме Моти, — подала голос Алла.       — Спасибо, что напомнила, — скорчила грустную мину её подруга.       — Прости. POV Ася       Следующим утром я решила, не откладывая на потом, отправиться к маме моей лучшей подруги. Жила она в Московской области, в посёлке Ясенки. Пришлось ехать на электричке. Должна признать, они были гораздо чище, чем во Франции.       В голове проносились разные мысли на счёт того, что же я скажу ей. Ох, это будет нелегко. Но я же хочу стать адвокатом, а те должны уметь справляться с такими рода трудностями. К тому же Мотина мама должна узнать правду и будет лучше, если от меня, а не от полиции.       Убедив себя таким образом, я подошла к дому. Был он очень уютный на вид, но маленький ребёнок тут точно жил — по двору и веранде разбросались игрушки. Я заправила прядь волос за ухо, поправила ремень сумки на плече и только потом нажала на звонок. Раздался лай собаки. Угу, я не знала о ней. Ну, что же, самое сложное впереди. Вдруг распахнулась дверь. Вышла хозяйка. Это была не молодая уже женщина с загорелой кожей и приятными чертами лица. Встретила она меня очень радушно, это та черта характера, которую Матильда полностью позаимствовала от своей мамы:       — Ой, Асенька! А ты чего здесь? Проходи, проходи, не стой на пороге, — вдруг она заметила выражение моего лица и, видимо, почувствовав неладное, забеспокоилась, — Что-то случилось? Что-то с Мотей?       — Ммм, мне надо поговорить с Вами, наедине… да, это касается Матильды, — неловко произнесла я.       Женщина засуетилась, вскоре мы сидели в уютной кухне и «пили» чай, хотя это слово не совсем подходит, скорее просто сидели за столом, я крошила печеньку, а Мотина мама перебирала сушёные травы. Каждый ждал чего-то. Как никак, а первой говорить надо было мне. Что я и сделала, буквально через минуту:       — Александра Георгиевна, помните ли вы такой зелёный медальон, Мотя его иногда надевала, — решила я начать издалека.       — Да-а, припоминаю такой, фамильная реликвия, — с лёгким подозрением ответила мне хозяйка.       — Ну так вот, эмм, ну вы, естественно, передали его по наследству своей дочери — Матильде, да? — не дожидаясь ответа, я продолжила, — пожалуйста, не перебивайте меня, я могу рассказывать медленно. Продолжим, так же вы знаете, какую ценность он собой представляет. Ох, три дня назад пропала Степанида, Мотя сообщила мне об этом где-то часов в девять вечера, мы не знали, что делать — к вам не побежишь, но и полицию не вызовешь. Мы- то есть Митя, Костя, Олег и другие посоветовали ей не выходить из дома, но она, видимо, пошла в магазин, ну, а после… Да, она тоже пропала. Всю квартиру обыскали, ничего не пропало, толь этого медальона как-раз не хватает. Простите, мы должны были сказать об этом раньше. Ах, — тут я встрепенулась, чуть не упустив главную зацепку, — мы поговорили с соседкой, она видела, как Вашу дочь сажают в чёрную «Ниву» незнакомые люди, — закончила печальный рассказ я. Почувствовала облегчение, как будто гора с плеч свалилась.       Женщина долго смотрела на меня, что было весьма мучительно. Потом вздохнула и обхватила голову руками. Только через четверть часа она заговорила, голос её внезапно стал хриплым, а глаза будто потускнели: — Девочка, милая, не смотри на меня, как кролик на удава. Не думаю, что с нашей полицией можно было найти их раньше, я же так понимаю, они этим занимаются, так ещё даже не оповестили меня. Мама-то твоя знает? Кстати, кончайте с этими расследованиями, знаю я вас.       Моя реакция: немного шока, подозрения и облегчения.       — Да, знает. И мы ничем таким не занимаемся, что вы, прошли те времена. Мы уже повзрослели, надеюсь, — всё же «полностью» врать не хотелось.       — Ну-ну, конечно. Ты береги себя, — горькая улыбка появилась на её губах.       — Мотя работала над ролью Джульетты в «Ромео и Джульетта», вы, наверное знаете. Если они спросят, где она…       — Не переживай, я найду, что сказать.       — Да, конечно. Спасибо большое за всё, я пойду. Я никогда не забуду тех дней, которые заставили меня помучиться, но в тоже время закалиться и уверенно выбрать профессию — адвокат, о чём я в будущем ни капли не пожалела.