Идеальный роман

      Даже не помню, как покинула офис, но то, что Денис пытался меня остановить, отчётливо врезалось в память. Уговаривая не сдаваться, он смотрел, как я собирала свои вещи. Затем положила ключи от стола и кабинета, улыбнулась ему и, не сказав ни слова, ушла навсегда…       Я благодарна природе, солнце сегодня не было таким знойным, как в предыдущие дни. Да и срывавшийся несколько раз дождик освежал воздух, пропитанный смесью выхлопных газов, горячего асфальта и пыли, которая собралась возле поребриков.       Слёзы скопились внутри. Мне хотелось рыдать, выть, кричать что есть мочи. Но комок горечи, застряв в горле, не давал выплеснуть эмоции наружу. Поэтому я сдержанно шла в непонятном направлении просто туда, куда вела узкая дорожка; иногда сталкиваясь с незамеченными пешеходами, перед которыми приходилось извиняться. Хорошо хоть пересекая бездумно дорогу, меня не сбила ни одна машина. Отчаяние сковало сердце, поэтому безразличие не давало разуму правильно оценивать ситуацию.       Не замечая времени, я продолжала блуждать по улицам. Сумерки сгущались над городом, говоря о том, что мне стоит ехать домой. Надеюсь, что сегодня не придётся столкнуться с Мишей и его таинственным братом. Несколько остановок на маршрутке и я стою перед дверями подъезда, набирая код на домофоне. Мне кажется, что войдя в помещение, и все мои проблемы останутся там на улице. Но нет, гнетущее состояние так и сжимало комок внутри, когда железный монстр уносит меня вверх. Знакомая площадка. Время позднее. Я стараюсь неслышно вставить ключ в замок и открыть двери. Они с лёгкостью поддаются, и только теперь понимаю как вымотана и устала. Поставив сумку на рядом стоящую тумбочку, наклоняюсь, чтобы снять туфли и замираю.       Даже если я провинилась перед всеми богами, такое наказание совсем не заслужила. Хотя, может, закрою глаза, а потом открою это видение раствориться в моих переживаниях…       Нет. Не исчезло…       Егор Дмитриевич стоял передо мной с полотенцем на бёдрах и в удивление приподнял брови. Его татуировка была ярче, а капельки воды на теле блестели от света разбросанных по потолку точечных светильников.       Вот теперь я понимала, что значит выражение «превратности судьбы». И даже если бы хотелось это отрицать, то вот он стоит передо мной, тот, кого я не должна была встретить больше никогда. Да и у него нет никакой радости при виде меня.       Двигаться не было сил. И я тихонько сползла по стенке и села прям у стоящей в ряд обуви. И только сейчас заметила женские босоножки, которые мне не принадлежали. Видимо, это был последний удар по моему самолюбию. Теперь слёзы текли по щекам и мой тихий всхлип, заставил издать рык, человека, которого я ненавидела больше всего на свете. Даже бывший муж не был так мне противен.       — Хотелось бы знать, как ты сюда попала? — он поставил руки на пояс и эта поза напомнила то утро, когда мы проснулись вместе, и я была счастлива. Всего несколько часов, но он принадлежал мне…       В его голосе не было сожаления. А я, пытаясь найти ответ на его безобидный вопрос, стала смеяться сквозь слёзы. Что же я могла ответить? То, что само провидение вмешалось в судьбу, и моя подруга, уехав, продала квартиру именно ему. А там, на море именно он обратил на меня внимание и подошёл, предлагая переспать. Что судьба хлестала по ногам, заставляя упасть на колени и находясь в таком унизительном положении оправдываться, да ещё перед кем?! Это он меня бросил в то прекрасное утро! Это он чуть не изнасиловал меня! Это он заставил меня почувствовать себя человеком, а теперь раздавил во мне уважение к самой себе!       Больше мне нечего делать в этом доме. Теперь я понимала, что надо было вернуться к родителям. И пусть мать, постоянно выговаривая за все мои ошибки, заставляет исправлять их. Да даже вернуться к Виталию будет меньшим злом, чем знать, что именно Егор Дмитриевич приходится Мише братом.       Миша! Я совсем забыла об этом парне, как они могут быть братьями? Такие разные, словно: юг и север, зной и холод, добро и зло. Такие разные, но такие родные мне оба. Я постаралась встать, Егор Дмитриевич протянул руку, чтобы помочь. Но, так и не дождавшись ответа, убрал её. А я сжалась в комок, от мысли, что он прикоснётся ко мне.       — Ты та самая девушка, которую приютил Миша? — только сейчас до него стало хоть что-то доходить. — Не могу поверить в это?! — он изумлён и подавлен. — Чёрт!       — Не поминай лиха, а то оно может появиться, — я съязвила ему в ответ и уже хотела надеть туфли и уйти.       Вещи я могла бы забрать завтра, а лучше через неделю. Думая и размышляя об этом, не уловила тот момент, когда из моей комнаты, а вернее, старшего из братьев появилась высокая блондинка в моём шёлковом халате, который, видимо, накинут на обнажённое тело. Её грим был чрезмерно вульгарным.       Я вздохнула, понимая, что теперь любимый халат прямиком направится в мусорное ведро.       — Мира! — голос Миши это единственное, что остановило и я, повернувшись, посмотрела на парня, который, слегка отодвинув застывшего брата и цепляющуюся за его плечо девицу, подскочил ко мне. — Ты вся промокла. Куда ты собралась? Давай, я согрею чая, и принесу сухие вещи. Извини, что мой братец, опять привёл девушку, — он пожимает плечами, прося прощения за все и всех передо мной. — Но завтра я все уберу, а сегодня пошли ко мне в комнату. Он хватает за руку и тащит в свою комнату, не замечая моего сопротивления и растерянного взгляда брата. Девица фыркнула нам вслед и, отвернувшись, пошла обратно в комнату, только кинув на пороге:       — Котик, я жду тебя!       Все остальное меня не касалось. Я не хотела обидеть Мишу, поэтому позволила ему поухаживать за собой. Он принёс полотенце, достал махровый халат, который был размеров на пять больше. Видимо, поэтому получилось завернуться в него практически полностью.       Сидя на диване, я пила горячий чай в попытке успокоится. За дверями был слышен шум. Входная железная дверь с характерным звуком открылась, а потом закрылась,оглушая тишину подъезда. Миша сидел за компьютером, не обращая ни на что внимания, хотя он в данный момент не находился в виртуальных реалиях, а был здесь со мной.       Еле удерживая горячую кружку в руках, я в напряжении смотрела на открывшуюся дверь и на человека, стоящего в проёме. Он молчал, но взгляд не отводил. Миша, который хоть и был умным, но, не догадываясь, что между нами происходит, повернулся к брату и укоризненно сказал:       — Не мог её в гостиницу отвезти? Какого черта ты привёл эту девицу сюда? Тем более я предупредил о присутствии в нашем доме Миры, — он отчитывал брата, а тот, словно нашкодивший ребёнок, сейчас опустил глаза в пол и сжал кулаки. — У неё и так хватает проблем, а тут ты со своими шлюхами.       — Проблем? — осознание чего-то слишком личного заставило поднять его голову и посмотреть испытывающим взглядом мне в глаза.       — Нет, знаешь, у людей нет проблем, только у тебя, — Миша сидел вполуоборот и, размахивая рукой, пытался донести все эмоции, которые вызывали в нём негодование на сложившуюся ситуацию с девицей, даже не подозревая, что проблема намного глубже.       — Миш, не надо, — мне тяжело сейчас говорить. — Все в порядке.       Парень встал со своего места и вытолкал брата за двери, и тот, не сопротивляясь, исчез. Миша теперь старался говорить тише, видимо, чтобы я не слышала всего, что он высказывал Егору Дмитриевичу.       — Я же говорил, что она появилась на пороге нашей квартиры в таком подавленном состоянии. Тогда я боялся за её психику. Мира несколько раз порывалась уйти, но я останавливал. А знаешь почему? Ей некуда идти.       Братья, видимо, ушли в другое помещение и больше я не слышала, только отдельные слова, которые не давали полной картины, о чём они говорили между собой. Но и этих слов мне было достаточно понять, что пора все же попытаться наладить отношения с матерью. И может, даже завтра следует поехать к ним домой. Знаю, что отец будет счастлив нашему примирению. Воспоминания об этом светлом человеке заставили меня расслабиться и заснуть.       Море! Мне опять оно снилось, с набегающими на берег пенными волнами. Чайки громко кричали, пролетая низко над колышущейся поверхностью воды, а я, словно Ассоль, стояла на берегу и ждала своего принца…       Правая рука затекла от неудобного положения тела, я попыталась её вытянуть и почему-то запуталась в какой-то ткани. Открывать глаза, да и непонятно, почему мне совсем не хотелось вставать на работу. Воспоминания заставили вскочить с дивана, на котором я спала в Мишиной комнате.       Я была абсолютно одна в помещении. Интересно, где сейчас Миша и его брат. Хотя Егор Дмитриевич, скорее всего, уже ушёл на работу. Поправив болтающийся халат, пошла на кухню, чтобы выпить кофе. Но на полпути меня остановил шорох за спиной и тихое покашливание, словно хотели привлечь моё внимание. Не имею привычки оборачиваться, поэтому продолжила свой путь.       — Машину подадут через двадцать минут, а вы Мира Сергеевна ещё даже не оделись, — я застыла, не понимая, что, вообще, происходит и повернулась, смотря на Егора Дмитриевича, стоящего в костюме чёрного цвета, завязывающего галстук перед зеркалом. Неудачные попытки заставляли его снова и снова распускать узел.       — Я ездила на работу в маршрутке, но сегодня мне никуда ехать не надо.       — Это почему? — такая спокойная беседа, словно говорим о погоде и раньше между нами ничего не произошло.       — Я уволилась, — он сначала застыл, а потом повернулся ко мне с непонимающим ничего лицом.       — И когда это знаменательное событие свершилось?       — Вчера. Вернее, я приду и напишу заявление… Завтра, — он оставляет одну ногу в сторону и ставит руки на бедра, слегка поднимая полы пиджака.       — Завтра суббота, а пока вы не уволены, собирайтесь на работу, — небрежно кинул он.       — Не смейте командовать. Я приняла решение…       Егор Дмитриевич, откинув в сторону галстук, подходит ближе, и я вдыхаю нежный запах фуксии, который снова заставляет замереть моё сердце.       — Тогда не ведите себя как ребёнок. Я приготовлю нам кофе, а вы оденьтесь.       — Привыкли командовать?       — Привык, чтобы меня слушались! — я выдохнула и, решив не уступать этому наглецу, с гордо поднятой головой, направилась в ту комнату, из которой он недавно вышел.