Драмиона

      POV Драко       Чёртовы цветы мешают сделать очередной вздох. Горло сжимает так сильно, что темнеет в глазах, ещё пару минут и я слышу свой сдавленный кашель, а на полу лежат пару лепестков красных тюльпанов. Цветы, которые я ненавижу!       Я помню тот день как вчера, хотя уже прошло три месяца. Август, последний месяц каникул, а для меня первый спокойный месяц, месяц, когда меня оправдали, назначив выплатить штраф, но для нашей семьи деньги никогда не были проблемой, их столько много, что хватит на десять поколений вперёд, если не больше. А ведь всё могло быть иначе, если бы не показания Поттера и Грейнджер. Я почти уверен, что Героя волшебного мира попросила за меня моя мама, он ведь ей жизнью обязан. А вот почему Грейнджер выступила в мою защиту, я не знал, но был благодарен, и впервые в момент громко прозвучавшего «Оправдан» я увидел её улыбку на губах — настоящую, искреннюю, ту, которую видели каждый день Уизли и Поттер. Тогда я впервые понадеялся, что у меня будет шанс наладить с ней отношения, ведь еще до «Оправдан» был приглашен новым директором школы Чародейства и Волшебства Хогвартс закончить седьмой курс, и я точно знал, что она тоже приедет. Чувство, как бы это слащаво не звучало, окрыляли меня. И я был по-настоящему счастлив. Но счастье было не долгим, и ночью случился первый приступ: всё тело скрутило от боли похлеще Круциатуса покойной тетушки Беллы, дышать не получалось, из горла вырывались только хрипы, а после сильный кашель и изо рта выпали три красных лепестка тюльпана. Мне стало страшно, ведь никогда о таком не слышал, как и мама, семейный лекарь и все домовики в доме, все, за исключением одного старого домовика, следящего за библиотекой и знавшего, что существует миф о болезни с цветами в легких. Она появляется очень редко и лишь тогда, когда очень отчаявшаяся, в моём случае, девушка страдает от любви к тебе. Мой страх сменился гневом на ту ненормальную, влюбившуюся в меня, а страдаю от её любви я. Боль была моим постоянным спутником. А ещё была ненависть к чертовым цветам.       В Хогвартсе приступы стали реже и дышать становилось ненамного, но легче, и я понял — она где-то тут, но точно не со Слизерина. Любопытство съедало меня, кто же она? Может, если бы я нашёл её, я смог бы на некоторое время ответить ей взаимностью. А ещё пришло страшное осознание, что Грейнджер придётся забыть, и это было сильнее боли от цветов.       Забини, который случайно узнал мой секрет, заметил, что на совместных парах с гриффиндорцами я дышу более спокойно, а значит, она была ученицей именно этого факультета. Это злило сильнее, ведь найти её среди представительниц львиного факультета будет сложнее, они же гордые и точно никому не расскажут правду, тем более слизеринцу.       А вот приступы не стали ждать себя и стали приходить всё чаще и чаще. И однажды вместо горстки лепестков я выплюнул целый бутон тюльпана, и это означало, что мой конец близок. А я ведь так молод, у меня были большие планы на жизнь, я даже не успел по-настоящему признаться девушке в своих чувствах, лишь изредка наблюдал за ней.       Фатальный момент случился на трансфигурации. Дышать стало тяжело ещё до входа в кабинет, но время поджимало, а слушать «прекрасное» мнение о себе от директора не хотелось, потому я принял решение идти на урок, а там как будет. Я почти дошёл до своего места, как лёгкие сдавило сильной болью, а к горлу подступили первые лепестки. Забини, как и половину студентов, находящихся в кабинете, а их было большинство, смотрели на меня со страхом. Собрав все силы, я вылетел из кабинета и успел завернуть за угол, как кашель накрыл меня.       Я не знаю, сколько прошло времени, но когда боль отступила, я увидел перед собой весь пол, усыпанный лепестками, а сверху, будто траур, лежало два чёрных бутона. От осознания конца я скатился по стене и уже хотел снова закрыть глаза, как услышал тихий всхлип. Грейнджер стояла у двери, со слезами на глазах смотря на меня. Я даже не знаю, что меня поразило больше — то, что я находился в Выручай комнате или то, что Грейнджер сжимала в руках красный бутон тюльпана.       Единственное, что я смог сделать, так это раскрыть свои объятия, и стало так тепло и уютно, и впервые за три месяца дышать стало легко и просто.