Драмиона

      Гермиона открыла глаза, пару раз моргнула, а после начала осматриваться, благо, приглушенный свет в комнате не мешал зрению восстановиться после продолжительной темноты. Осознание, что она находится в палатке Малфоя, немного успокоило девушку, но вот неприятное ощущение, что за ней кто-то наблюдает никуда не исчезло. — Фоули? — Гермиона никак не ожидала увидеть помощника Малфоя в его личной спальне. — Очнулась наконец-то, — усмехнувшись, произнёс парень, стоявший в дверях, при этом внимательно рассматривая девушку. — Что ты тут делаешь? — Гермиона не осознанно потянула одеяло на себя, прячась от внимательного взгляда Пожирателя смерти. Нет, она его не боялась, просто было не приятно находиться почти раздетой, ведь под одеялом кроме рубашки Малфоя и трусиков больше ничего не было, перед хоть и молодым, но Пожирателем смерти. — Где Малфой? — Полагаю, на своей позиции, — усмехнувшись от действия девушки, ответил Фоули. — Что? — Гермиона не очень поняла его ответа. — Разве мы не под Хартпулом? — Там! — Тогда какого Мерлина ты мне говоришь, что Драко тут нет, если это его позиция, — ясность мыслей восстановилось, и теперь Гермиону окутывала злость на Малфоя, который до сих пор её не проведал, на Фоули, который явно разыгрывал перед ней какую-то комедию, которая Гермионе совсем не нравилась, и сдерживать себя в спокойной беседе ей было очень тяжело. — А, ты про Хозяина спрашиваешь?! — в миг насмешливая улыбка спала с губ парня, и он стал серьёзным. — Хозяина? — Гермиона не поняла слов парня, уж кем-кем, а Волан-де-Мортом она точно не интересовалась и интересоваться не собиралась. Да и страх, который на миг отразился в глазах Пожирателя, ей тоже не понравился. — Мерлин, забыл, что ты не в курсе, — слегка смягчившись, сказал Эйден, при этом он как-то странно избегал смотреть в глаза девушки, которая наоборот пыталась по глазам прочитать, что же случилось за то время, что она была без сознания. — Сколько я была без сознания? — Три дня, — просто ответил парень. — За тобой ухаживали, как велел Хозяин. — Хозяин? — Гермиона снова повторила свой вопрос, надеясь получить на него ответ, хотя прекрасно понимала, что Эйден не обязан ей ничего объяснять. — Драко Малфой убил Тёмного Лорда и занял его место, — немного с испугом начал свой рассказ Эйден. — Теперь он новый Хозяин, и все Пожиратели смерти подчиняются ему. Ещё он освободил из плена Поттера и Уизли.....       Что говорил дальше Эйден, Гермиона не слышала. «Гарри и Рон на свободе» было самой главной мыслью в голове девушки. Он выполнил своё обещание! Он спас их! Не обманул. Тепло от этой новости приятно обволакивало тело, и становилось так хорошо, что уже ничего не было страшно. Они смогут теперь победить. Она верила в это. — Грейнджер, ты меня вообще слушаешь? — заметив странный взгляд девушки, спросил Фоули, но ответа на свой вопрос не получил и решил немного подождать, пока она снова вернётся из своих мыслей.       Но тепло быстро сменилось холодом, и пришло осознание, что Малфой совершил самое главное убийство, он убил Тёмного Лорда, смог, несмотря на её, да впрочем, что греха таить, и его сомнения, но в итоге у него получилось. Но мысль, что Малфой теперь новый Хозяин, а все Пожиратели смерти боятся его не хуже Тёмного Лорда, а имя произносится со страхом, стало шоком для Гермионы. Она ведь хотела спасти его от этого, от войны, от Пожирателей, и в случае, если его план сработает, а она точно знала, что он сработает, и когда Гарри победит, она бы сделала всё, чтобы спасти его от Азкабана, поцелуя Дементра или ещё чего похуже. Спасти того, кого любит, чьего ребёнка носила под сердцем, ради кого была готова умереть, с которым хотела прожить всю жизнь. А теперь всё разрушено. Он не должен был становиться новым Тёмным Лордом, ведь у него есть отец, мать, Блейз и она, в конце концов, люди, которые его любят и боятся потерять. Но нет, он снова выбрал свой путь, наплевав на их мнения, хотя Люциус скорее гордится сыном, но точно не Нарцисса, которая всегда хотела спасти сына. — Тебе велено оставаться здесь до прибытия хозяина, когда он прибудет сюда никому не известно, — нарушил тишину Фоули, заметив одинокую слезу, катившую по щеке Грейнджер, а после решил покинуть палатку от греха подальше, ведь не для кого не было секретом, что Грейнджер даже без палочки может причинить боль не хуже Пожирателей. Он уже не видел, как обычная девушка Гермиона плакала над судьбой любимого человека.

***

      Гермиона провела в палатке два дня после того, как очнулась. За стенами палатки слышался шум, гам, смех и пару раз музыка, но внутри палатки было тихо как в гробу. Гермиона заставляла себя кушать, потому что старый домовик был упрям до тошноты, пила крайне мало и то, когда сухость во рту не давала сделать глоток воздуха. Она проводила всё время в кровати смотря в потолок. Апатия была хуже, чем момент, когда её взяли в плен, и Малфой начал мучить её, или когда она поняла, что любит пропавшего без вести Малфоя, ведь тогда спасали книги, а сейчас не хотелось видеть даже их.       Она спасла Гарри, Рона, да даже себя смогла спасти, но самого главного человека в её жизни спасти не смогла, и от этих мыслей хотелось удавиться. Гермиона чувствовала, что её волшебная палочка по-прежнему, как и пять дней назад до её обморока, лежит под подушкой и ей можно воспользоваться, но сначала ей хотелось посмотреть в глаза Малфою, добить себя окончательно, увидеть, что его уже не спасти, что всё кончено навсегда.       Где-то на периферии сознания слышалось, что весь шум за пределами палатки стих, а в далеке послышались легкие, такие знакомые, шаги, но Морфей впервые за два дня решил забрать девушку в своё царство.       Гермиона проснулась глубокой ночью от лёгкого прикосновения к своей щеке. Она не сразу поняла, что плачет, а такие знакомые пальцы нежно стирают с её лица слёзы. Вопреки всем ожиданиям он не смотрел на неё озлобленно, властно, как положено Хозяину. Несмотря на темное помещение девушка видела, что его глаза выражали любовь и заботу, а он сам, казалось, еле сдерживается, чтобы не заключить её в свои объятия. — Здравствуй, — нарушила тишину Гермиона хриплым от сухости во рту голосом.       Но Драко молчал и внимательно смотрел на неё, будто решал, что делать дальше и от этого молчания на душе Гермионы становилось так паршиво. Он боролся с собой ещё пару мучительных, долгих минут, а после не выдержал, схватил её за руку и потянул на себя, заключая в крепкие мужские объятия, при этом сам зарылся в её волосы, вдыхая полной грудью запах своего шампуня, которым она мыла в последний раз голову. Они не хотели разрывать такие нужные обоим объятия, ведь в них было хорошо и спокойно. — Как ты? — Малфой первый нарушил повисшую тишину, при этом всё-таки разрывая объятия и помогая ей лечь обратно на кровать, уж очень бледно она выглядела. — Нормально, — ответ получился резче, чем хотела Гермиона. — Фоули сообщил, что ты долго не приходила в себя и ещё два дня не вставала с кровати, — голос Малфоя был грубее чем в начале. — Я не хотела, — Гермиона не хотела злиться или плакать при Драко, но его испытывающий взгляд и властный голос заставил её передумать. — В чём дело, Гермиона? — уже более мягче спросил Малфой, вглядываясь в её бледное лицо.       Гермиона молчала, не зная, как сказать всё о чем переживала: о Гарри и Роне, о неизвестном ей далее мире, о новом Драко, о её чувствах, которые не давали ей покоя и причиняли всё новую и новую боль. Она не знала, имела ли права вообще обсуждать что-то с ним. Она ведь теперь была в шатком положении, не ведая, что с ней будет дальше, она ведь грязнокровка. — Серьёзно? — Драко усмехнулся от мыслей девушки, при этом продолжая всматриваться в её такое родное лицо — Не смей применять ко мне… — начала властным голосом Гермиона, но быстро вспомнила, кто перед ней, и тут же замолчала, медленно прикрыв глаза и сделав глубокий вдох. Жить хотелось хотя бы для того, чтобы ещё раз увидеть свободных друзей, а её непокорность не поможет ей встретиться с ними. — Гермиона, — Драко начал мягко, при этом беря двумя пальцами её за подбородок и поворачивая к себе, тем самым заставляя её открыть глаза, — не бойся меня. Я не причиню тебе боль, да и вообще больше никто не причинит тебе боль. Теперь они все в моей власти, а я в твоей. Все твои мысли это обман, фикция. Я всё тот же Малфой, что и неделю назад, просто теперь точно знаю, что моя любимая женщина будет жить и никто не сможет причинить боль.       Он замолчал на пару минут, давая ей осмыслить его слова, да и самому нужно было перевести дыхание. В этом разговоре каждое слово важно и нельзя ошибиться, иначе исход будет фатальным. — Я прошу, нет, я молю тебя остаться со мной, — продолжил Драко, всё так же смотря ей в глаза. — Ты всё ещё Леди Малфой и теперь, когда его нет, и я главный, мы можем не скрываться. Я прошу тебя стать моей королевой. Ведь именно ты одела мне корону на голову и подарила эту власть. Без тебя я бы ничего не смог.       Гермиона была в шоке от столь откровенных слов Малфоя, и почему-то мысль о неправильности его слов или её действий ушли на второй план. Единственное, на что хватило сил, это потянуть его на себя и, уже лёжа под ним и чувствуя тяжесть его тела, она смогла в его губы прошептать «Да», а после впиться в них страстным поцелуем, на которой не менее жарче ответили.