Драмиона

      Ни при одном раскладе, разыгранном в его голове, не было такого варианта. Он просто должен был выполнить задание или попытаться выполнить, но точно не стоять посередине Астрономической башни с глазами по пять сиклей и не делать грёбанный выбор.       Страх, липкий страх окутывал его с новой силой, а чувство безысходности накрывало с новой силой всё больше и больше. От его выбора зависела жизнь, только вопрос «Чья?», его или её. Хотя при любом раскладе он умрёт, ведь от Авады ещё никто не спасался, Поттер не в счёт, да и он не Поттер, а вот умереть морально даже страшнее, ведь он только нашёл то, а точнее ту, ради которой хотел жить, бороться и быть счастливым. И вот тётка, та самая сумасшедшая тётка, прижимает её к себе, тыча палочкой ей в горло, при этом противно улыбается. — Ну же, Драко, сделай то, за что Лорд простит тебе ошибку со старикашкой, — противным голосом шипит Беллатриса, при этом слегка надавливая на горло пленницы. — Не шевелись, Северус, иначе я проткну шею девчонки раньше, чем повеселюсь.       Драко же в этот момент хочется выть. Гермиона не должна смотреть на него с любовью, она должна чувствовать страх, должна понимать, что возможно всё плохо закончится для них, но она спокойна, будто не к ней подставлен кончик палочки самой сумасшедшей волшебницы, и одно движения, и она мертва. — Ну же, Драко, скажи эти два слова, — Беллатриса будто не видит его страха в глазах, ведь ждёт смерти Грязнокровки.       Он не успевает принять роковое решение, ведь краем глаза видит, как крёстный с несвойственной ему громкостью переступает с ноги на ногу, тем самым привлекая внимание Беллатрисы на себя, и этих пару секунд хватает, ведь пожирательница ослабевает руку, которая держит злосчастную палочку, а после слышится её слишком громкий вскрик, а пленница начинает падать. Драко хватает секунды, чтобы преодолеть расстояние между ними и подхватить её прежде, чем она рухнет на пол, а в это время Северус уже успел оглушить Беллатрису. И только лишь прижимая Грейнджер к себе, Драко обращает внимание на тетку, которая лежит в бессознательном состоянии, а из правого бока торчит нож, тот самый нож, который он подарил Гермионе неделю назад. — Ты не должна на меня так смотреть, — шепчет Драко ей на ухо, отводя взгляд от залитой кровью тётки. — Я мог тебя убить. — Ты бы этого не сделал, — отвечает Гермиона. — Я знаю, что ты выбрал бы меня! Как и я всегда выберу тебя!       И Драко не спорит с ней, ведь знает, что она права.