Драмиона

      Глаза медленно открываются и тут же закрываются. Слишком светло. Голова нещадно гудит, а куча мыслей атакуют. Так хотелось снова заснуть и не чувствовать ничего.       Приборы запищали при малейшем шевелении пациента, и в палату тут же забежала женщина в лимонном халате. Взглянув на открывшего глаза пациента, она отключила пищащие приборы и, ничего не сказав, вышла из палаты. Но долго он не был один, ведь через пару минут в палату зашёл целитель и тут же присел на стул рядом с ним, приготовившись записывать ответы на свои вопросы. — Добрый день! Вы помните, как Вас зовут? — Драко Люциус Малфой, — прохрипел парень, и целитель тут же протянул ему стакан с водой. — Что последнее Вы помните? — задал новый вопрос целитель, как только Драко осушил стакан с водой. — Я делал предложение руки и сердца своей девушке, — уже более привычным для себя голосом ответил Драко. — Вам что-нибудь известно о магии? Вы знаете, кто Вы? — Да, я чистокровный волшебник, но меня лишили магии и памяти по решению Визенгамота за пособничество Волан-де-Морту. — Вы же понимаете, что не должны этого помнить? — перестав записывать, сказал целитель, смотря внимательно в глаза Драко. — Да, но я помню. — Я Вас оставлю пока. Вам нужно отдохнуть, — сказал целитель и вышел из палаты.       Драко прикрыл глаза, вспоминая свою жизнь. Хоть Визенгамот и оправдал его семью, ему всё равно пришлось понести наказание. Его решили самого дорогого — магии и памяти в придачу. Он стал жить в немагической части Лондона, устроился работать курьером, а по вечерам гулял в парке и однажды встретил Её. Она не была моделью или расписанной красавицей, но что-то в ней привлекло его. Ему пришлось изрядно постараться чтобы уговорить её на ещё одну встречу. Почти полгода он ухаживал за ней, прежде чем первый раз поцеловать. Она будто опасалась его, но его настойчивость, ум и желание быть с ней всё-таки заставили её сдаться.       Год они были вместе. Год они были счастливы. И вот в день, когда он решил ей сделать предложения руки и сердца, всё изменилось. Вместо заветного «Да» он услышал тихое «Малфой» и тут же потерял сознание.       Поток его мыслей прервал стук в дверь, а после в палату робко вошла она. — Можно? — Ты уже зашла, Грейнджер, — просто ответил он и тут же пожалел о своих словах - она отшатнулась, услышав свою фамилию из его уст, ведь привыкла к его ласковому «Гермиона». — Что говорит Поттер? — Пока ничего, — тихо ответила она, стараясь не смотреть ему в глаза и всё также стоя в дверях. — В Министерстве собрано экстренное совещание по этому поводу. Как только всё закончится, он придёт сюда. — Весело, — усмехнулся Драко, внимательно смотря на неё и пытаясь разобраться в своих чувствах. — Не уверен, что выдержу ещё один Обливиэйт.       Она не успела ничего ответить, как в палату ворвался растрепанный Поттер и чуть не сбил лучшую подругу с ног. — Поттер, о тебе стоит вспомнить, как ты тут как тут, — усмехнулся Драко. — Что решили по моей грешной душонке? Обливиэйт? Азкабан? Или сразу Авада? — Решили ничего не делать, — громко ответил Гарри так, что и Драко, и Гермиона вздрогнули. — Можешь возвращаться в Малфой-Мэнор и жить спокойно. Только палочку новую сам купишь, а то старую сломали. — Как-то я легко отделался, — прищурив глаза и внимательно смотря на аврора, сказал Драко. — Решили, что ты не в чём не виноват, — просто ответил Гарри, а после посмотрел на подругу. — Гермиона, тебя как можно скорее лично хочет видеть Кингсли.       Девушка кивнула в ответ, а после посмотрела на Драко и, тепло улыбнувшись ему, покинула палату. — Что ей будет? — обеспокоенно спросил Драко у Поттера. — Ничего хорошего, — ответил тот, а после так же покинул палату. А Драко, закрыв глаза, уснул.

***

      Её не было уже второй день, и он очень беспокоился. К черту предрассудки, он любит её, и сейчас ему до дури необходимо её увидеть, знать, что с ней всё хорошо.       Заветный робкий стук в дверь произошёл вечером третьего дня. Она робко прошла к его кровати и села на стул, а он, наконец-то, облегченно выдохнул, увидев её, а после спросил: — Где ты была три дня? — У меня были дела, — просто ответила Гермиона. — Да и не думала, что ты теперь захочешь меня видеть. — Зачем тебя Кингсли вызывал к себе? — Смотря на её опущенный взгляд, спросил он, но она молчала поджав губы. — Гермиона, я хочу знать, что тебе сделали за меня?       Она вздрогнула, когда он назвал её по имени, и тут же посмотрела в его глаза. — Лишили аврорской лицензии, перевели в другой отдел на более низшую должность и выписали штраф, который я буду выплачивать в течение года, — она не хотела ему ничего говорить, но смотря в столь любимые глаза, просто не смогла промолчать.  — Это всё я виноват, — тяжело вздохнув, сказал Драко. — Я сама виновата, — покачав головой, сказала Гермиона. — Мне пора, уже поздно.       Он вовремя успел поймать её за руку и повернуть лицом к себе. — Ты не ответила. — Что? — Я задал вопрос четыре дня назад, а ты так и не ответила. — Я, Мерлин, я же… — Моя любимая женщина, — перебил её Драко, — и я хочу услышать твой ответ.  — Да, — прошептала Гермиона и тут же оказалась в его крепких объятьях. — Я думала, раз ты всё вспомнил, то передумал. — Нет, я всё также хочу сделать тебя своей женой, — улыбнувшись, ответил он, а после поцеловал столь любимые губы теперь уже своей невесты.