Драмиона

— Уизли, чем обязан? — сидя на диване в гостиной Малфой-Мэнора и выпивая один бокал за другим огневиски, спросил Драко, как только домовой эльф проводил гостя к хозяину. — Что за бред нёс министр по поводу Гарри и Гермионы? И где сама Гермиона? — строго спросил Рон. — Садись. Разговор будет долгим, — сказал Малфой, указывая на кресло напротив себя, а после обратился к домовику. — Нам нужен ещё один бокал и новая бутылка огневиски.       Домовик, поклонившись, тут же исчез, а Рон, с недоверием смотря на некогда врага, сел на указанное место и стал ждать ответ на ранее заданные вопросы. — Гермиона спит в нашей спальне. Будить не буду. Ей нужно отдохнуть, слишком много она за сегодня пережила, — начал отвечать на вопросы хозяин дома, как только домовик исполнил приказ, а после налил себе и гостю полный бокал огневиски. — Пей, а то на трезвую голову будет слишком тяжело воспринимать новую информацию.       Рон послушно выпил половину содержимого бокала и тут же почувствовал горечь во рту, но сдержал себя, чтобы не поморщиться. Малфой же без проблем выпил весь бокал залпом. Парня до сих пор трясло от случившегося. — Видишь ли, Уизли, две Авады в одного человека не всегда приводят к хорошим последствиям, а если ещё и воспитание толком получить не удалось, то точно жди беды, — начал издалека Драко. — Что за хрень ты несешь? — не понял слов хозяина дома Рон. — Хотел правду, так слушай и не перебивай, — грозно взглянув на рыжего, сказал Малфой. — Я бы лучше Обливиэйт применил к себе, чем помнить то, что произошло. Ну так вот, наш драгоценный герой немного тронулся умом. Честно, я до сих пор не понимаю, почему он выбрал такой сложный путь, хотя всё было легко и просто. Как тебе известно, нас сегодня похитили и держали в плену, а сделал это Поттер. — Что? — не веря своим ушам, вскрикнул Рон. — Я не силен в колдомедицине, но знаю, что бывает какой-то сдвиг ума на подобии сумасшествия или помешательства на другом человеке, — продолжил свой рассказ Малфой, смотря сквозь Рона и снова переживая сегодняшние события. — Я не знаю, что стало причиной этого помешательства у Поттера, но факт остается фактом, он был помешан на Гермионе с курса третьего, если не ошибаюсь, но точно знаю, что на четвертом курсе у него это уже было, сам начал тогда за ней следить, именно тогда она мне понравилась. — Это какой-то бред, — тихо буркнул Рон. — Сначала банальная слежка за каждым её шагом, — переведя дыхание, продолжил Драко. — Видя, что её кроме учебы ничего не беспокоит, Поттер решил утихомирить свои гормоны, у него тогда симпатия к китаянке из Когтеврана появилась, но как раз на четвертом курсе на Гермиону обратил внимания Крам и, судя по словам Поттера, поплатился за это. Как именно не знаю, Поттер не рассказал. Потом был Маклагген, которого избили поздним вечером. Все тогда на слизеринцев подумали, только нет — это был Поттер. А потом появился соперник посложнее — ты, Уизли. Нет, ты, конечно, ещё тем тупицей был, не замечая, как она по тебе два года сохла, а Поттер этим умело пользовался — был всегда рядом, поддерживал, но она не видела в нём парня. Хотя, признаться честно, в Поттере я больше соперника видел, чем в тебе.       Малфой замолчал, переводя дыхание и по новой наливая огневиски, с алкоголем внутри было легче рассказывать. — То время, пока вы скитались втроём в поисках крестражей, для Поттера было райским временем. Ты психовал и уходил, а он оставался с ней наедине, не кипиши ты так, у них ничего не было, я точно знаю. — продолжил рассказ Драко, при этом отпивая из бокала алкоголь. — Но даже тогда она не видела его чувств, целиком отдаваясь поискам. Но вот незадача, Темного Лорда Поттер победил, а на шею с благодарностью она бросилась к тебе, а не к нему. Вот тут, как мне кажется, ему и снесло крышу, хотя все думали, что это последствия войны. Поттер злился, срывался на всех подряд, но, надо признать, она имела на него влияние, ведь с её просьбы в суде он давал показания в защиту моей семьи, хотя потом пожалел, но было поздно, я воспользовался своим шансом. Извинения за прошедшие шесть лет, тяга к знаниям, любовь к чтению и вот мы уже не враги, а дальше мне помог Поттер. Его вечные обвинения в мою сторону, срывы на ней и вот уже я её успокаиваю, а Поттер отдаляется. Сразу после того, как мы объявили себя парой, Поттер расстаётся с Уизлеттой и целиком посвящает себя чувствам к Гермионе. Мерлин, Уизли, ты бы видел его комнату, там всё заставлено вещами связанными с ней: колдографии, книги, вещи, волосы и даже нижнее белье. Даже для меня это жутко.       Рон пил уже четвертый бокал огневиски, пытаясь справиться со своими эмоциями, но это было выше его сил. Действительно жутко даже слышать это. — Я неплохой зельевар и понял, что за зелье он принял. Как раз полгода требуется чтобы его сварить. Вот и ответ, куда он пропал на шесть месяцев, — продолжил Малфой, переведя дыхание. — Как только зелье было готово, а его тело было истощено, он втечение пяти часов должен был умереть. Не знаю, куда он потратил большую часть времени, но те два часа, что мы провели у него в плену, были хуже Круциатуса моей тетушки Беллы, а уж поверь, в этом ей нет равных. Поттер не настолько сильный маг, чтобы правильно выполнить заклинания, по сути, она должна была попасть туда одна,но одна ошибка и вуаля, я тоже попал с ней к нему. Его не на шутку взбесило моё появления и уже хотел меня Авадой стукнуть, но Гермиона спасла меня, и в этом была его ошибка.       Драко тяжело вздохнул, смотря сквозь гостя, вспоминая недавние события. А Рон наконец-то понял, что Малфой не врёт: слишком много боли и ужаса было в его глазах. — Гермиона, конечно, пыталась уговорить Поттера нас отпустить, не до конца понимая, зачем он это делает, — словно не своим голосом продолжил рассказ Драко. — А вот я, совладав с эмоциями, начал распрашивать Поттера, мол, раз я умру, то можно рассказать, зачем он всё это делает, и Поттер, окрыленный своим успехом, рассказал всё: о своей дикой любви к Гермионе, о своей ненависти к тебе и мне, о том, что он спас волшебный мир, а взамен получил разбитое сердце. Только нихрена это не сердце, а безумие. Знаешь, Уизли, он мне этим рассказом о якобы чувствах к Гермионе напомнил безумную любовь тетушки Беллы к Темному Лорду. Но чёрт, она фанатичка в мучениях, столько лет в Азкабане с Дементорами, а у Поттера… всего каких-то пять лет, а ведь нормальным пацаном был. Я, конечно, понимаю, перед Гермионой трудно устоять, но это уже перебор. В общем, много времени Поттер потратил на рассказ мне о дерьме в его жизни, хотя, по мне, это всё пустяки, не видел он настоящего дерьма.       Гермиона проснулась недавно и то, что Драко не было рядом, её очень беспокоило и не медля ни минуты, девушка пошла его искать, благо, в родном доме своего парня она уже хорошо ориентировалась. Она уже подошла к двери гостиной, когда услышала рассказ Драко о том, что происходило с ними у Гарри и, решив не нарушать общения любимого с кем-то, аккуратно левитировала стул из одной из комнат и, сев на него, начала прислушиваться, что же будет дальше. — Когда Поттер осознал свою ошибку, было уже поздно, но он надеялся успеть. Те пять минут, что она была рядом с ним, я не забуду никогда. Он схватил её, как куклу, прижимая к себе, и с безумством в глазах начал прикасаться к ней. Первую минуту Гермиона была в пространстве, словно кукла повисла в руках Поттера, не осознавая, что происходит, а Поттер всё касался её: рук, волос, шеи, лица, а после спускался всё ниже и ниже. Я в этот момент сам застыл от ужаса. Веревки, которыми я был связан, немного ослабли, и вот тогда я понял, что смерть Поттера близка, но, если он поцелует Гермиону в губы с обменой слюной, я потеряю её навсегда. Когда рука Поттера коснулась её внутренний стороны бедра, Гермиона словно ожила и со всей силы оттолкнула его, влепила пощечину, а после подбежала ко мне, хотя я не понял её действий, связанный и без палочки я ничем ей не мог помочь. Поттер оказался слишком близко возле нас и, схватив Гермиону за руку, оттащил её от меня, а после повалил на пол, забравшись на неё сверху. Ошибка Поттера было в слишком сильном желании прикоснуться к сердцевине Гермионы. Именно когда он почти добрался до туда рукой, слава Мерлину желание Гермионы надеть те джинсы с вечно ломающим замком, я почувствовал свободу, а Гермиона закричал от ужаса, ведь безумные глаза Поттера были последним, что она увидела перед его смертью, а после он растворился, как и магия, которую он создал вокруг нас. Тут же появились мракоборцы и Бруствер, а после, успокоившись, Гермиона сказала тайное место Поттера, где его и нашли полностью закрытого мантией- невидимкой. А мы, отдав свои воспоминания, вернулись сюда.       Дыхание Драко было сбивчивым, а тело била мелкая дрожь, даже злейшему врагу он такое не пожелает пережить. Рон впервые видел Малфоя в таком состоянии и ему впервые было жалко его, но осознание, как поступил лучший друг, болью отдавалось по всему телу, а мозг пытался оправдать Гарри, но не чем было оправдывать, и это лавиной накрывало, словно всё разрушено и больше не восстановить. — Уизли, я правда приглашу тебя в Мэнор для встречи с Гермиона, где вы всё обсудите, но не сейчас. Сейчас ей нужно отдохнуть и хоть немного обдумать, а лучше забыть всё, что произошло, — допивая свой огневиски, сказал Драко. — Веришь ты или нет, но я люблю её и для меня важно всё, что с ней связано. Она не заслужила всего этого дерьмо, и я готов сделать всё что угодно, лишь бы она это пережила и снова была счастлива. — Я понимаю, о чём ты, — сказал Рон, — и знаешь, ты правда её береги, она достойна быть счастливой, даже если это счастье она получает рядом с тобой. А теперь извини, я пойду, мне ещё к министру зайти нужно, а ты пиши если что, только не отталкивай меня и мою семью от Гермионы, она нам очень нужна особенно сейчас.       Драко лишь кивнул в ответ, а Рон молча покинул Мэнор. — Зря ты подслушивала, я ведь и так тебе всё расскажу, — тихо произнес Драко. Он знал, что она за дверью с самого её появления, но все его слова никак не были связаны с этим. Он говорил то, что действительно чувствовал. Он любит её и, когда всё уладится, то он сделает многое для того, чтобы она стала новой миссис Малфой.       Гермиона вернула стул на его положенное место, а после, открыв дверь, вошла в гостиную. Она видела тяжелое состояния любимого, да она и сама себя отвратительно чувствовала, но сейчас ей как никогда сильно захотелось к нему в объятия и, обойдя диван, она села рядом с ним, тут же почувствовав как его руки обняли её за талию. Именно в этот момент Гермиона поняла, что в его объятиях ей ничего не страшно. И пускай она не помнила всего, что было у Гарри в комнате, но одно она знала точно — несмотря на всё это — Драко с ней, обнимает её и это навсегда.