Пока не имею ни малейшего понятия, а там посмотрим.

— Стас! Стас, еб твою мать! — кричал Антон, забежавший в проём двери класса, весь запыхавшийся. — Да что? — нервно выбрасывает Гильц и громко бьет по тетради. — Мне, видимо, никогда не дадут нормально правило выучить?! Меня убью, если напишу работу на оценку ниже тройки. — Там Саша плачет. Вся школа вокруг неё собралась, кроме тебя, конечно. Но если тебе наплевать, то можешь... В голове всё затуманилось, на правило уже было всё равно, ведь Саша плачет. Его Саша плачет. — Ч-чего? — еле слышно выбрасывает парень. Он ещё никогда так быстро не бежал. Снёс парту, ну и пусть, это его сейчас не волнует. Вниз по лестнице и еще пару шагов; и вот он уже стоит возле предмета своего обожания, из глаз которого катились слёзы. Он стеснялся её до ужаса, так же, как и любил. С ног до головы она нравилась ему, казалось, будто лучше её нет никого и ничего. И после неловкого и довольно продолжительного молчания, он все же робко произносит: — Что произошло? На что та невольно поднимает взгляд и выдохнув, беря за руку одну из девочек, стоящих рядом, бредёт в сторону женского туалета. От Саши он ответа так и не получил, зато смотрел, как она уходит всё дальше и дальше от него, медленно перебирая аккуратными ножками и негромко стучя небольшими каблучками. Что ему ещё остаётся делать? Правильно, разобраться и без её слов в произошедшем. И так, он быстрым шагом направляется к Антону, который уже поднимается на четвёртый этаж, но как только он его догнал, прозвенел чертов звонок на урок. Все сорок пять минут он был озадачен и зол. Теребил угол листка тетради, нервно грыз карандаш и тихо бурчал себе что-то под нос. Как только сказали, что урок закончен, Стас собрался со скоростью света и побежал на долгожданную, как никогда, перемену. Затем толкаясь в огромной толпе учеников, парень кинулся к другу. — Что случилось то? Ты видел что-то? Почему она лежала на полу? Антон, блять, Антон, — Гильц почти кричал и под конец сильно толкнул Кёлера в плечо. — Да подожди ты! — пару секунд Кёлер что-то дописывал и, наконец, повернулся к Гильцу. — Кароче, знаешь Никиту из 10 «Е»? Никита.. Никита, Никита, Никита.. Так, 10 «Е» Стоп! Что, Никита Самойлов? Так называемый, главный задира школы, который бьет и обижает всех без разбора, не считая одиннадцатый класс, конечно. Их он боиться, они же старше и сильнее его. При их виде он становится пай-мальчиком. И как бы не жаловались старшеклассникам ребята из школы, которых обижает этот долбан, старшие ничего не предпринимают, им просто по-барабану. — Что он сделал? — твёрдо задал вопрос Стас, в глазах появилась искра злобы, ладони сжались в кулаки. — Да ничего особенного.. Добил ей телефон, но он и так был сломан, все равно скоро 28 апреля - новый подарят. Гильц молча стоял, обдумывая всё сказанное. И что ему делать? Просто пропустить эту ситуацию, будто её и не было или пойти на стрелку с этим уёбком? — А, ясно, — сухо, но серьезно ответил парень и судорожно потёр затылок. — То есть, ты ничего не хочет сделать? — в тоне слышались нотки безразличия, но Стас этого, кажется, не понял. — Что ты имеешь ввиду? — Даже слова ему не скажешь? Все таки он Сашку обидел, хоть и не столь значительно. Я бы за Милену отомстил. — Опять ты со своей Миленой, — шёпотом, через тяжелый выдох произносит Гильц и закатывает глаза. — Кстати, она на третьем этаже, если ты собрался её искать. Это же её тетрадь, верно? — А ты не сможешь отнести? Мне ещё нужно к биологички заскочить, флэшку отдать, — говорит Антон и быстро запихивает ручку в пенал. — Ага, — резко берет тетрадку с изображением какого-то американского актёра на обложке и неаккуратно свернув в трубку, размеренным шагом поворачивает в сторону лестницы. — Спасибо. Стас кивает Антону. Пока он спускал, успел пособачиться с первоклассником, будто проблем мало, просто весь на взводе. Зайдя на нужный этаж, ищет глазами светловолосую девушку в укороченной рубашке, громко что-то кричащую. Нашёл. Бежит к ней. «Аааааа, эти духи. Они чувствуются за километр. Зачем так обливаться то? И запах у них какой-то гадкий,» — думает парень и дойдя до неё, небрежно суёт ей тетрадь. — На, от Антона. — О, я и забыла, что дала ему. Спасибо! — весело отвечает Милена, смотря на Гильца. Он специально пропускает сказанные ею слова и прислоняется к стене, погружаясь в свои мысли. Дьякова ждёт, пока подруга договорит, а после идёт к Стасу. — Ты ведь не будешь драться с Никитой? Ну и вопросики. С чего она взяла, что он собирается это делать? И зачем ей это вообще знать? Уж Милену то это не должно волновать. Пусть она и не подаёт виду, но на самом деле всегда беспокоится за этого кудрявого парня. Ещё в сентябре она по уши в него втюрилась, сама того не замечая. Правда, спустя пару месяцев разлюбила, или по крайней мере, убедила себя в том, что разлюбила. Она знает, что о ней думает Стас: что она использует мальчиков, которым нравится(а таковых очень много, да, эта персона всегда во внимании) в своих целях, что она шлюха, что она далеко не красивая, как думают остальные, что духи у неё отвратные и что она только делает вид, что вся такая добрая и правильная, ибо на самом деле – коварная дрянь. Тем не менее, она всё равно пытается ему во всем помочь, беспокоится и любит, как друга(?) точно. — Гильц, ты ведь не будешь назначать стрелку с ним? — повторяет Аня. — Тебе легче станет, если я отвечу "нет"? — даже не посмотрев на девушку, грубо отвечает Стас. — Честно сказать? ...