Летописи Теней: Первые Искры

      Горящие от нехватки воздуха лёгкие, впившиеся в грудь когти и нахлынувшая тьма. Мерцающая, струящаяся, словно дым.       Ослепительно-чёрный туман расступается, возвращая способность видеть.       Чёрная пустота окружает меня со всех сторон. Ни звуков, ни запахов, ни цветов.       Но под ногами чувствуется нечто твёрдое, осязаемое. Да, осязаемое.       У меня есть тело. Есть ноги. Я на чём-то стою.       И, стоило об этом подумать, как из пустоты проступает силуэт лестницы. Огромные каменные ступени уходят куда-то вверх и вперёд. Никаких перил и украшений, лишь белоснежный мрамор, отполированный самим временем.       Первый шаг даётся легко. За ним второй, третий, четвёртый.       Шаг за шагом, я поднимаюсь по ступеням вверх, в неизвестность. В какой-то момент становится тяжелее. Воздух, до того совершенно неощутимый, становится горячим и влажным. Он обжигает лёгкие. Заставляет кашлять и задыхаться. Нельзя останавливаться.       Нельзя? Почему?       Я замедлил ход и посмотрел назад, через плечо. Белые ступени, уходящие в пустоту. Посмотрел вперёд. То же самое. Белая лестница, идущая из ниоткуда в никуда. Так почему же нельзя останавливаться?       — Уже сдаёшься? — Голос женский, глубокий, насмешливый.       Я резко обернулся, уловив краем глаза какое-то движение.       Ничего.       Воздух стал ещё жарче, стоило только остановиться.       Навалилась усталость, мышцы заныли.       Ещё шаг. И ещё один.       Гулко стучит сердце.       Тьма вокруг обретает багровый оттенок.       Снова смотрю назад.       Далеко позади что-то есть. Нечто чёрное и бесформенное. Медленно, но верно ползёт по ступеням вверх. Ко мне.        — Не останавливайся, — тот же бархатистый голос. Горячее дыхание обожгло ухо.       С огромным трудом перехожу на бег. Как же тяжело! Зачем всё это? Почему?        — Он не должен тебя коснуться. — Невзначай брошенное предупреждение. На этот раз голос раздался с верха лестницы.        К усталости, духоте и жаре прибавилась тяжесть. Невидимая сила давит на плечи и грудь, мешает идти, стремится сбросить меня в объятия живой тьмы.       Ноги деревенеют.       А впереди всё чётче проступает женский силуэт.       Бежать уже почти невозможно. Оглядываюсь.       Чёрная тень скользит по ступеням. Там, где она касается мрамора, камень тускнеет и осыпается.       Страшно. Как же страшно!       Не хочу!       Совсем не чувствую ног. Сердце заходится барабанным боем, перед глазами всё красно.       Тень всё ближе. От неё веет могильным холодом.       Я не хочу исчезать! Когда до вершины остаётся совсем немного, сопротивление возрастает до предела.       Никак. Не успею!       — Нет? Жаль. — Мимолётная грусть и разочарование.       В отчаянии, собираю остатки сил и прыгаю. Всего пять широких ступеней. Бесконечно долгий полёт. Тень касается последней ступеньки, камень чернеет и рассыпается. Но я уже приземляюсь на платформу. Падаю на колени.       Сопротивление исчезает. Пропали жар и духота. Тело всё ещё ноет, но это значит, что оно у меня есть.       Получилось!        — Как необычно.        Я медленно встаю с колен и осматриваюсь.       Уже не лестничная площадка, а пол огромного храма. Два ряда белых колонн-спиралей поддерживают высокий потолок, усеянный мерцающими звёздными скоплениями.       Потолок ли это?       Стены испещрены загадочными геометрическими фигурами и символами, тускло мерцающими в полумраке.       Посреди зала стоит трон. Всего лишь две белые, причудливо выточенные плиты, водружённые на квадратный постамент. Но не рука человека сделала их такими. Камень выбелен тысячелетиями, проведёнными на солнце. Веками его обдували ветра, и омывали волны, пока не осталось то, что осталось.        У самого подножья, устроившись на мягких разноцветных подушках, лежит женщина. Она одета в белоснежный калазирис[1] с разрезами по бокам, сквозь которые видна бронзовая кожа. Соблазнительные бёдра схвачены широким золотым поясом, на шее же — ожерелье в форме крыльев. Чёрные волосы свободно ниспадают на обнажённые плечи. Черты лица тонкие и изящные, на полных губах играет улыбка, а огромные изумрудные глаза смотрят с неприкрытым интересом.        — Какой любопытный гость, — изящно потягивается. Волна агатовых волос откатывается за спину, обнажая восхитительную грудь, едва прикрытую ожерельем. Встаёт с подушек и идёт в мою сторону. Босые ступни неспешно скользят по белоснежному мрамору. — Вприпрыжку от смерти, и прямо сюда. Полёт, достойный юного сокола, а не едва оперившегося птенца.       Подходит совсем близко, так близко, что обоняние улавливает слабый аромат лилий.        — Как тебя зовут?        Пытаюсь ответить, но вместо слов выходят одни лишь хрипы.       — Ну что же ты? Не можешь назвать девушке собственное имя? — Насмешливый взгляд, обворожительная улыбка. — У меня вот много имён. Изида, Иштар, Деметра, Ио, Лада. Выбирай то, что тебе больше по душе.       Странная, завораживающая речь. Гласные тянутся, перетекают и вибрируют. Согласные наоборот, произносятся чётко и ясно, и, вместе с тем, очень плавно и гармонично.       Замешательство. Непонимание. Эти имена что-то должны означать. Не помню. Снова пытаюсь говорить. Хрип. Стон. Через силы продолжаю попытки.        — И… Изи… Изида? — Задыхаюсь. Кашляю. Усталость подступает удушливой волной.        — Вот как? Хорошо. В конце концов, всё зависит от точки зрения. А теперь скажи своё имя, — взгляд Изиды меняется. Из него исчезает озорство и беспечность. Кажется, ей важно услышать ответ на этот вопрос. Моё имя. Как же меня зовут?        Внутри зарождается паника. Я забыл своё имя! И имена своих родителей! Если подумать, даже их лица подёрнуты пеленой тумана! Где я?! Как я сюда попал?! Кто я такой, как меня зовут?!       Изида властно берёт меня за голову и притягивает вплотную к себе.        — Назови своё имя, — слова звучат мягко, как журчание ручейка, но в них чувствуется рокот океана.        — Я… Я… Я не… Я… Всеволод!        Озарение приходит внезапно, как удар молнии. Клуб. Дым. Улица. Дождь. Запах мокрой земли. Шум капель, падающих на асфальт. Рык.        — Всеволод… Хорошее имя. Старое. Сильное. Многое обещает. Скажи, Всеволод, — пристальный взгляд изумрудных глаз пронзает насквозь. — Ты хочешь жить?        — Да! — Не сомневаюсь ни секунды. — Да, я хочу жить!       Страх исчез. Забился в дальний угол. Этот волк-мутант посмел считать меня добычей! Я так просто не сдамся!       Изида заливается гулким задорным смехом и, пританцовывая, обходит меня вокруг. Нежно касается лица.        — Какой пылкий! Тогда, Всеволод, вот тебе мой подарок.       Алые уста льнут в страстном поцелуе. По моему телу пробегает судорога. Нечто древнее поднимается с глубин подсознания, отвечая на зов этих кроваво-красных губ. Кожа на руках и спине лопается, но вместо крови из трещин хлещет яростный огонь.        — Расправь крылья, юный сокол. Пора просыпаться.