Дышать без тебя

Не знаю, сколько я просидела без единого движения, уставившись всё также широко раскрытыми тёмными глазами на ту самую слегка измятую салфетку, которую ещё, вроде бы, совсем недавно держала в руках моя бывшая лучшая подруга. Задумавшись о произошедшем, мне не удалось заметить или же услышать группу парней, вошедших в кафе весело и громко беседуя о чём-то. Это были наши хоккеисты, но не все, а только младшая их часть: Миша, Саша, Андрей, Семён и Егор. Очевидно, ребята тоже заметили меня не сразу, так как прошли мимо и даже сели за столик. — Я сейчас, — бросил Кисляк внезапно серьёзным голосом, после чего, собственно, «Медведи» и посмотрели в мою сторону. — Алекс, — парень сел напротив меня, низко нагнувшись, практически ложась грудью на стол, дабы увидеть моё лицо, опущенное вниз. Старые знакомые внимательно наблюдали за нами, изредка бросая какие-то тихие фразочки, но более не смеясь. Даже совсем наоборот. Они были крайне сосредоточены, как выпускники, которым дают последние наставления перед ответственной контрольной или же последним экзаменом. — Что с тобой? — всё ещё не оставляя попыток заглянуть в мои потускневшие глаза, спросил Андрей. В одно мгновение моё настроение сменилось. Досада, которую доставляли муки совести, превратилась в самый настоящий гнев. Подняв взгляд на собеседника и заставив его облегчённо выдохнуть, я быстро схватила стакан, из которого некоторое время назад Настя пила сок или лимонад, и запустила им в стену, которая оказалась не слишком-то прочной, так как на ней появилась трещина, а краска осыпалась. — Ты что творишь?! — вскочив из-за стола, прокричал Кисляк. И уже во второй раз за этот вечер все посетители бара с изумлением уставились на меня. Окинув взглядом помещение, я схватила небольшую бежевую сумочку, с кое-пришла сюда, и выбежала из заведения. На улице меня обдало холодным октябрьским ветром, который и привёл в чувство. Выйдя из какого-то непонятного трансового состояния, я часто и глубоко задышала. Мне казалось, что это всё произошло не со мной… Что это не я сейчас разбила стеклянный стакан о стену, не я поругалась с Настей и не я спала с Русланом. Всё это было слишком непохоже на правду, но зато слишком сильно походило на меня самую обычную. Некоторые люди рождаются для того, чтобы завести семью и воспитывать детей в уютном доме, другие для того, чтобы построить грандиозную карьеру, а третьи просто, чтобы дарить окружающим радость и счастье. Так вот, я не относилась ни к первым, ни ко вторым, ни к последним. В мире должно быть равновесие, именно поэтому не бывает всё так радужно. На каждое добро найдётся своё зло. И, видимо, этим самым злом была я. Случайные прохожие как-то странно смотрели на меня. Думаю, это связано с тем, что в такой холод я стою на улице в одной лишь тонкой кофточке, так как куртку оставила в кафе, а возвращаться туда желания как-то не возникало. Меня терзали сомнения. Я не знала, что делать дальше, куда мне пойти, кого попросить о помощи… Да о какой, к чёрту, помощи?! Кто вообще захочет мне помогать?! Я же сама всех оттолкнула от себя! Сильная, независимая… Дура! Я крепко обхватила себя руками, дабы хоть чуть-чуть согреться. Глаза стали покрываться пеленой из слёз, из-за которой картинка перед глазами начала размываться. — Алекс! — точно также, без куртки, из бара выбежал Андрей. «Только не жалей меня. Только не спрашивай ничего,» — думала я, прекрасно понимая, что нахожусь сейчас в таком состоянии, что пары ласковых утешающих слов хватит, чтобы заставить меня зарыдать. Вот так вот в одну секунду, казалось бы, прочные скалы могут запросто разрушиться и превратиться в мельчайшие песчинки, коих миллиарды на всей Земле. — С тобой всё хорошо? — поинтересовался Кисляк, снимая с себя спортивную кофту и накидывая её мне на плечи. «Ну вот! Зачем?» — не в силах совладать с эмоциями, развернувшись, я уткнулась лицом в грудь парня, а слёзы одна за одной побежали по моим бледным замёрзшим щекам. Недолго думая, хоккеист крепко обнял меня, прижимая ближе к себе. Его белая футболка достаточно быстро намокала от начинающегося проливного дождя и, кажется, была испачкана ещё и моей тушью. — Давай, я отвезу тебя домой, — предложил Андрей, продолжая прижимать меня к себе. — Нет. Только не домой. Куда угодно, только не туда, — положив руки на грудь парня, я подняла на него заплаканные красные глаза с чёрными следами под ними. — Почему? Что случилось? — хоккеист свёл брови к переносице, из-за чего его лицо стало выглядеть очень и очень серьёзным. — Потому что там я снова буду одна. Я не хочу быть одна, понимаешь? Я не хочу ложиться спать одна, не хочу просыпаться одна, не хочу ужинать одна… Мне надоело. Я больше не хочу, — мне самой не верилось, что я это говорю. Если спросить кого-то из моих знакомых, которые знают меня последние девять-десять лет, они скажут, что во мне вообще нет такой функции, как делиться с кем-то своими проблемами, а уж тем более плакать. Но, видимо, они все ошибаются. Просто я, наверное, слишком долго держала это в себе, скрывала от окружающих. Явление, сравнимое с извержением вулкана. Лава медленно подходит ближе и ближе к жерлу, а потом в один момент со взрывом и грохотом выплёскивается наружу. В данном случае я и была этим извергающимся вулканом, только вместо магмы тщательно спрятанные где-то внутри и заглушённые переживания и боль. — Тогда поехали ко мне, — проговорил Кисляк. — Нет, это неудобно. У тебя же жена. Что она подумает, — мне действительно очень не хотелось рушить ещё чью-то жизнь, тем более во второй раз. — Вау! Александра Воскресенская стала обращать внимание на мнение других людей? — улыбнулся Андрей, заставив меня усмехнуться. — Ничего не хочу слышать. Яна сейчас у родителей, так что поехали.

***

Добрались мы достаточно быстро. Красоты вечернего города более не интересовали меня, глядя в окно автомобиля, я видела лишь отражение своих мыслей в каждом предмете и человеке, стремительно проносившимися перед глазами. — Чай или кофе? — спросил парень, когда мы добрались до его квартиры. — Лучше чай, — я слегка улыбнулась, продолжая стоять у входной двери. Пока парень копошился на кухне, мне удалось детально изучить его квартиру. Честно говоря, меня слегка поразила обстановка. Здесь не было бардака, на полу лежал мягкий светлый ковёр, достаточно большое количество мебели расположилось в разных частях гостиной. Я никогда раньше не видела таких квартир. С мамой мы ютились в бедно обставленной однушке, еле сводя концы с концами, а мужчины, пусть даже женатые, обычно, приводили меня в помещения, где всё было вылизано на столько, что невозможно даже и представить, что здесь кто-то живёт. — Чай готов, — проговорил хоккеист, отрывая меня от «ревизирования» комнат. — А? — переспросила я, действительно не расслышав его слов. — Я говорю, что чайник закипел, — улыбнулся Кисляк. В этот момент совершенно неожиданно для себя я снова увидела в нём того озорного шестнадцатилетнего мальчишку, который был самым настоящим солнышком, дарящим всем вокруг свой свет и своё тепло. — Почему ты помогаешь мне? Я ведь плохо тогда поступила с тобой, — мне правда было интересно. Ведь окажись на его месте кто-то другой, вряд ли бы он согласился бы мне помочь. — Да, плохо. Но тебе сейчас нужна моя помощь, а я не бросаю старых друзей в беде, — поначалу мне казалось, что я не так расслышала его слова, но с течением времени в голове всё встало на свои места. — Значит, мы с тобой друзья? — удивительно, что парень способен говорить такое после того, что я сделала ему. Неужели простил? — Ты против? — спросил Андрей, падая на мягкий диван. — Я — нет. Просто будь осторожен. Как оказалось, друг из меня никакой, — я продолжала медленно бродить по комнате, рассматривая фотографии в рамках, что стояли на полках стеллажа. На них были запечатлены, наверное, самые запоминающиеся моменты жизни парня: свадьба, команда «Медведи» и т.д. — Но это же не так. Ты… — начал хоккеист. — Да нет, это именно так, — мне пришлось перебить его, так как слушать про то, что я, на самом деле, замечательный человек и всё такое не было никакого желания. — Я встречалась с Егором за спиной у Марины, спала с Русланом, от которого без ума Настя. Получается, я не достойна называться их другом — Это, я думаю, уже не тебе решать, — фраза хозяина квартиры прозвучала как-то резко и даже немного грубо. Видимо, настал момент, когда мне необходимо покинуть сью обитель. — Знаешь, я правда очень рада за тебя. Ты смог найти в себе силы, чтобы перестать ненавидеть всех женщин, снова влюбиться, построить семью… У меня никогда ничего этого не было и никогда не будет, — горько усмехнувшись, я направилась к выходу. — Да ладно тебе. Неужели ты никогда никого не любила? — вскочив с дивана, Андрей направился за мной. — Никого и никогда. Да и меня никто никогда не любил. Я люблю громкие речи, вся такая крутая, сильная, смелая… Вроде бы, девочка-мечта, девочка-загадка… А на деле всего лишь никчёмная пустышка без эмоций и чувств… — не знаю, зачем я это сказала. Мне вообще было не очень понятно, с кем идёт этот диалог: то ли с парнем, то ли с самой собой. — Знаешь, почему я помог тебе? Потому что мне тебя жалко, — Кисляк предпринял безуспешную попытку утешить меня, положив свою руку на моё плечо. — Не надо. Я не люблю, когда меня жалеют, — скинув его кисть с себя, проговорила я. — Да ладно тебе. Всем иногда нужно, чтобы их выслушали и пожалели, — произнёс он, слегка приподняв уголки губ. — Наверное, ты прав, — я уже было собиралась уходить и даже открыла входную дверь, как вдруг меня резко развернули и притянули к себе, заключая в крепкие объятия. Данный порыв не вызвал во мне абсолютно никаких эмоций, кроме лёгкого смущения. Именно поэтому я не ответила на него, опустив руки вдоль корпуса, но всё же не оттолкнув парня. — Всё? Теперь я могу идти? — Нет, — бросил Андрей, целуя меня прямо в губы. Недолго думая, я оттолкнула от себя парня. Обнимашки — это одно, а поцелуи — уже совсем другое. — Нет, Андрей. У тебя жена, семья. Я ценю, что ты помог мне, правда. Но не нужно таких жертв, — хоккеист смотрел на меня глазами, полными непонимания и обиды. — Ты серьёзно думаешь, что я сделал это из жалости к тебе?! Какая же ты всё-таки эгоистка, дальше собственного носа не видишь! Знаешь, почему тебя никто не любит? Потому что тебя просто невозможно любить! Ты холодная и бесчувственная! Ты нравилась мне и продолжаешь нравиться, вот только тебе нет никакого дела до этого! Тебе вообще плевать на всех вокруг! — кричал парень, а я лишь стояла и внимательно слушала, стараясь уловить каждое слово. Наверное, он действительно так думает, ведь когда мы на эмоциях, вылазит наше настоящее лицо. Но пусть будет лучше так, пусть считает, что я такая тварь, чем мне снова удастся разрушить его жизнь. — Наорался? Теперь всё нормально? Я пойду тогда, — хлопнув дверью, я быстро сбежала вниз по лестнице. Плакать не хотелось, совсем наоборот, глаза были абсолютно сухими. По пути домой я залезла в Интернет и заказала билет из Москвы до Нью-Йорка на завтра. Думаю, что уже достаточно натворила и теперь можно вернуться.