Немного прошлого не повредит

Дети Лейнов были предоставлены сами себе. В конечном итоге, дом опустел. После отъезда младшей сестры Трент остался совершенно один. Первую неделю он проводил как образцовый рок-музыкант — много алкоголя, сомнительных психотропных веществ, фигуристые девушки в коротких юбках. Но все это отвлекало лишь на время, и брюнет, будучи неглупым, это понимал. — Мне пора на работу, ключи оставишь под ковриком, — раздался звонкий женский голос, сменившийся стуком двери. Лейн лениво приоткрыл один глаз. «Это не моя комната», — первое, что пришло в его сонную голову. Такие пробуждения были не редкостью, особенно после того, как он остался один. Голова раскалывалась, тело не хотело слушаться. Мозг совершенно отказывался функционировать. Кое-как нащупав рядом брюки, он не спеша натянул их, попутно осматриваясь вокруг. Комната была спокойных тонов, идеально убранная. Из интерьера выделялась только зеленоватая футболка и гитара, валяющиеся в углу. Дорогая на вид мебель, огромная кровать, роскошное окно во всю стену, прикрытое плотными занавесками. В таком месте Лейн просыпается впервые, а может даже и находится. — Это точно не дом Моник, — прохрипел парень, натягивая футболку. Воспоминания начали постепенно возвращаться. Последнее, что он помнил — они с группой много пили в каком-то баре, а вокруг вертелась грудастая официантка, которая то и дело хлопала длинными ресничками и гладила его по колену. Вот, определившись с ситуацией, брюнет прихватил гитару и направился искать кухню, чтобы хоть как-то сбить сушняк или попросту найти воды. Пройдя в коридор, он слегка нахмурил брови. — Разве официантки столько зарабатывают? Широкий коридор, вокруг какие-то скучные картины, позолоченные светильники. Вот он подобрался к широкой витиеватой лестнице. Голова закружилась, парень схватился за перила. Его до сих пор не отпускал вчерашний вечер. Спустившись, он заметил кухню и направился к ней. Тело уже не просто ныло, казалось, что каждая часть хочет отделиться и пойти по своим делам. Добравшись до крана с живительной жидкостью, Трент полностью опустил голову под ледяную струю воды. Стало чуть легче. Продлив свое мучительное существование еще на пару часов, Лейн огляделся. На стене висел портрет девушки, блондинки, на вид около тридцати. В голове всплыл еще один обрывок: Светлые волосы до плеч, обтягивающая юбка-карандаш, алая помада, лицо как в тумане. Она что-то эмоционально говорит, трясет какими-то бумажками перед носом музыканта. Он молча кивает, затем голос становится тише, она подходит вплотную, склоняется к его лицу, опершись обеими руками о его колени, он снова кивает на ее шепот, а затем провал. Трент брел по дороге с гитарой за спиной, судя по солнцу уже был вечер. В кармане завибрировал мобильник. Звонил Джесси. — Трент, ты решил проблему? — голос был явно взволнованным. — Какую проблему, о чем ты? — Черт, Трент, та баба, ты сделал, что она потребовала? Брюнет напрягся, пытаясь вспомнить хоть что-то. — Так значит это не глюк? — Да эта сука чуть нас не сдала! Ты удовлетворил ее?! Разговор становился все интересней, но память упорно не возвращалась. — Не помню, наверное, — задумчиво протянул брюнет. — Смотри, срок светит приличный за вчерашние препараты, так что вся надежда на твое тощее тельце, — Джесси еще задал пару вопросов, на которые Трент не ответил, и бросил трубку. Так Лейн впервые встрял в серьезные неприятности. Оказалось, что директор того бара, где они отдыхали, спалила их с запрещенными веществами и собралась вызвать полицию. Мистическая спираль в лице самого вменяемого Джесси попыталась решить проблему, на что та просто ткнула наманикюренным пальчиком в Трента, на коленях которого уже сидела туповатая официантка. Дамочка увела его в свой кабинет, затем увезла с собой — это все, что смогли поведать товарищи. Впрочем, за прошедшие пару дней их никто не искал, значит проблема была решена. Но эта ситуация серьезно врезалась в мозг гитариста. Он впервые подумал о том, что было бы, если б их посадили, как огорчилась бы и разочаровалась его младшая сестра, да и вообще, сидеть за наркотики как-то не хотелось. Спустив все опасное в унитаз, Трент всерьез занялся музыкой и немного притормозил со случайными связями. Ему было неприятно, что его сняли как последнюю шлюху, использовали как товар. Только он может так делать, он же музыкант. Причем это всегда было его оправданием, а за прошедшую неделю с гитарой он только ходил, ни разу не взяв ни одного аккорда. Брюнет почувствовал, что опускается на дно, и это немного отрезвило его разум. Ему не хотелось кончить, как легендарный Сид Вишес. Таким образом, он выплеснул накопившиеся проблемы в музыке, получив необходимый творческой натуре болезненный опыт, что и повлияло на рост Мистической спирали. А тут и сестра внезапно вернулась, потом последовало предложение сыграть в приличном месте и необычная встреча со старой подругой. Конечно, он заметил, как изменилась Дарья за столь недолгое время. Хотя, он никогда не воспринимал ее как девушку, в их первую встречу она была шестнадцатилетним подростком с резкими взглядами, кучей комплексов и постоянной войной с миром. Как такая могла не поддаться чарам загадочного взрослого музыканта? Позже, выяснилось, что она была не просто неудачницей и задроткой. Внутри скрывался достаточно интересный человек, сумевший понять его. Да и она не вешалась на него, как многие другие малолетние фанатки, готовые отдаться прямо на сцене. Трент видел, как она боролась с собой, старалась преодолеть неудачную юношескую влюбленность. Потому он и держал ее на расстоянии. Такой человек, как он не мог ничего хорошего дать такой девушке, он просто покалечил бы ее неустоявшуюся психику, возможно вызвал ненависть к мужчинам. Чем больше он с ней общался, тем меньше хотелось ей так вредить. В тот день с ураганом, он действительно переживал за нее, но скорее как за сестру. Позже появился Том, с которым вечно были какие-то проблемы у обеих подруг. Но время прошло, встречи прекратились и этот образ грубоватой школьницы, подруги младшей сестры быстро выветрился. Тот момент, когда она вышла в коротком платье сильно отпечатался в памяти парня. Он видел достаточно женщин и в таких, и в еще более развратных нарядах, но конкретно этот манил своей недоступностью. Несмотря на короткую юбку, Дарья была неприступна. Эта теория и была доказана в мотеле: женское тело в десяти сантиметрах от него, тонкая ткань облегала каждый изгиб, юбка еле прикрывала бедра. Да еще и это шумное прерывистое дыхание и легкая дрожь. Ох, каких же усилий стоило не наделать глупостей. Поэтому он не нашел лучше выхода, чем прижать ее к себе, тем самым убрав с глаз предмет искушения. Он твердил себе, что это гитара, представлял ее, лишь бы справиться с напряжением. И это помогло. Дарья перестала так дышать и трястись, а следом и усталость взяла верх, и Трен благополучно провалился в сон. Как и предполагалось, утром Моргендорффер повела себя предсказуемо и всю дорогу только угрюмо молчала. Похоже, ее гормоны тоже искали выхода, но она сдерживала их куда лучше нерадивого музыканта. Всю дорогу домой парень был поглощен размышлениями. Почему вдруг его что-то начало волновать? Да еще и школь… студентка. Да, теперь она была студенткой, что слегка меняло ситуацию. Брюнета не покидало чувство, что осталось незавершенное дело. У него в принципе дел никогда не было, даже начатых, впрочем, как и не было недоступных девушек. Трент всегда грамотно вел себя в этом вопросе: выбирал только из тех, кто уже повелся, сам же инициативу не проявлял. Проблем с поклонницами не наблюдалось, хоть все они были не больше развлечения на ночь. Ни одна не была собеседницей, не говоря уже о чем-то серьезном. Что уж тут скажешь, музыкант не любил напрягаться. «Может быть, я все-таки узнаю, что за зайчики тебе снятся…»