Немного прошлого не повредит

Синий «Плимут» мчался по ночной трассе, освещенной лишь звездами и необычайно яркой луной. В этом и была прелесть загорода. Джейн мирно посапывала на заднем сидении, Дарья крепко сжимала руки на руле, сфокусировавшись на дороге. Один только Трент нарушал тишину, напевая какую-то мелодию. — Тебе понравилось приключение? — прервался он, обратив свой взгляд на водителя. — В следующий раз я напишу завещание. Велика вероятность, что я не переживу, — как всегда саркастично ответила шатенка, не отвлекаясь от дороги. — Так почему ты вернулся к игре? Тебе же было скучно? — Ну… мне внезапно захотелось показать тебе, что я не такой тупой, каким ты меня считаешь, — парень отвернулся к окну, подперев голову рукой. Странно было слышать такое, этого человека в последнюю встречу не волновало ровным счетом ничего. Неужели все так сильно поменялось? Хотя Дарья прекрасно знала, что тупым его нельзя было назвать. Он так же как и она отгораживался от мира, только по-своему. Наверное, легче перенести игнор родителей только таким же игнором. Вот только Лейн слегка увлекся. — Ты меня впечатлил, — Дарья боковым зрением посмотрела на музыканта. Внешне он никак не изменился, но вот что творилось у него внутри? — Ты меня тоже. Не думал, что ты «игрок». Дарья нервно усмехнулась. Скорей всего эта черта досталась ей от матери. Хелен тоже иногда забывалась, как только в руки ей попадали карты. Разговор прервал треск. Машина медленно затормозила, а из-под капота повалил дым. — Оой-ой… перегрелась, — прошипел брюнет. — И что нам делать? — А вон там, вдалеке что-то светится. Может заправка или магазин, — подала голос сонная Джейн, потирая глаза. Она не удивилась такому исходу, они не раз с братом застревали в такой ситуации. — Дойдем… Все трое вышли на улицу и огляделись. Вокруг только поле, а примерно в миле от них виднелось светящееся здание. — А машину оставим тут? — Завтра заберем. Ее ни разу не угоняли, даже не знаю почему, — Трент задумчиво почесал затылок и последовал вперед. — Как это один номер?! — на всю комнату голосила брюнетка, хлопая кулаком по стойке. Здание оказалось придорожным мотелем, выглядело устрашающе: постройка лет тридцати, вся мебель жутко старомодная, скрипучие полы и стены, вокруг гулял сквозняк. — Красотка, я ничем не могу помочь, все номера заняты, — меланхолично повторял молодой парень, не отрываясь от своего занятия. Заглянув за стойку, Джейн увидела, что тот рисует и немножко успокоилась. — Ладно, давай. — Пятнадцать баксов. — Хей, Трент, есть деньги? Брюнет лениво начал трясти карманы. — У меня всего десятка, — старший Лейн протянул скомканную банкноту сестре. — Вам же заплатили за выступление! — возмутилась та. — Деньги у Джесси, я не стал его будить. — Дарья? — Да, сейчас, как раз в чулке завалялась сотня. — Пф, у нас всего десятка. Но я могу научить тебя рисовать глаза, вытекающие из глазниц. Парень слегка приподнялся, осмотрел пришедших и вздохнул: — Ладно, десятка и урок рисования. Вот ключи. — Вы идите ребят, я догоню, — Джейн бросила ключи брату, а сама зашла за стойку, еле скрывая довольную ухмылку. Постояльцы поднялись на второй этаж по хлипкой, скрипящей лестнице, прошли по коридору до своей двери. — Надеюсь, ты не боишься привидений? — Трент провернул ключ в замке и толкнул дверь. Из комнаты повеяло запахом сырости. — Я больше боюсь клопов, которые сожрут меня, как только я закрою глаза. Брюнет щелкнул выключатель. Небольшую комнату осветил тусклый свет одиноко висящей под потолком лампочки. Посредине стояла двуспальная кровать, по бокам старые деревянные тумбочки. Напротив, на столике, стоял небольшой ламповый телевизор, тех же годов, что и весь мотель. Рядом открытая дверь, ведущая в ванную. Ступив внутрь, Дарья и Трент закашляли от поднятой с ветхой половицы пыли. — Даже дивана нет, — с ноткой безысходности пробубнила шатенка. — Что-то мне захотелось обратно в машину. — А как же стальная челюсть? — старший Лейн прошел в глубину комнаты и сел на кровать. — Она бы избавила меня от страданий, — Дарья прошлась по комнате. — Надеюсь, здесь есть вода. Моргендорффер нырнула в небольшую комнатку с еще более мрачной обстановкой. — Даже петли нет, — сказала она сама себе, оглядывая ванную. Зато на полке были полотенца, на вид чистые. — Есть ли в этом смысл? — проговорила у зеркала шатенка, вглядываясь в свое отражение. Волосы растрепались, и, кажется, в них застряли кусочки грязи, под глазами синяки. «Квин бы не понравилось». Водные процедуры не заняли много времени. Надев обратно платье и высушив волосы подобием фена, девушка вернулась в комнату. На кровати валялся Трент и смотрел в потолок. — Джейн еще не пришла? — Дарья села на кровать и еще раз бегло все осмотрела. — Я думаю, тот парень ей понравился, поэтому придет она не скоро, — брюнет усмехнулся, встал с кровати и направился в сторону ванной. — Так что пока мы одни, — добавил он хрипловатым голосом и закрыл за собой дверь. Дарья прекрасно это расслышала. И чем дольше она оставалась наедине со своими мыслями, тем больше ей было не по себе. «Дарья Моргендорффер, как ты до этого дошла? Грязный мотель, ты наедине с парнем, который когда-то тебе нравился. На тебе чужое ужасно короткое и развратное платье, черт, даже чулки. А ведь прошло не так много времени, тебе всего восемнадцать, а ты уже успела так вляпаться. Наверное, это вселенная мстит за спокойно проведенные годы молодости. Хотя да, не такие уж они и спокойные». Решив отвлечься, Дарья хотела расправить кровать, ведь в комнате было довольно прохладно. За окном конец октября, батареи ледяные, а на ней только тонкое платье. — О боже, нет, — Дарья резко вернула одеяло на место и зажмурилась. Постельное было такого вида, будто его переварили. Решив, что лучше умереть от холода, шатенка стянула сапоги и залезла на кровать. — Чертово платье, — шёпотом выругалась она, пытаясь в очередной раз его поправить. — А по-моему клевое, — донесся расслабленный голос музыканта, только что вышедшего из ванной. Футболки на нем не было, капли стекали по худощавому телу. Дарья была готова спрятаться под тошнотворное одеяло, лишь бы скрыться отсюда, однако глаза предательски не отрывались от вошедшего брюнета. — Спокойной ночи, — наконец выдавила из себя покрасневшая студентка и резко отвернулась к окну. За спиной послышался тихий смешок, сменившийся глухим кашлем. Свет выключился, затем скрипнула пружина, сигнализируя о том, что Трент устроился рядом. Девушку переполняла целая гамма чувств. Море противоречий крутилось в ее голове. Надежда на спокойный сон была похоронена, еще и предательская дрожь разнеслась по телу, то ли от холода, то ли от переизбытка эмоций. — Если ты продолжишь так дрожать — я никогда не усну, — фраза старшего Лейн разорвала мертвую тишину. Затем последовал скрип кровати, его рука уже прижимала трясущееся тело Дарьи к себе. Так было действительно теплее. Голый торс музыканта согревал лучше, чем тонкая ткань чужого наряда. Сердце предательски выпрыгивало из груди, а мысли начали путаться, возможно, от подхваченной простуды. Сейчас это уже не так волновало юную Моргендорффер. Она крепко прижала горячую руку Трента к себе и прикрыла глаза. *** Сон — отражение эмоций, пережитых за день. Наш мозг воспроизводит их, чаще всего, в причудливой и нескладной манере, похожей на психоделический клип. Но иногда, все довольно просто. «Темный коридор освещала тусклая лампочка, висящая на кирпичной стене. Дарья медленно шагала вперед. Она не знала, куда именно идет, но нужно было идти. Лампочка освещала всего метр, от силы полтора, дальше пришлось топать во тьму. Дарья Моргендорффер была не из тех, кто боится темноты, поэтому смело прибавила шаг, не давая дурным мыслям взять верх. Вот она попала в небольшое помещение, вокруг никого. Раздался щелчок, она обернулась. За спиной, на сцене стоял Трент, в руках была гитара. Мгновенно появились безликие силуэты вокруг, но Дарья не обращала внимание на них. — Эта песня для девушки в круглых очках, — сказал в микрофон брюнет и взял аккорд. Дарья ощупала лицо, на глазах были ее очки, которые уже как месяца два лежали на тумбочке в общаге. Одета она была в зеленый пиджак, юбку почти до колена и грубые черные сапоги, все как в школе. Слова она не могла разобрать, как бы не пыталась вслушаться. „Ну это всяко лучше, чем та песня“, — пронеслось в голове у девушки. Она вспомнила свой первый сон с Трентом, где песня, посвящённая ей, была совсем неприятной. Музыка стихла, парень протянул ей руку, призывая подняться к нему. „Что? Зачем? я совсем не люблю публику“, — думала она про себя. Но любопытство взяло верх. Резким движением брюнет притянул ее к себе, крепко обнял за талию и поцеловал. Девушка совсем не этого ожидала, но сопротивляться не спешила. Еще почувствовав на себе очки, она поняла, что это сон. А почему бы во сне не дать слабину и поддаться искушению? Она обняла музыканта обеими руками, крепко сжав его футболку пальцами. Шатенка ощущала взгляды людей вокруг, нависла томительная тишина. Дарья зажмурилась сильнее, послав про себя всех вокруг. Сейчас ей было действительно плевать. Она не боялась получить осуждение от общества, полностью отказалась в эту секунду от своей саркастично-негативной маски „скромницы“. — С Днем Рождения, Дарья, — раздался знакомый успокаивающий шепот старшего Лейн. „Стоп, день рождения?“» Моргендорффер резко открывает глаза. Вокруг тот же старый мотель, блеклый цвет покрывала, рука, с татуировкой из журнала… Вчерашние события стремительно поступали безжалостным потоком в голову девушки. Она по-прежнему прижимала руку Трента к себе. Холодной дрожи как не бывало. В коридоре послышались бодрые шаги. Прежде, чем Дарья осознала, чьи они, дверь распахнулась. — Да это уже традиция, — насмешливый голос Джейн разнесся по комнате. «Может притвориться мертвой?» — Хей, Дженни, — сонный голос Трента раздался следующим. «Черт, значит и он не спит. Все-таки лучше притвориться мертвой». — Что я пропустила? — брюнетка вошла в комнату и плюхнулась на кровать, желая разбудить всех, даже мертвых. Что-то зашевелилось в районе груди… другая рука. Внезапно до юной Моргендорффер дошло, что она так и не отпустила чужую руку, а сжала еще крепче, практически впиваясь ногтями в кожу. — Воу, Дарья, твои кошмары настолько страшные? — от цепкого взора младшей Лейн не ушла ни одна деталь. Собрав остатки достоинства, Дарья наконец разжала руку брата подруги, села на кровати, лицом к окну, не желая поворачиваться к чите Лейн. — Заткнись, Джейн, — наконец подала голос шатенка, потирая глаза. Она выбрала стратегию игнорирования происходящего. Мол, «ничего не знаю, ничего не понимаю», ибо придумать сарказм или отовраться уже не было ни времени, ни смысла. — Нам пора, вы, сони, все проспали. Ладно Трент, он раньше полудня не просыпается, но ты, подруга, меня удивила. — Сколько уже времени? — Полпервого, Джесси с остальными ждут уже полчаса, — Джейн пихнула полусонного брата в бок. — Я их заняла, у вас есть примерно пятнадцать минут, — брюнетка поднялась с кровати и скрылась за дверью. По ее интонации было понятно, что у них состоится весьма интересный разговор. — Ты разрывала чью-то плоть во сне? — потирая расцарапанную руку, усмехнулся музыкант. — Да, потрошила маленьких зайчиков, — все еще сидя спиной ко всему, отозвалась Дарья. «Уж лучше бы и правда зайчики снились», — думала она, вспоминая сон. — Ты их в жертву что ли приносила? Девушка обернулась:  — В смысле? — Ну, ты что-то бормотала и как-то подозрительно постанывала. Лицо моментально стало багровым. Дарья резко вскочила и чуть ли не побежала к выходу: — Нас уже ждут, — бросила она напоследок и поспешила покинуть злосчастную комнату. По смеху, донесшемуся ей в спину, Дарья начала подозревать, что Трент ей чего-то не договаривает. Но выяснять это сейчас совсем не хотелось.