Оставь надежду всяк сюда входящий

Человек способен скрыть правду, способен скрыть чувства, способен скрыть силу, способен и сам скрыться от жестокости окружающего мира. Но вот только от самого себя ему некуда бежать. И ему уже не спрятать ни воспоминаний, ни эмоций, ни боли, что время от времени покалывает в том месте, где раньше трепыхалось сердце. У человека нет выбора, ему предначертаны страдания. «Я заберу тебя. Обещаю, слышишь, обещаю». Его слова роились в моей голове, словно пчёлы в улье на заднем дворе, словно грёбанная песня из рекламы кофе, на повторе, снова и снова. Я помню его слова, я помню как он говорил ко мне, когда и где это делал, помню лёгкость своего шифонового платья, теплоту его ладоней, а вот его силуэт постепенно исчезает, словно отдаляется от меня, как бы я не пыталась его догнать. Словно безвозвратно уходит в темноту. Каждый его шаг эхом отражается в моей черепной коробке, образовывая чёрную дыру в моей грудной клетке. Мокрая от дождя трасса устремлялась вдоль густого мрачного леса ядовитой и изворотливой гадюкой, но сбавлять газ у меня даже на уме не было. Чего мне бояться? Аварии, вроде этой — «из-за погоды и высокой скорости водитель не справился с управлением и автомобиль снесло в кювет»? Если это случится, то я, вероятно, погибну. Не думаю, что это худшее из того, что вообще может произойти со мной в этом херовом Богом забытом городе, щит с названием которого промелькнул, как только стрелка спидометра дотянулась до 110 миль в час. «Добро пожаловать в Ривердэйл». Ну да, чёртов Ривердэйл никого не щадит. Ногти вцепились в кожаную обивку руля ещё сильнее, а через iPad на меня орал Курт Кобейн. Нет, я не была угнетённой настолько, чтобы засунуть себе в рот дробовик и спустить курок, разукрасив стену мозгами. Хотя какой-нибудь шизоидный любитель артхауса наверняка бы заценил. Я была скорее зла нежели расстроена. Хотя, опять-таки, я больше была не зла, я была в ярости, в хреновом бешенстве. Шерил позвонила мне позавчера, к её счастью, я не смогла ответить, а мой автоответчик не обладает функцией безудержного ора, к сожалению. В то время я была поглощена мечтами, занята созерцанием кровавого заката. Сидя на борде, далеко от берега, я наблюдала как топилось солнце в недрах бескрайнего океана, я не собиралась ему помогать, его время пришло, как и моё теперь. Только прослушав сообщение Шерил, после уничтожающего слух писка, я словила первую волну истерики. Мозг отказывался воспринимать сказанное девушкой. Её загробный голос был, как всегда, уверен и поставлен, но только некие нотки искренней горечи и мимолётная дрожь выдавала её с потрохами, она на взводе. Признаться, я прослушала сообщение трижды, чтобы уловить хоть какую-то суть, но то ли вода ещё шумела в ушах, то ли мозг упрямо отказывался понимать. Джейсон пропал! Да, все эти отношения невероятно далеки от совершенства, даже Ваши — кто-то притворствует, чтобы только было с кем спать, кому-то нужен просто собеседник или друг, вместе с которым можно смотреть «Оранжевый — хит сезона», кто-то настолько гениален в своей расчётливости — да, мой хороший, конечно, мой сладенький, — и на всё согласен. Но так не было с нами. Правда, не было. Но исключительно для меня, теперь я это понимаю, и теперь мне больно, так, чёрт возьми, больно. Я кричу на Кобейна, а он на меня. Сейчас мы с ним вместе в долбанутой наркоманской нирване. Нажму на газ немного сильнее, а может и намного, всё равно. Вот же он — Ривердэйл! Сердце уже выбивало чечётку по ребрам, трепыхалось словно воробей в клетке. Я всё ещё не могу успокоиться, прийти в себя даже на мгновенье, держась только на кофе из придорожных автоматов и сигаретах, пустые пачки которых покоились на соседнем сидении и как бы намекали на будущее никотиновое отравление. А ведь ему не нравилось… Хотя какое это сейчас имеет значение? Нет, больше это никого не волнует, никого. Всё это совершенно бессмысленно, он больше не переживает, не беспокоится обо мне. Он всё бросил, всё уничтожил. Он стал совсем не тем, в кого я тогда влюбилась. «Раз и навсегда» — да кому это теперь надо?! Я такая дура, чёртова идиотка, ведь думала, что он и вправду вернётся за мной. Думала, что мы будем всё так же упоённо любить друг друга, несмотря ни на что. А теперь он бросил меня, без надежды, без силы, с разбитым на льдинки сердцем. Он затащил меня сюда и выкинул, словно ненужного медвежонка с пришитым ушком, а сам наверняка нашёл себе попроще, доступней, и с сиськами побольше. Думаете я настолько пустая, что позволю ему уничтожить меня и стать более счастливым? Вот уж нет. Ни за что! Он не победит!