Это семейный бизнес.

Туман. Со всех сторон меня окружал туман. И ещё люди. Мно-ого людей. Из всей этой толпы я знаю только Софи и Доминика. У меня даже рябит в глазах от того, что все эти люди одеты одинаково - неважно, мужчины или женщины - строгие черные костюмы, непроницаемые лица, у кого-то в руках цветы. И два белых гроба возле свежевырытых могил. Мы на кладбище. Деревья, практически без листьев, не отбрасывают тени, но и без этого зловеще выглядят. Неестественно яркая зеленая трава раздражает глаз. Моего брата и отца больше нет. Автокатастрофа. Чертов водитель грузовика не справился с управлением и вылетел на встречную полосу. Мы не ездили на место аварии, нам показали фото из репортажа. От папиной машины осталась только груда метала. Гробы, кстати, чисто символические. Из того месива, что которое обнаружили в машине, не было возможности что-либо похоронить по-человечески. Софи плачет, Доминик пока ещё слишком мал, чтобы что-то понять. А что я? Что у меня внутри происходит? Пустота, зияющая дыра. Я даже заплакать не могу, не понимаю… Белые ящики опускают в землю. Я подхожу, беру в ладошку горсть земли и бросаю её в яму. Вслед за мной это делают все остальные люди. Мимо меня промелькивают лица, священник читает молитву, но никто, кроме Софии, не плачет. – Зачем все они здесь? – тихо спрашиваю я у мачехи. – Я… я не смогу тебе объяснить… – всхлипывая, отвечает она. – Зачем здесь все эти люди? – уже гораздо громче повторяю я. Ко мне сразу же приковывается внимание некоторых людей. – Тише, Мартина, не кричи, нельзя… – взяв меня за руку, шепчет Софи. Злость огромной волной накатывает на меня. Я отдергиваю руку. – Какого черта они здесь делают?! Я не понимаю! Софи плачет, не в силах что-то объяснить. Чуть ли не рыча, я разворачиваюсь и ухожу прочь, спиной чувствуя чьи-то взгляды на себе. Плевать. Я сажусь в нашу машину, ключи, слава богу, никто не догадался вытащить, и вижу, что София бежит ко мне, чтобы остановить. Не выйдет. Не смотря на то, что руки дрожат, а глаза постепенно начинает застилать пелена, я поворачиваю ключ зажигания и, подняв столбы пыли, резко стартую вперед. Мачеха что-то кричит мне вслед, но я ничего не слышу за ревом двигателя. Скорость и ветер никак не помогают мне хоть чуть-чуть успокоиться. Прямо сейчас домой ехать не вариант, поэтому торможу возле заброшенного пляжа и вылезаю из машины. Море бунтует, соленые брызги летят мне в лицо. Ветер здесь гораздо сильнее. Я обхватила себя руками поперек тела и рухнула на песок, больно ударившись коленками. И тут нахлынуло… Слезы, горячие, горькие, злые слезы потекли по щекам. Из-за того, что я никогда в жизни на самом деле не знала отца, кто он, чем он занимается, из-за того, что брат, который когда-то давно в детстве успокаивал меня, ревущую крокодиловыми слезами потому, что в кровь разбила коленки, больше никогда не обнимет и не успокоит. Из-за того, что земля как-то резко ушла из-под ног. Я, наверное, кричала что-то или выла, как волк на луну… это все как будто в забвении. Когда слезы кончились, то стало стыдно перед Софи. За то, что я так бездумно и бешено уехала с похорон. Ей тоже тяжело, а я поступила, как эгоистка. Но она поймет. Она всегда понимает. Я вернулась домой уже ночью. Как только я открыла дверь, в коридор выскочила мачеха, и сразу же накинулась на меня. – Где ты была, Тина?! – девушка внимательно осмотрела меня. – На пляже. Прости меня, это все из-за нервов… София глубоко вздохнула. – Ничего. Ничего, я все понимаю. Вот, все точно так, как я и думала. Но все разговоры лучше оставить на завтра. Мы обе ужасно измотаны. – Ложись спать, Софи. Надо отдохнуть. В своей комнате, лежа в кровати, я ещё долго глядела в потолок. В голове не осталось ни одной мысли. Снова пустота. Ощущение не из приятных. Но сон никак не шел. Только когда уже начало светать, я смогла заснуть.