Человеческий фактор

— Дзын! Небесно-синие осколки брызнули в разные стороны, и наступила пронзительная тишина. Я замер, растерянно глазея на грязный керамический пол. «И зачем роботу тарелка?» - подумал я в тот день, но подарок от Галатеи принял: не обижать же чудачку. Поставил поделку в стенную нишу, где она тихо пылилась с тех пор, как я начал называть это место домом — более года. Тарелка с росписью была одной из первых её работ, и довольно удачной: изображение луны вышло завораживающе правдоподобным. Но на керамике Галатея не остановилась. Казалось, она спешила освоить все известные виды рукоделия: собирала бусы, выращивала кактусы в колбах, плела венки из цветов, собранных вокруг завода ранним утром перед построением… В нашем прогрессивном Сообществе столь непрактичные увлечения не одобрялись: несомненно, творчество считалось важной частью жизни, но это относилось лишь к искусству, сопровождающему продуктивную деятельность. Стихи Гаррета о высокотехнологичном будущем хорошо ложились на музыку Мистера Мальсибера, и без их исполнения не обходилось ни одно общее собрание, а вдохновляющие плакаты Борга и Лилит были развешены по всему завод. Как наивный хендмейд вроде плетения фенечек мог вдохновлять Сообщество на эффективный труд? Это же смешно! Но сейчас, стоя посреди своего образцового рабочего кабинета, где не было ничего лишнего, кроме тарелки, которую я только что нечаянно смахнул, я чувствовал что-то неправильное в жизни, которой я жил последнее время. Самые прекрасные на свете вещи — бесполезные. Искусство никому ничего не должно.

***

Я репетировал заготовленную просьбу о помощи с ноутбуком, стоя перед дверью на ступеньках, сквозь которые пробивались упрямые одуванчики. Я не совсем понимал, зачем я здесь. Мы не разговаривали с Догом по душам с тех пор, как он избавил нас с Милтоном друг от друга — сначала, почему-то, избегали встречаться взглядом, а затем наше общение свелось только к сухому обмену информацией. Работа на заводе захлестнула нас, и только помехи в зрительном модуле, который талантливый инженер Борг так и не смог полностью восстановить, напоминали о том периоде жизни. Про Милтона я больше никому не рассказал. Но и не прятал от Админа свои логи, в которых наверняка остались следы помощника библиотеки. Так или иначе, Милтон ни разу не проявил себя, как будто его и не существовало вовсе, и я решил, что, в конце-концов, он имел право на одиночество. О сценариях, в которых его тело осталось лежать в канаве из-за возникших проблем с аккумулятором, я предпочёл не думать. — Что случилось? — появившийся в дверях андроид держал в руках бутылку с касторовым маслом, которое он производил на самодельном прессе для всего Сообщества, — У меня вечернее техобслуживание, извини, — сказал он, проследив мой взгляд. — Система не загружается. Понимаешь… у нас не много народу могут… ну… можно я зайду? — спросил я, осознав что весь отрепетированный текст вылетел из головы. Дог молча отошёл, пропуская меня в чистую маленькую гостиную. Я протянул ему ноутбук, который он поставил на круглый стол, низко склонившись над ним. В лужице света от единственного тусклого подвеса в комнате он выглядел как актёр на сцене в свете прожектора (по крайней мере, так я представлял себе театры по картинкам). — Ты загрузчик потёр, когда ставил вторую систему, — сообщил он наконец. — Правда? — моё удивление звучало фальшиво и неубедительно. Дог распрямился и повернулся ко мне, скрестив на груди руки. — Харт, ты прекрасно знаешь, как исправлять такие вещи. Я никогда не поверю, что тот, кто собрал по крупицам из домашних компьютеров и книг восхитительный репозиторий с кучей полезных исходников, тот, кто стоял у истоков нового интернета... Не могу поверить, что ты… — он махнул рукой и отвернулся, не закончив фразу. Это звучало одновременно так, будто он и делал мне комплимент, и был глубоко во мне разочарован. — Ты ведь тоже в этом участвовал. Пока не занялся химией… — Оставь мне ноутбук, я занесу тебе его, когда всё исправлю. Кажется, у тебя по расписанию собрание модераторов, ты никогда не пропускал ни одного. Вот это уже определённо звучало горько, и я начинал понимать, кем именно видит меня Дог. — Я знаю, что ты думаешь, — сказал я вслух. — Ты думаешь, что я раб системы и у меня промыты мозги. Но Админ прав: единственный шанс для нас построить цивилизацию — это быть максимально продуктивными. И у меня, в отличие от вас, был выбор, когда я пришёл сюда: пожить для себя и на этом завершить проект Александры или отдать в жертву свои желания и довести его до конца. Я выбрал второе, и единственное, что я могу сделать — это следовать своему выбору и быть счастливым и благодарным тому, что имею. А это довольно много: у меня интересные задачи, некоторое влияние в обществе, уютный дом… Что? — спросил я, увидев как Дог многозначительно склонил голову набок. — Друг, у тебя много херни в голове. Я по этому скучал. А теперь уходи, мне правда нужно закончить техобслуживание. Ещё поговорим, — и с этими словами он взял меня за локоть и вытащил наружу. Я постоял немного на пороге, глядя на закрытую дверь, будто надеясь, что он передумает, и побрёл домой.