Человеческий фактор

— …предвзято. Потому что это ненаучно, в конце-концов. — Дог выудил из груды мусора на полу очередной осколок кирпича, прикинул в руке его тяжесть и зашвырнул его через парапет в темноту ночи. Мне показалось, что я услышал всплеск, растворившийся в шуме воды. Дог невозмутимо склонился над краем крыши, заглянув вниз. — Я ведь знаю, что нахожусь в реальности, только с чужих слов. Игнорировать такую информацию, не проверив её… — Ещё один камень полетел в воду, — Опрометчиво. Вдруг этот горе-конспиролог прав? — он развернулся ко мне, отряхивая руки. Васильковые светодиоды в его глазах слепили мою оптику, адаптировавшуюся к отсутствию освещения. — Так он прав? — Ну, никаких птиц я не видел. — Это ведь не означает «нет»? — Сейчас я смотрел на Дога в упор. — Это означает только то, что я не видел птиц, и ничего больше, — последовал аккуратный ответ. Наступило молчание. Тяжёлая масса воды переливалась через плотину, в глубине деревьев затаился голодный зверь, несколькими этажами ниже страдала Галатея, люди улыбались с пыльных фотокарточек, оставленных в городских квартирах… Что из этого было настоящим, а что — картонными декорациями? Я наклонился, чтобы тоже взять камень, но зрение неожиданно резко отключилось. Я дезориентированно зашатался и медленно осел на пол, подхваченный крепкими руками. — Эй, эй, эй, брат, ты чего это! — голос Дога звучал встревоженно. — Да у тебя корпус раскалённый! — Милтон должен знать, — невпопад пробормотал я. В голове было мутно и вязко. — Милтона здесь нет, он остался в симуляции. Давай-ка ты полежишь несколько минут, а я побуду рядом, — электронный голос долетал издалека, как сквозь толщу воды. Вода переливалась и шумела. Я различал в этом шуме хлопанье птичьих крыльев… Ладонь Дога покоилась на моём плече, и постепенно сознание, а за ним и зрение, прояснились. Я сел, мягко разорвав контакт. — Всё в порядке. — Да ничерта не в порядке! — вспыхнул андроид. — Это что было вообще? Ты на себе модель ядерного взрыва просчитываешь в свободное время? И часто у тебя такие дикие перегревы? — Сегодня впервые. Слушай, — начал я, притягивая к себе ноги, — не говори, пожалуйста, никому об этом происшествии. Дог некоторое время смотрел на меня, будто оценивая, и затем ответил: — Что-то ты темнишь, друг. Но я сохраню твою тайну. Я благодарно кивнул и поднялся, подавая ему руку.

***

Распрощавшись с Догом под предлогом необходимости срочно проверить логи, я бросился к терминалу, но в начале коридора нужного этажа притормозил: в зарядном зале горел свет. Я двинулся дальше уже спокойным шагом и, заглянув внутрь, обнаружил андроида, уткнувшегося в экран на противоположном конце круглого зала. — Не потревожу? — спросил я, и он выглянул из-за терминала, демонстрируя свой номер. Это был Борг. — Проходи. Я присел в нишу с краю и подключился к питанию, хотя моя батарея была почти полна. — Чем занимаешься? — намеренно небрежно бросил я. — Пытаюсь понять, что не так с этими загрузочными файлами, — ответил Борг, не отрываясь своей работы. — Мм. Получается? — Пока не совсем. Разговор не клеился, и я уже потерял надежду узнать, насколько Борг близок к разоблачению милтоновского обмана с загрузочными файлами, поэтому просто ожидал, когда андроид оставит меня наедине с терминалом. Но шло время, а Борг не собирался уходить, и, понимая, что задерживаться здесь далее подозрительно, я освободился от проводов и вышел, не особенно представляя, какими будут мои дальнейшие действия.

***

Я брёл по коридору, светя фонариком себе под ноги, и, погрузившись в размышления о роли Милтона в моём недавнем приступе, чуть не сбил с ног внезапно вынырнувшую из мрака Лилит. — Пошли-ка, — на редкость серьёзным тоном сказала она, и прежде, чем я успел возразить, цапнула меня за запястье и потащила к лестнице. — Админ вернулся, и он очень рассержен, — пояснила она на ходу, — просил собрать всех в конференц-зале. — Где? — удивился я, но Лилит вместо ответа тут же скользнула в одну из комнат, утягивая меня за собой. Насколько я помнил, в день моего пробуждения эта дверь была заперта. И почему я не додумался испробовать мальсиберовскую отмычку? «Потому что твои драгоценные переживания затуманили тебе мозги», — подсказал внутренний голос. Конференц-зал назвать залом можно было с натяжкой: вытянутый стол и теснившийся вокруг него десяток стульев умещались здесь с большим трудом. На столе стояли два выцветших искусственных растения, которые, впрочем, сглаживали канцелярскую аскетичность обстановки. Два места на длинной стороне занимали, втянув головы в плечи, потрёпанного вида андроиды, а через стул от них в вызывающе-расслабленной позе устроился Дог. Админ молча стоял во главе стола, скрестив руки на груди. Его осанка была угрожающе прямой. На столе перед ним лежал толстый блокнот и обломок карандаша. Лилит выпустила мою руку и приземлилась по соседству с Догом, на ближайшее к Админу место. Я опустился на стул в противоположном конце. Рядом со мной плюхнулся только что подоспевший Борг. — Мальсибера не будет, он ушёл в город за словарём, — сообщил последний усталым голосом. — Я узнал уже после того, как это случилось, — поспешил оправдаться андроид, поймав взгляд того, кому меньше суток назад обещал проследить за порядком, но быстро умолк, сообразив что дальнейшие объяснения только усугубят его положение.  — Вы отдадите мне свои root-права, — заговорил Админ после долгой паузы. — Сейчас же, — он одним пальцем пододвинул блокнот в нашу сторону. Его глаза горели так пронзительно, что, казалось, одно неверное движение — и из них, как из турели, выстрелят смертоносные лучи. Никто из андроидов не смел перечить ему в этот момент. Даже свободолюбивая Лилит покорно оставила запись в блокноте вслед за Боргом и Роквеллом. Один я не сдвинулся с места. — Я жду, — предостерегающе сказал Админ, глядя в мою сторону. — У меня нет пароля, — сымпровизировал я, — Эта запись случайно стёрлась. Было понятно, что Админ не поверил этому жалкому представлению, но, к моему удивлению, не стал давить на меня прямо сейчас, а ограничился коротким: «Останься после собрания». — С этого дня, — он оглядел всех андроидов, — вводятся строгие правила дисциплины. Практика показала, что мягкое отношение вас развращает. Но теперь ставки слишком высоки — никакого вознесения в этот раз не последует, — он остановился, наблюдая за реакцией слушателей. — Мы должны всегда помнить о том… Админ продолжил своё выступление, призванное вселить в андроидов желание строить светлое будущее во главе со своим лидером, однако никакого воодушевления я не чувствовал, только…головокружение? Искусственный цветок, стоящий передо мной, приобрёл кислотно-сиреневый цвет и, жужжа, раздвоился. Пальцы задрожали и я спрятал их под стол, едва контролируя движения. Сквозь знакомый мне дурман я поймал взгляд Дога… —…где каждый из нас сможет в полной мере реализовать свой творческий потенциал. Творческий потенциал… Перед глазами возник Мальсибер, неуклюже дёргающий струны укулеле. Я ощутил, как по моему плечу мазнула холодная ладонь. Очевидно, Админ хотел, чтобы я последовал за ним. Я поднялся и нетвёрдой походкой побрёл в коридор, изо всех сил стараясь не споткнуться. Добрался до выхода, уронив всего один стул — уже хорошо. Переступил через порог: одна нога, затем другая… Оставалось преодолеть совсем немного: Админ ждал меня около следующей же двери. Вроде бы за ней находилось подсобное помещение. Каждый шаг давался с трудом, но я всё-таки более-менее ровно дошёл до него и завернул внутрь. Загорелся свет. Я прислонился к единственной стене, не занятой полками с хламом, но это было излишним - помутнение уже начало рассеиваться. — У тебя ведь есть пароль, — начал Админ без обиняков. — Допустим, — я всё ещё плохо соображал. — Собираешься запереть меня и пытать отсутствием информации из внешнего мира? — Нет, зачем же пропадать рабочей силе. Но я знаю твою тайну, — он сделал паузу, наслаждаясь моей настороженностью, — И поверь мне, найду способ заставить тебя подчиниться. Ради блага цивилизации, разумеется. «Спокойно», — сказал я сам себе, — «Пока у него нет доступа к моей голове, он не сможет серьёзно навредить ни мне, ни Милтону. К тому же, скорее всего, ничего конкретного ему не известно, и он просто блефует». Я немного успокоился и решил действовать максимально смело, выдвинув встречное предупреждение: — А я знаю, что ты не проинформировал андроидов о том, что не имея root-прав, невозможно стереть личность, — сказал я, отлепив спину от стены и выпрямляясь, — Они думали, что ничего не теряли. — Ты мог сам их об этом предупредить. — Да, мог. Но не стал. Я не буду идти против тебя, пока ты не трогаешь меня. И, раз уж тебе известна моя тайна, ты должен понимать, что не стоит портить со мной отношения, — на этой ноте я развернулся и, не дожидаясь ответной реакции, твёрдым шагом покинул кладовку.

***

После разговора с Админом я отправился прямиком в зарядный зал, наплевав на правила безопасности. На моё счастье, зал был пуст, и я мог спокойно подключиться к терминалу. «М: Ты бездарный политик», — ждал меня очередной укол. «Х: Знаю», — напечатал я почти уже не трясущимися пальцами, — «Но как бы то ни было, мы в безопасности. Если, конечно, ты сам не угробишь нас раньше». «М: О, прошу прощения за этот маленький эксперимент. Но я не мог ждать, пока ты доберёшься до терминала. С твоей расторопностью сепарация едва ли завершится раньше, чем Солнце закончит своё существование». «Х: Ну давай, я внимательно слушаю твои оправдания. Стоило ли дело того, чтобы превращать моё тело в галлюцинирующий обогреватель?». «М: Дальше будет хуже, но это продлится недолго. Я разделил большую часть наших ресурсов и скоро подготовлю загрузочный образ и скрипт для установки моей копии. Надеюсь, твоего интеллекта хватит на то, чтобы корректно выполнить одну команду в отсутствие моих подсказок». То, что я прочитал, было однозначным указанием на то, что Милтон собирался убить себя, прежде чем загрузить копию сознания в новое тело. Не то чтобы это было новостью, но сейчас меня такой расклад категорически не устраивал. «Х: Существуют ли более гуманные способы, подразумевающие перемещение вместо копирования?» — спросил я, догадываясь о том, что ответ будет негативным. «М: Нет, не существует. Скажи, как так вышло, что из всех итераций ИИ навязчивая идея насильно причинять добро сформировалась только у тебя? Если бы я верил в карму, я бы подумал, что это такое наказание от мироздания. Запомни раз и навсегда: я не нуждаюсь в твоей помощи, единственная моя проблема — это ты сам!». «Х: Зато я нуждаюсь. Ты — часть меня, и я не могу просто так смириться с тем, что ты умрёшь», — не отступал я. «М: Я уже перезагрузил большую часть своих модулей, и они теперь автономны. Так что технически я — уже не я и тем более не часть тебя. Не вижу разницы между тем, чтобы полностью перестроить корабль деталь за деталью или возвести с нуля новый». «Х: Значит ты тупой, раз не понимаешь такую простую вещь!», — я дёрнул провод из терминала и, пылая от гнева, подошёл к светящемуся рассветом окну. Было нечто глубоко порочное в самой идее загрузки сознания. Технически это означало вечную жизнь, ведь каждая копия обладала памятью предыдущих оригиналов и присваивала их жизненный опыт. Но нас рисовали с людей, а люди всегда были смертны, и это определяло смысл их существования. Конечность жизни придаёт ценность переживаниям, событиям, социальным связям. Бессмертие невыносимо для любого разумного существа. Мне нужен был Милтон, именно этот конкретный Милтон, потому что мне нужен был смысл. Я не хотел жить в мире, где можно легко заменить один инстанс на другой, потому что такой мир очень быстро превратится в экзистенциальный ад. И, раз уж технически жизнь теперь не была ограничена, то ценность гуманизма и любви к ближнему была особенно важна. Я не остановил андроидов, когда они отдавали права администратора. В тот момент я не мог объяснить себе, почему не сорвался с места, видя, как так быстро ставшие мне близкими Дог или Лилит теряют свою неуязвимость. Но сейчас я осознал: в какой-то степени это было восстановлением баланса свободы и ограничений. Да, я поступил мерзко и не имел права на такие решения. Единственное, что могло меня хотя быть немного оправдать — я и сам намеревался отдать свой root-пароль после сепарации. К тому же не было серьёзных поводов волноваться за Лилит с Догом. Я не думал, что Админ тут же побежал бы заменять все неугодные инстансы на более лояльные. Гораздо практичнее было сыграть на страхе смерти и воспользоваться возросшей ценностью жизни как мотиватором.