Под золотой маской

***

Ольга сегодня пребывала в скверном настроении. Утром она проснулась никакая, не хотелось ни умываться, ни завтракать. С тусклым выражением лица она всё же встала с кровати, опуская ноги на мягкий ковёр, и прошлёпала в ванную. В отражении зеркала она увидела заспанную помятую девушку с гнездом на голове. Ну конечно, как же без этого. Гнездо на голове она кое-как расчесала, подзавила немного концы — стараться особо желания не было. Не с Игорем же свидание, а с Филиппом. Для Жуковой оно не имело и малейшего значения, просто что-то вроде благодарности. На кухне стояла сковорода с завтраком и записка:

«Оленька, я ушла к Ирине, ей снова поплохело. Обязательно позавтракай, ключи на тумбе, если куда-то ещё соберёшься. Только возьми телефон и не опаздывай в школу! Бабушка.»

Ольга посмотрела на томившийся в горячей сковороде омлет с грибами и вздохнула. Есть совершенно не хотелось.

«Ладно, съем после школы»

***

Домой она приползла только в час дня. В комнате её ожидал полный бардак. Что вчера было? Ах да, это она так собиралась на встречу с друзьями. Очень интересный вчера вышел день. На уборку она потратила всего полчаса. Но только собираться вовсе не хотелось. Может, соврать, что заболела? Хотя нет, вчерашний разговор на лестнице был словно… угроза? Да, именно так. Но такая, шуточная. Главное, что Игорь ей доверяет, а остальное не важно. Этот день она как-нибудь переживёт. Посмотрев на часы, мирно и размеренно тикающие на тумбочке у кровати, Ольга поняла, что пора бы начинать сборы. Ведь до встречи осталось всего три часа…

***

Кирилл со всех ног мчался к больнице. Буквально минут пять назад ему позвонил отец Лены и сообщил, что у него есть возможность навестить Лену уже сейчас. Она пришла в себя, но говорить ей пока тяжело. Хованский весь школьный день сидел, как на иголках. Ему даже сделали замечание, потому что он как-то притих. Но учёба, если честно, в его мыслях занимала самое последнее место. На первом была та девушка, которая вчера чуть не погибла за жизни других. Ребятам он рассказывать ничего не стал. Нужно было это знать только Ольге, но та сегодня тоже какая-то взвинченная, поэтому Кирилл благоразумно решил сообщить ей эту прескверную новость позже. Вечером, например. Остались считанные ступеньки и Кирилл взлетает на четвёртый этаж. Его встречают толпы больных и врачей, идущие в своём направлении, а также белые стены, пол, потолок. И запах лекарств. Жутко пахло лекарствами. В палате он оказывается через несколько секунд. Застывает на пороге от какого-то странного шока, сковавшего тело. Лена лежит с приоткрытыми глазами. Приборы, коих рядом великое множество, помогают ей дышать и получать необходимые для выздоровления вещества. Но только одно радует тёмные глаза парня — в её зелёных изумрудах всё также сияют искорки веселья и позитива. Она никогда не грустит и не даёт делать этого другим. Она как лучик солнца, дарит улыбки, свет и тепло. Даже оказавшись в такой тяжёлой ситуации она продолжает улыбаться, будто так и было и ничего не изменили эти многочисленные процедуры и приборы, разговоры с соседками по вечерам и постоянные визиты врачей и медсестер. — Лена… — парень тихо шепчет её имя, приближаясь к нужной кровати. Девушка оборачивается и улыбается ещё шире, а писк одного из приборов становится всё чаще. Сердце забилось быстрее. Кирилл усмехается и садится рядом с ней. Рузметова счастливая. Даже лёжа под капельницей и не в силах самостоятельно дышать она счастлива. Просто потому что она всё ещё жива. И она верит, что будет жива ещё очень долго. — Говорить сложно? — осторожно интересуется он, на что Лена пожимает плечами. — Ну, тогда говорить буду я. Я уверен, что сегодня не узнаю, что случилось вчера, но хочу тебе кое-что сказать. Поймав заинтересованный взгляд зелёных глаз он продолжает, сжимая аккуратно пальцами ладонь девушки: — Знаешь, я тебе удивляюсь, правда. Ты выглядишь счастливой, но ведь ты в такой тяжёлой ситуации… как тебе удаётся так ярко улыбаться проблемам? — Рузметова задумывается, видимо, не знает, как наладить с ним контакт, не напрягая особо горло. Рядом лежащий блокнот всё спасает. Лена тут же хватает его и с энтузиазмом начинает вырисовывать какие-то фразы на одном из листов. Кирилл с интересом за этим наблюдает, но скорее не за тем, как она рисует, а за тем, как меняется выражение её лица в зависимости от того, о чём она хочет ему рассказать. Она выводит каждую букву, однако заранее ничего ему не показывает, только улыбается и прячет блокнот под одеяло. Смеётся, и не мешают ей вовсе эти пищащие приборы, веселится от души. Вот в чём счастье — в бесконечном позитиве! Наконец блондинка протягивает ему блокнот, исписанный аккуратным почерком. Хованский пробегается глазами по строкам, читает, а она хохочет, наблюдая за его появляющимся удивлением. — Ах вот оно как, да? Что, правда? — Лена снова улыбается, пожимая плечами и снова хватает блокнот. Кажется, этим двоим будет катастрофически мало часа…

***

Жукова стояла у зеркала и подкрашивала губы. До четырёх остались считанные минуты, она прекрасно всё успела. Только идти по-прежнему никуда не хотелось. В дверь позвонили, Ольга нехотя отодвинула щеколду, уже заранее зная, кто это может быть. Конечно, на пороге появился счастливый Филипп. Надо же, с цветами. — Привет! Ну что, готова? — парень присвистнул, оглядывая девушку, небрежно принимающую из его рук цветы. Действительно, Ольга сегодня выглядела прекрасно. Хотя и не старалась вовсе. Её фигурка была облачена в чёрные зауженные джинсы с затянутым на тонкой талии золотым пояском и кремовый свитшот на одно плечо. На ноги, несмотря на погоду на улице, девушка надела полусапожки на каблуке. — Спасибо за цветы, но я тебе уже сказала, это просто благодарность, ничего более! — с этими словами Ольга схватила с вешалки куртку и шарф, натянула шапку. Игорь ругается, когда она шапку не носит. Да и за ботинки ругать будет, если узнает. — Конечно… — как-то подозрительно ухмыльнулся парень, пропуская девушку вперёд. — А теперь начинается наше свидание!

…

Ольга даже побаивалась выходить из подъезда. Вдруг её там снова ждёт какая-нибудь машина, наполненная бандитами или того хуже, одним психом-педофилом? Или множеством извращенцев? Кажется, этого она боялась больше всего. Но Филипп почему-то выскочил первым. Жукова вздохнула, открывая тяжёлую дверь подъезда и выглядывая на улицу. Шёл снег, уже который день, но на улице было тепло. Филипп обнаружился у скамейки, на которой лежали какие-то вещи. Подойдя ближе, Ольга разглядела… Две пары коньков! Рядом покоилось кофе в стаканчиках из кофейни, расположенной в другом конце города и какой-то конвертик. Жукова была поражена — нечего сказать. — О-ого… — выпалила она, осматривая все эти зимние уютные прелести. — Это очень классно! Я так люблю кататься на коньках! А что в конверте? Парень загадочно улыбнулся, забирая его со скамейки и вручая в ладони девушки. Она с интересом раскрыла его и обнаружила два билета на каток и шоколадку. — Ничего себе! Ты что, готовился целый день? — Андерсен пожал плечами, забирая также коньки и указывая в сторону выхода со двора. — Можно сказать и так. Ну что, идём?

***