Декабрь
Вот и приблизился Дашин день рождения. Такая себе романтика, конечно, — без особой душевности стены клиники и пансионата, где они проживали. А подарить любимой праздник — дело принципа для Паши, особенно ввиду его бесконечной вины перед супругой и неизмеримой благодарности за преданность и веру.
Но разве что-то извне может погасить огонь, освещающий и согревающий, что горит внутри один на двоих?
Вообще, дни рождения в семье Краджичей всегда незабываемы. Хотя бы потому, что подготовка была серьезной, основательной и дальновидной.
Один из самых запоминающихся дней — первый день рождения, отмеченный в кругу семьи.
Как и полагается вторнику, начинаться ему велено строго по настройке будильника на будний день. Если честно, Паша не очень любил свой праздник, который всегда сопровождался путешествием в трагическое прошлое и короткое детство. В глубине души горел слабенький огонек надежды, что о нем просто забудут.
Но это было бы не про Дашу, которая создала этот уютный дом. Слишком много ей было известно, о чем он, конечно же, не догадывался, и что нужно было обязательно воплотить в жизнь, чтобы достичь желанного уровня perfecto.
Дверь в спальню очень тихо открылась, Даша на цыпочках пробралась к Паше, кое-что оставила на его шее и ушла к Ане наблюдать в щелочку, как именинник будет радоваться.
Паша потер глаза и поспешил убрать все помехи, что бы доспать законные пять минут до будильника. Помеха оказалась настойчивее. Это точно не похоже на шутки и щекотки девочек. Странная пластика, еле уловимый звук. Никто не узнает, что же дернуло Пашу неизвестный объект прихлопнуть. Пока он торопливо открывал глаза, наткнувшись на пушистую тонкую «палочку» на своей шее, эта самая «палочка» выпустила в него свои тонкие, острые коготки. Чем и вызвала резкий вскрик и отскакивания своего нового хозяина на пятой точке по кровати в сторону двери.
Маленький монстр оказался милейшим серым котенком, который от испуга мгновенно взобрался по шторе до средины окна и завис, громко мяукая. Тут же в комнату ворвались девочки: Даша, чтобы снять напуганную зверюшку и спасти новые шторы, Аня — заобнимать и зацеловать папу, предварительно вручив ему импровизированный утренний торт из свежих фруктов. Самому же Паше понадобилось немного времени прийти в себя.
Даша очень медленно подходила к краю кровати, где расположился именинник. Котенок прижимался к ее щеке, отходя от пережитого шока. Будь он хомяком — сердце бы давно разорвалось.
— Знакомься, папочка, это — Маркиз, — одновременно с комментарием Анечки,
перекладывая пушистый комочек из ладони в ладонь, Дашей был вручен кот с серьезными претензиями на особый статус в семье.
— С днем рождения, милый! — за Пашиной спиной устроилась супруга и крепко-крепко прижалась щекой к плечу. Нужно дать ему немного времени.
Она ведь знала! Точно знала, что в тот злополучный день, разделивший жизнь сербского паренька Паши на «до» и «после», погиб и его кот, которого он помнил столько же, сколько и себя.
И вот теперь наглый серый зверь карабкается по футболке, неуклюже пошатываясь и срываясь в надежные руки своего хозяина.
— С чего вы взяли, что он Маркиз. Будешь Тарзаном, зверь. Подрастешь, окрепнет голос, будешь очень натурально качаться и прыгать по Дашиным шторам, — непривычно строгий Паша поднялся с кровати, деловито прижал нового друга к груди. — И вообще. Мужчин в этом доме собираются кормить?
— Пап? — в недоумении обратилась Аня. Девочки остались сидеть на кровати, ожидая немного другую реакцию и развитие событий.
— Что, попались? — и с разгону прыгнул спиной на кровать, поспешив поскорее притянуть к себе супругу и дочь. — Спасибо за Тарзана. Его здесь очень не хватало. Как говорят в Сербии, хочешь проверить семью на прочность — заведи кота. Будет весело!
Да уж, жизнь в квартире на третьем этаже забурлила с особым оттенком в пушистой тональности.
Паша же не любил оставаться в долгу и по природе своей любил похвалу и восторг в ответ на свои поступки. Ну, и горящие от восторга глаза, конечно.
Однажды тяжелый период поглотил их с Дашей в трудовую пучину, казалось бы, безвылазно. Рутинные дела в спортивной школе перекрывались ее рвением познать все тонкости управления отельным бизнесом, раз уж Паша так щедро распорядился своим приобретением. Как же не взвалить на себя еще больше ответственности?
Поэтому с благословения супруга и по рекомендации Софии, Даша с присущей ей тщательностью погрузилась в освоение новой области. А это отнимало время, в первую очередь, у семьи. Как бы хорошо усилия мамы не вписывались в воспитательный процесс, скучали все, и времени, проведенного во сне вместе, категорически не хватало.
Когда же Дашино участие в работе отеля стало качественно ощутимее — жизнь семьи стала ярче! Противостояние Караджичей на брифингах и сборах акционеров по своей энергетике и содержанию варьировалось от камедиклаба до третьей мировой, где каждый обрел свою аудиторию и сторонников. Даже Галановой иногда было страшно за родственников и за имущество. Зато как стараются!
Поэтому, чтобы подарить себе небольшой отпуск и провести профилактику семейных отношений, Паша по налаженной схеме с Дашиной помощницей расчистил поле для отпуска как раз ко дню рождения любимой.
Как само собой разумеющееся, Аня осталась в Париже на каникулы, чего сейчас старшие Караджичи не могли себе позволить. Полететь вместе с дочкой, отметить с Крыловыми свой день рождения, а заодно и католическое Рождество — максимальный отдых, который разрешила себе Даша
Каково же было удивление Канаевой, когда вместо билетов в Москву, в руках супруга материализовались билеты в Барселону. Первая попытка что-то прояснить по поводу работы была пресечена ну очень глубоким поцелуем прямо в очереди на регистрацию, после чего, конечно же, Даша прятала глаза, а ее муж гордо улыбался, покоряя некоторых возмущенных.
Что в Барселоне? Отличные отели с удивительно комфортабельной мебелью. На принятие решения о заказе такой же в свой было потрачено четыре дня испытаний и безделия. А после напряженной работы можно и прогуляться по городу, заодно с ним попрощавшись. Ведь впереди была Венеция с еще более напряженным графиком.
— Вдвоем с тобой я больше не буду отдыхать. Мне дома нужно отсыпаться после отпуска еще три дня, — зевнула в сувенирной лавке Даша.
— Котик, отдыхай, сколько хочешь, до следующих Аниных каникул, — в этот момент он примерил себе и Даше венецианские маски.
— Ты мне угрожаешь? — в черной маске Паша выглядел все же зловеще, поэтому девушка поспешила потянуть за небольшой черный клюв, и стряхнуть из воображения недобрые ассоциации.
— Что ты! Просто тетя Эля попросила привезти ей очень ценный сувенир, а я ведь не могу ослушаться единственную тетю, — на что получил в ответ заливистый хохот супруги и продолжил вертеть всякие безделушки в руках.
— Так, а что мы выбираем для Элеоноры Андреевны?
— Тут такое дело… Тетушка хочет больше внуков, а мы все страшно заняты.
— А ты? — остаточный смешок сменился пристальным вглядыванием в снова переключившегося на прилавок мужа. — Чего хочешь ты?
— Еще больше нас, — шепнул гипнотизирующе, как обычно, и у Даши немного ноги подкосились.
— И когда ты собирался меня поставить в известность? — его рукав принял удар на себя, когда тонкие пальчики вцепились в мягкий материал пальто.
— Дашка, ну ты чего такая серьезная? — Паша поспешил покинуть душное помещение, привычно бережно поддерживая супругу за талию. — Я тут тебе про высокое и светлое, а ты меня отчитываешь. Ты… Ты, что ли, против? — даже отошел на расстояние вытянутой руки. — Я много думал: пропустил пять лет жизни Анюты, не знал ее маленькой. Эта вина меня съедает. И…
А Даша просто взяла его под руку, не дав договорить, прижалась крепко-крепко и повела за собой по набережной. Не то, чтоб она не ожидала такое услышать, тем более от Павла, но он умел удивлять и задавать сердечному оркестру новые темпы. Он умел мотать нервы и выводить из себя просто мастерски, но каждый день Дарья была благодарна жизни за то, что не ошиблась в своем чудаковатом, многогранном мужчине.
Да и, собственно, нужно же посмотреть город перед отъездом, иначе не о чем будет рассказать.
— Хочу видеть тебя беременной, со всеми заморочками, — в тихом переулке Паша резко остановился, развернул к себе супругу. — Наблюдать, как в тебе растет наша жизнь.
Но за поцелуями и жаркими ночами в укромных уголках и уютных отелях Венеции и Барселоны не последовал новый счастливый период в жизни Караджичей. Врачи только разводили руками и выдавали до абсурда противоположные предложения, почему они по-прежнему втроем.
Доктор Шварц пообещал Дашу свести со своим хорошим другом и вписать ее в плотный график, расписанный на год вперед. Поэтому в день своего рождения, в католическое Рождество Даша ожидала доктора в пустом коридоре, раздражаясь от звука бесконечно открывающейся и закрывающейся папки с ее документами в руках Паши.
Стоило только повернуться к нему, и сердце дурманило от увиденного. Прошло всего полтора месяца с момента их «примирения», а прогресс в лечении превосходил любые ожидания. Супруг привел ее на консультацию сам, уже опираясь на один костыль. Даша упустила момент, когда он не просто стал самостоятельнее, а взял на себя все ее функции.
Неожиданно? Мило? Скучно!
Девушка практически бесцельно находилась в клинике и от побега домой к делам ее сдерживала сущая мелочь — она ему нужна здесь, ее место рядом с ним, где бы они ни оказались и в какую бы авантюру не ввязались. Благо, чувство вины за несносное поведение все меньше съедало Пашу. Просто он очень соскучился по своей жене за семь дурацких месяцев.
Парочка неразлучных друзей показалась из-за угла. Никто не стал распыляться в приличиях, поэтому после краткого знакомства Даша с врачами скрылась за дверью кабинета Шварца. Для Паши наступило время бесконечного ожидания. Страхи и надежды метались от полюса к полюсу, сам он себя ругал за саму только мысль, что все может быть необратимо ужасно.
И, конечно, прошла целая вечность, пока Даша не вышла на ватных ногах к нему. Едва заметные следы от слез на щеках, устало опущенные руки и необычный взгляд.
«Все плохо? Все хорошо? Проблема в ней? Или во мне?». Пауза явно затянулась и беззвучный диалог никак не хотел состояться.
— Уже поздно что-то делать, — наконец-то решилась Даша. Такой странный голос, как никогда ранее. Закрыв глаза, он бы ее не узнал. Паша только подорвался в ее сторону, а супруга уже вжималась в него. Документы неуклюже отлетели на кресло.
Караджич стоял, со страхом перенимая всхлипывающие вибрации, и не отпускал от себя ни на милиметр — Даша не должна видеть, как горько и ему, оттого, что сокровенное желание любимой неосуществимо. Если бы он сказал хоть одно слово — разрыдался бы. Столько надежд было возложено ими на сегодняшнюю консультацию у доктора!
— Лечение не имеет смысла, Пашенька, — смешно прохрипела Даша, находясь в крепком кольце рук. Да и что Паше оставалось, если его опора свалилась на пол, на ногах он стал стоять не так давно, а оставлять Дашу в таком состоянии одну не мог себе позволить. — Седьмая неделя.
— Седьмая неделя чего? Я что-то важное забыл? Причем тут доктор? — засуетился от странных слов и пауз.
— У нас седьмая неделя беременности, Паш, — теперь уже с облегчением разрыдалась Даша, вскидывая наконец-таки голову вверх. Сначала Караджич ослабил хватку, чуть пошатываясь делал усилие рассмотреть что-то необычное в кристальном свете слез, а затем медленно опустился к коленям супруги.
Собственно, Павел понял, что теперь не она ему опора — а только он сам для всех, хоть и не получалось пока в должной степени. И что-то неразборчиво шептал на смеси сербского и русского языка, пока супруга ласково перебирала его волосы.
Удивительное место — клиника. Здесь переживаешь полный спектр всех эмоций, невозможные чудеса и безнадежные приговоры.
***
Январь
Как только врачи дали Даше добро на перелет, Караджичи отправились домой. Аня с бабушкой недавно проведывала родителей, но это, конечно же, немного не то!
Галанова с внучкой переживали невообразимо, но от этого встреча стала еще трогательнее. Караджичи выглядели по-особенному, немного уставшими и, конечно же, голодными.
Первым делом ребята заехали в отель, где по ним успели соскучиться все без исключения. Даже София вернулась из декретного отпуска, поэтому балаган к возвращению хозяев удалось слегка приструнить.
Обед и обсуждение новостей затянулись до вечера. Паша, не привыкший еще к такому количеству нагрузок, уже согласился было переночевать прямо в переговорной, но Джекович уже распорядился о служебном автомобиле. Дела никогда не заканчиваются, а здоровье и семья, как ни странно, стали приоритетом для всех присутствующих.
— Анечка, моя девочка, ты самый важный человечек в моей жизни… — Даша очень соскучилась по маленькому ритуалу, поэтому прилегла рядом с Аней немного поболтать перед сном.
— Мам, теперь нас таких важных человечков двое, да? Женская интуиция нас с бабушкой не подвела, да? Хотя папа спалился… — девочка чуть привстала в ожидании хоть какой-то реакции в подтверждение догадок, но столкнулась с неодобрением за папины прилипучие словечки, — ой, то есть выдал себя сегодня. Не думаю, что он так сильно по мне соскучился. Точно! Следил, чтоб я тебя крепко не обнимала и на руки не запрыгивала. Виноватым не выглядит, тогда не просто так тебя обхаживает и отказывается отдыхать. Ну, очень в глаза бросается!
— Мой юный следователь! — девочка тут же оказалась в крепких объятиях и получила россыпь поцелуев в макушку. — Как же мне с тобой повезло. С вами.
— Не уходи от ответа, — чуть ли не умоляюще попросила маму дочь.
— Скоро в нашей семье появится малыш, — выделяя каждое слово, с придыханием, призналась Даша. Эти слова вызывали священный трепет и до сих пор казались фантастическими.
— Ура! — тихо прошептала Аня в живот маме. — Малыш, я очень жду тебя.
На этой трогательной ноте прекрасная половина Караджичей предалась мечтам и размышлениям, которые очень скоро убаюкали девочку, как и после каждого насыщенного эмоциями дня. А Даша поспешила занять свое место в спальне и разбавить мужскую компанию.
— А мы тебе тут место греем, — широко улыбнулся Паша и отложил на прикроватную тумбочку книгу, а на нее — кота. — Хотя наш парень так исхудал, что грел, в основном, я. И еще тебе на выбор две подушки. Но можешь не выбирать, если хочешь. Бери обе.
— Даже не знаю, как тебя отблагодарить, — не снимая халат, Даша потянулась со своего края кровати к мужу с признательным поцелуем. Как же она соскучилась по этой комнате, по ночным разговорам. — Как хорошо дома! — И самый удобный в мире матрац притянул к себе хозяйку, а самый теплый серб в Москве поспешил согреть ее всю.
— Слушай, Даш, я, кажется, придумал. Давай утром скажем, что из Германии мы привезли еще кое-что особенное, — Пашина рука уже давно приросла к еще незаметному для окружающих животику супруги, и сейчас он размеренно поглаживал его — свою самую заветную драгоценность. — Но придется подождать месяцев шесть, чтобы получить этот подарок.
— Пашенька, как быстро ты забыл, что наша девочка никогда не отличалась наивностью. Аня и Элеонора Андреевна обо всем сразу догадались.
— Вот ведь мне с женщинами везет, — Паша устало закрыл глаза и начал устраиваться поудобнее. До полного восстановления было еще далеко, поэтому день возвращения не самым лучшим образом отразился на Караджиче. — Наверное, у нас будет еще одна дочь.
— Выбора-то у нас нет — все равно наш или наша, — каждое его слово пробуждало в ней бесконечную благодарность за отвоеванные светлые дни.
— А я всегда выберу тебя. Потому что люблю. Потому что ты — моя семья. Мы вместе станем еще сильнее.
Настало время судьбе сдаться и прекратить испытания невыносимой болью для этих двоих. Испытаний достаточно. Живите спокойно и счастливо, дорогие Караджичи.
