Ставок больше нет

Наверное, затишье в отеле стоило расшифровать не иначе как предвестье бури. Размеренность и неторопливость естественного внутреннего течения работы привела любопытную публику в состояние оптимальной готовности. Даша ворвалась в холл, пугая взглядом хищницы на охоте. По лицу читались ее диалоги с самой собой — тот, кого жаждал ее демон расправы, нигде не обнаруживался. Естественно, тем самым наращивая мощь торнадо внутри хрупкой на вид девушки. София переглядывалась со своим заместителем. Напророчила? Спрогнозировала. Павел вел себя, по скромным подсчетам, очень странно в последнее время. Скрытный, молчаливый, латентно раздражительный. Даже Элеонора Андреевна нежданно-негаданно сегодня нагрянула. Ну, а Миша… Все знает, и бесит! Прямо сейчас сидит, правдоподобно удивляется и бесит. В управляющей уже начало зарождаться чувство вины, на запах которой решительно направилась Даша. — Где он? — Даша без учтивости и вежливости вонзила дротики своего раскаленно-железного голоса во всех присутствующих, самый острый в упор достался Софии. — Даша, а что… — управляющая была в более, чем хороших отношениях с супругой хозяина и искренне обеспокоилась состоянием той. Еще ни разу она не видела Канаеву в ярости, и это пугало. Настораживал тот факт, что причина такого срыва скрывается в кабинете Толстой, а что там сегодня происходило — для нее большая загадка. Появился весомый повод для беспокойства — Ладно, — резко прервала реплику Даша и схватила универсальный ключ-карту Толстой. — Позже верну. А Михаил Джекович все равно сохранял спокойствие, чем еще больше выводил из себя Софию. Что-то странное происходило последние две недели в семье Караджичей. Точнее странным был только Павел, и докопаться до сути не помогал своей супруге. Впервые за плюс-минус полтора года плюс-минус спокойной жизни Даша забеспокоилась не на шутку. Вот и сказке конец?.. Ничего не происходит вдруг. Никто кардинально, в один миг не меняет свой жизненный уклад и годами выработанные привычки. Все вокруг то и дело отмечали, что пара подозрительно долго держится вместе. Вот и до Канаевой докатилась волна сомнений. А основания появились основательные и предостаточные. *** Даша все так же иногда перебарщивала с собственной властностью и настойчивой упертостью. Паша изредка, но продолжал наведываться в покерный клуб. Нечасто, но возвращался домой заполночь и не в самом трезвом виде. И ревновал ее на грани с патологией. Неизменным оставалось самое важное — тотальная заинтересованность друг другом внутри семьи. Паша был безгранично нежен и податлив в отношениях с дочерью, окружал заботой и рад был откликнуться на любую просьбу. За это часто получал замечание, что чрезмерно балует девочку. Но кто, если не он. Паша и так считал, что супруга строга за двоих. Даша… с каждым днем он все больше ревновал и любил её, и только ей одной хотел доказать, на что способен. Что было бы не плохо хотя бы раз озвучить обоим. Но к чему слова, когда с неуемной жадностью они наслаждались друг другом, будто время замерло в самом начале их отношений, не поддающихся никакой логике. Как-то незаметно сложилась традиция обедать вместе, и Паша на автомате вошел в кабинет своей жены, не особо обращая внимание на лепет помощницы после приветствия. Даша как ни в чем не бывало одаривала улыбками двух подозрительных мужчин (неподозрительных для серба почти не осталось) и явно с ними кокетничала. Не отрываясь от убедительного спича, девушка дала знак глазами присесть и не мешать. И все бы ничего, но как только один из особо важных обратился к Канаевой и сделал по итогу очень двусмысленное предложение не столько Даше-замужней-женщине, а Даше-руководителю, Караджич очень правдоподобно поперхнулся, потом стукнул по столу и сменил дрель во взгляде на мощный перфоратор. Все, что касается его женщины, воспринималось однозначно, искаженно, но никак не подробно до междустрочий. Что оставалось девушке? Не допустить неловкостей, поскорее и покорректнее отпустить с миром потенциальных спонсоров. Укрощение южного темперамента под шумок вписалось в ее рабочий распорядок. Отличным началом для очередной оздоровительной беседы стало испытание молчанием. — Разве я заслужила такое отношение, постоянный контроль? — Даша расхаживала по кабинету и беспощадно стучала каблуками по полу, периодически останавливая взгляд на муже. — Мне больно оттого, что ты мне не доверяешь! Ты это понимаешь, Паш? — Дашенька, милая, я тебе доверяю. Я им не доверяю! — указал Павел на дверь, за которой пару минут назад скрылись очередные типы, которые наведываются не ради исполнения детских мечтаний, а ради его прекрасной половины. К тому же, рассиживаются здесь и в подробностях рассматривают не проектные предложения, а предел сербских мечтаний. — Крутятся вокруг тебя, взглядом пожирают! — Я разве дала тебе повод усомниться? Хоть раз? — девушка ослабленно опустилась на стул, склонила вниз голову и сжала виски, но досада продолжала медленно отравлять рабочий день. Паша тоже нервничал. И если посетители уже отошли на второй план, то спокойствия не прибавляла Даша. Все-таки в сербскую головушку с большим опозданием закралась мысль, что он перебарщивает, и никакой пользы любимой от этого нет. — Ни разу! — получился автоматический ответ. Паша не сразу понял, что же происходит с Дашей, так быстро она сдалась и не довела до логической точки перепалку, в которой он снова окажется неправ. Он растянулся над столом и успокаивающе погладил супругу по плечу. — Не нужно слез, ладно? Простишь? — Мне нужно просто успокоиться, — интересно, где же он увидел слезы? Даша быстро сменила удивление на недоумение и снова принялась мерить шагами кабинет. — Это такие пустяки. То ли дело срыв соревнований… Ты же мне всех спонсоров распугаешь! — А теперь у меня предложение века, — Паша перехватил Дашу у окна и усадил ее на край подоконника. — Сколько? — Что «сколько»? — она так и не заметила до сих пор, как этот взгляд исподлобья оживляет и будоражит любимого, какую власть над ним имеет. — Сколько денег нужно на соревнования? — не думал отступать Павел. — Много. Наверное. Точная сумма у моего финансиста. Но это не решит проблем, — Даша немного успокоилась поглаживанием бортов его пиджака и устранением невидимых складочек на рубашке. — Все эти люди — это связи. Ну ты же должен понимать. — Да, должен. — и как она это делает: укрощает его самым невинным легким прикосновением? Еще и полгода не прошло, как они вместе, Паша еще не привык к тому, что его возлюбленная принадлежит только ему. — И что мне сделать, чтобы быть спокойным за твою безопасность? — Верить мне? — и кота для известного мультфильма можно было бы срисовать снова с Даши. — Эта твоя неуверенность убивает меня, — Паша приблизился к ней и не дал ни малейшей возможности сбежать. — Я хочу быть рядом, когда ты решаешь важные вопросы с важными, но очень мерзким людьми. Я всех их знаю, как облупленных! — Ты, правда, этого хочешь? — неужели его девочка наконец-то сдалась?! Это значило одно — необходимо максимально мобилизироваться и быть готовым к самой экстренной помощи. — Даша! — его нетерпение и беспокойство в голосе еще больше пугали Дашу, и та нервничала сильнее, ведь без особой нежности принялась снимать невидимые пылинки с мужского пиджака. — Мне кажется, я не справляюсь с управлением… — грустно вздохнула Даша, опустила руки и принялась сминать низ своего платья. И все встало на свои места. Она наконец-то призналась себе, что без поддержки не чувствует себя компетентной во многих вопросах, что нужно заполнить кучу пробелов в понимании механизмов и закономерностей менеджмента. Паша же выдохнул, но ненадолго. Она до последнего не сдавалась, настоящий боец. Или просто привыкла биться одна, не рассчитывая на помощь. Но теперь у Даши был он. Жаль, раньше не предложил свою помощь. — Я буду твоим топ-менеджером. Или нет, как София, дженерал менеджером. — и в неспокойной голове на смену неудачному финансовому предложению пришла гениальная, экономически выгодная им обоим идея. — Ты всегда для меня топ и дженерал! — девушка буквально набросилась на супруга, вжимаясь в него всем телом. На его плече так надежно и отрадно. — Хочешь устроить собеседование? Испытать мои физические способности? — Хочу нагулять аппетит! *** Как только у Павла появились официальные основания наведываться почаще и подольше к супруге в рабочее время, он тут же принялся разлагать дисциплину. И это очень веселило всех вокруг и придало непринужденности строгой системе управления в спортивной школе. Исподволь количество Дашиных тренировок сократилось до трех в неделю. Обедали супруги всегда вместе: будь то просто семейный обед на двоих или деловая встреча, которых больше стало у Павла. Даша непроизвольно впитывала невероятный объем полезной информации, наблюдая за любимым. Вот не заподозришь в этом повесе компетентного и, что немало важно, стратегически мыслящего специалиста. Ну и куда же без приключений?! У зеркала в приемной Даша разглядывала новые серьги — подарок мужа. Элегантность и сдержанность их отношений распространялась скорее на вещи и внешний антураж, в то время как их взаимная магия была до глубин пропитана авантюрой, ребячеством и бесконечной страстью. В памяти всплыло их первое спонтанное свидание. Паша тогда окончательно переманил на свою сторону Дашину помощницу и всячески подстраивал ее рабочий график под свои планы. Под предлогом «Дашенька, мне нужны новые ботинки и без тебя я не могу определиться — вдруг тебе не понравится» пара оказалась сначала в торговом центре. Девушка всегда терялась в больших замкнутых пространствах, поэтому пришла в себя, когда Паша уже вел ее за собой по пустому проходу без каких-либо вывесок. — Ой, Паш, а мы куда? — Подожди немного, сейчас все увидишь сама. — Что ты задумал? — Тебе понравится! … Или не понравится. За дверью с непримечательной табличкой оказался немаленький кинозал на пару десятков мест. В центре зрительного зала на столике перед красным диваном скучала корзина с фруктами, какая-то нарезка и шампанское в ведерке со льдом. — Мы здесь одни что ли? — осторожно огляделась Даша. — Угу, — доволен полученным эффектом Паша. — А что за повод? — Даш, ты не считаешь, что должна мне хотя бы пару свиданий, а то у нас с тобой не как у людей? — несколько горячих поцелуев обожгли тыльную сторону ладони девушки, которая не могла оторваться от влюбленных глаз, гипнотизирующих ее. — М… Свидание? Мне нужно подумать, — старалась кокетничать Даша, вовлекаясь в затеянную игру. — На этом диванчике отлично думается. — Ты проверял? — Нет-нет, что ты. Давай вместе, — особенно обходительно Паша усадил возлюбленную на диван и разлил шампанское по бокалам. — Ты подумаешь, я подожду, перекусим и что-нибудь посмотрим. — Что смотрим? — вместе с бокалом Даша получила полный обожания взгляд, не так давно, но на постоянной основе примагнитившийся к ней. — Не знаю даже. Что включат, — не смотрит в глаза и выдает себя так просто. — Ты не умеешь врать, — потянула за рукав Даша, и муж оказался совсем рядышком.Совсем не то, что в многолюдном кинотеатре, где людей так навязчиво разделяют подлокотники. — Чего разволновался? — Ну, в общем, я не знаю, как ты на меня посмотришь, когда узнаешь, что это одна из любимых моих мелодрам… — Паша, ты такой милый сейчас. Я не знала, что ты умеешь смущаться. Но это, правда, мило. Очень. Я с тобой все что угодно готова смотреть, — Паше не пришлось особо напрягаться, чтоб к его груди прибило единственную богиню тепла, а та во всю сжимала любимого крепко-крепко. Даше того и нужно было: немного сказки, заботы, удивления. — Умница. Обратной дороги ведь нет. Уже. И… — мужчина подал рукой едва заметный сигнал киномеханику, немногочисленные бра погасли и на экране появилось изображение. — Я хочу, чтобы ты запомнила наше первое свидание и первый поход в кино, — прошептал он в макушку. — С тобой каждый день незабываемый, — Даша оставила легкий поцелуй, напрягая силу воли, чтоб не дай бог не наброситься на мужа. Очень необыкновенным было их одиночество в зале. — Подожди, это мой любимый «Отпуск по обмену»? Пашка, удивляй меня почаще! Первое и все последующие свидания были невероятно увлекательными. Парки, аттракционы, ботанический сад, прогулки на теплоходе, катамараны… И мини-путешествия втроем на выходные, где уже Даша брала на себя романтическую составляющую. Очень долго стыдно было обоим за финал свидания в бильярдной. Кто же рассчитывал, что первой партии не видать логического завершения? Губительность и подлость характерных для удара поз спустя десять минут после начала завела парочку в подсобку, где на самом интересном месте они были застуканы, а затем с позором изгнаны из приличного заведения. Кто-то бы и расстроился, попав в черный список посетителей, а Караджичам было весело тихо хихикать и подшучивать друг над другом, работая на недоумение окружающих. С появлением Паши принципы Даши все чаще летели к чертям! Особое удовольствие — узнавать друг друга в таких необычных ситуациях. Даша поражалась фантазии супруга, а тому только и нужен был повод вкусить полноту жизни, компенсируя годы затворничества и бегства от себя. Из-за двери появился самый постоянный посетитель. Открытая ладонь в приветствие и, как оказалось, на прощание секретарю, и Даша едва успела схватить свою сумочку. Отдышалась девушка только в машине, и не сразу заметила, что заранее оговоренный маршрут не совпадает с направлением движения. — Паш, а мы куда? — Даша в полуобороте наслаждалась серьезным выражением лица водителя, который спрятал хитрющие глаза за очками. Можно ехать куда угодно, наблюдая за гордым профилем уверенного в себе мужчины, из которого только ты и дочь можете вить веревки. — Я передумал обедать, — ребячества и азарта Павлу было не занимать. — А я вот нет, — по желудку Даши разгулялись голодные звери, но, похоже, супруг их не услышал еще. — Может, домой заедем? Соляночка еще есть твоя любимая. — Родная, как же ты убедительна, — Даша еле-еле успела вцепиться покрепче в сидение, когда Паша совершил резкий маневр и направил автомобиль в сторону дома. Редкий обед в домашней обстановке внес немного разнообразия в жизнь Караджичей. Потому что случился только под вечер и на бегу, потому что кое-кто уже заждался в саду. Ведь самое вкусное блюдо — два наркозависимых друг от друга тела под соусом спонтанности и чувственности с гарниром из смущения, раскованности и изобретательности. *** Не так уж много времени прошло, как Паша начал задаваться вопросом — неужели Даша его ни капельки не ревнует? С ним все было понятно. А с ней? Что она чувствует? Неужели ни капельки не ревнует? Что это? Любовь? Вопросы… Вопросы… Вопросы… Не находя вразумительного по индивидуальным сербским меркам ответа, в буйную головушку забрались вполне логичные, но классические подростковые идеи. Устроить Даше провокацию? Она, конечно же, может обидеться, но у Павла было достаточно рычагов управления милостью и снисходительностью темпераментного тихого омута. Стратегический план привнес в жизнь отеля старый добрый тонус в ожидании новых прихотей хозяина-самодура. Все сдерживаемые странности одним бурным потоком вернулись к заскучавшим от стабильности гномам. Какие звезды и в какой такой ряд встали — неизвестно, но произвольно-настойчивый перст судьбы указал на Софию. Как назло, спектакль разыгрывался не только у Даши на глазах, но и в присутствии Михаила Джековича. Супруга хозяина ожидала благоверного у бара за увлекательной беседой с заместителем управляющей. Выходя из лифта, София делала заметки в своем ежедневнике под диктовку начальника. Тот, ни с того ни с сего для нее, но предусмотрительно для себя, нежно взял управляющую под локоть. Незамедлительно получил в ответ краткий, но емкий, полный недоумения взгляд — все идет по плану, можно продолжать. — София… Яновна, — теплое дыхание без труда преодолело короткую дистанцию до ее уха и заставило моментально напрячься. Тревога зазвонила во все колокола, схлестнувшись взглядами с самыми заинтересованными в наблюдении лицами. — Почему бы нам с вами не пообедать? Завтра. Ну, мне очень нужна ваша поддержка в переговорах с подрядчиками. Вы так убедительны и настойчивы. А я на все согласен… — На что вы согласны, Павел Аркадьевич? — София с трудом отстранилась, с подозрением осматривая начальника. Когда же его успело так торкнуть, ведь на виду все время был. Тем более Даша здесь. А не заметить ее он не мог. И по всей видимости, знал, что она здесь. Поэтому легко, но настойчиво касался плеча управляющей и играл бровью, неприятно представить, на что намекая. Затем вообще обезумел и двусмысленно провел пальцем по вырезу ее платья. Недоуменные переглядки Софии, Михаила и Даши продолжались ровно до того момента, как стало ясно о бесперспективности подкатов Павла, которого объект уже не слушал. Джекович очень даже мог сейчас наплевать на субординацию и напомнить герою-недолюбовнику о правилах минимального приличия. Но вибрирующая, разрушительная энергия близсидящей девушки дала понять — есть управа более мощная и действенная на обезумевшего начальника. — Павел, — прыснула Канаева и буквально за шкирку потащила мужа в сторону служебной двери. — Эй, гражданочка, полегче, — возмущался тот, когда супруга заталкивала его в узкий коридор с напором лучшего секьюрити из элитного клуба. — Что за цирк ты устроил? — и эта тоненькая ручка с недюжинной силой пригвоздила приходящего в себя Павла к стене. — Не понимаю о чем ты, милая, — еще больше обозлил супругу, после чего был прижат сильнее ее давящим на грудь предплечьем. — Не называй меня милой! Объясни, какого черта ты так бездарно клеился к Софии? — Ты что-то путаешь. Я просто предложил ей составить мне компанию на деловой встрече. Она все-таки больше разбирается в тонкостях нашего общего дела. — А что за встреча? С нисуазом или касуле? — игриво-издевательский тон придавал легкости ее лицу, в то время, как хватка не слабела. — А я не знаю еще, что она больше любит? — понесло Павла Аркадьевича. — Прекрати! — резко давление ослабло, Даша оперлась о противоположную стену и скрестила руки на груди. — Я и не начинал. Это ты какая-то напряженная. Почему бы вдруг? — Паша потер плечо, от которого она оттолкнулась пару секунд назад. — Потому что мой муж ведет себя как клоун! — в глазах закипал коктейль из негодования и разочарования. — Дашенька, неужели ты ревнуешь? — эффект получен, но небольшой испуг от непредсказуемости ее скрытых чувств немного тревожил. Да и расстроил ее Паша по-настоящему. — Нисколечки, — вздернула нос Даша и отвернулась от проницательного взгляда. Ревность — не то чувство, которое она хотела бы демонстрировать, считая, что Пашиной хватает на всех. *** Последние две недели усиливали тревогу Даши. Все шло вопреки привычному укладу жизни. В один момент все резко стало как-то не так. Вниманием удостаивал или ноутбук, или телефон. Не реагировал или забывал даже об Аниных просьбах. Но самое главное — не шел на контакт. Неизвестность, знаете ли, убивает. А в Павле запустились закономерные, невозможно простые процессы взросления прямо накануне годовщины их с Дашей островной свадьбы. Чего он добился за год, если отбросить всю романтику и семейный образ жизни/мышления? Получать помощь от тети Эли вдруг стало ниже его достоинства. Галанова считала своим долгом выписать племяннику помимо официального дохода свою личную премию. Так сказать, поддержать, не подумав — с какой же пользой? Но для обновленного Павла Аркадьевича польза появилась в неожиданном ракурсе. Удивительно, но правильно. Вопрос оставался не столько в обеспечении семьи, сколько в надежном фундаменте ее финансовой безопасности. Покер и криптовалюта не давали ему должной уверенности и лишь расшатывали Дашины нервы. И уж тем более он бы никогда не вернулся еще раз к душераздирающему разговору с Дашей о жизненном выборе ее отца. В тот день под утро он только вернулся домой. Выпивший, осунувшийся. Редкий случай — проигрался. Немного, но сам факт. По этому же поводу снимал стресс с другом покойного Галанова, который просил помощи в поиске рычага, чтобы приструнить важного человека для своих нужд. Даша всячески избегала смотреть ему в глаза. Отвечала дежурными фразами и была занята не менее грустной Аней. В груди неприятно кольнуло. Только пару дней назад они с Ванькой чуть не поссорились, обсуждая прелести несовпадающих в настоящем жизненных позиций. Паше вдруг стало искренне жаль друга. Его никто не ждет дома. Ожидание, конечно, очень важно. Эмоциональная привязанность, подпитанная со всех фронтов потребность в принадлежности и любви. Но у мужского естества после длительной спячки аппетиты наращивались по ускоренной программе. Очередная встреча с Элеонорой Андреевной озадачила Павла до новой глубины. И это значило только одно: ускоренная мобилизация и действия, действия, действия… Анечка грустила на заднем сидении и всем своим видом жаждала внимания отца. Очень беспокоилась, что не может понять, почему родители так странно себя ведут — папа вдруг стал невнимательным, задумчивым, а мама грустит и по пол ночи проводит в темной кухне за чашкой чая. — Папа, а ты козел? Визг тормозов, казалось, было слышно в радиусе километра. Детская непосредственность и любопытство вернули в жизнь из многодневной суеты, которая не отпускала ни на минуту. — Так! Стоп! Ты в порядке? Что за вопрос такой? — офигел, как минимум, даже не обернулся, улавливая взгляд дочери в зеркале заднего вида. — Ну, все же мужики — козлы, потому что заставляют своих девушек плакать и страдать, — со знанием дела и отягощенностью жизненным опытом выдала малышка. — Откуда такой вывод, Анют? — будто просил милости Паша, оборачиваясь. — Вчера воспитательницы так говорили. Я спать не хотела и слушала, — еще и руки на груди сложила, артистка. — Давай договоримся. Первое: взрослые разговоры ты не подслушиваешь — это некультурно. Второе: десять раз думаешь перед тем, как взрослые фразы повторять. Хватит с тебя прекрасной бабушки Эли. Третье: совсем скоро я решу очень важные и серьезные дела и займусь вашим с Дашей настроением. И не отвлекай меня, пожалуйста, когда я за рулем. Все указывало на то, что пора бы уже закончить начатое и вернуться к своим девочкам с чудесной новостью.