Ставок больше нет

От одних только поцелуев Паши кружилась голова! Даша потеряла счет времени, едва он захлопнул дверь в свою спальню и прижал девушку к стене, постепенно впечатывая ее туда сильнее своим напором. Момент был просто совершенным, и Канаевой хотелось большего. Она даже немного испугалась проснувшегося в себе вулкана, который, достигнув точки извержения, не оставит Паше шанса на спасение. — Тебе придется постараться, чтобы искупить свою вину за очень долгое отсутствие, — ничего лучше теряющаяся от напористой нежности Даша не придумала. — Готов искупить, — поцелуй в шею, — понести наказание, — поцелуй в ложбинку за ключицей, — как угодно вымаливать прощение, — поцелуй в плечо, — но ведь и твоя вина, милая, в этом определенно есть, — хитрый лис оставил за собой право последнего слова. — Я собираюсь компенсировать все доставленные тебе неудобства, — Даша слегка уперлась в грудь Павла и немного отстранила от себя, открывая ему чудесный вид: шелковый халатик соскользнул с плеч, подтверждая все догадки о хитром плане соблазнения серба, ведь под ним не было ничего. Абсолютно. — Тебе не кажется, что мы слишком много болтаем? — хотел было перехватить ее ладошки Паша. Не в его силах оторваться от бесстыдно сдвинувшегося халатика, который приоткрыл тонкую горизонтальную полоску идеального тела девушки, заманивая в самое сладкое грехопадение. — Кажется! — девушка профессионально пресекла намерения и нащупала пояс его халата. — Продолжим мальчишник? — Даша закусила губу, кокетливо накрутила на пальчик свободный край пояса и потянула на себя, мучительно медленно ослабляя символический узел. Ни одна фантазия друг о друге в период разлуки в подметки не годилась тому, что произойдет в спальне этой ночью, и не только. Качественно новое наслаждение свалилось на голову Паше, как только он сбавил свою настойчивость и доверился Даше. Она намеренно вводила его в заблуждение своими путешествиями по его упругому торсу, чтобы резко, нарочно покорно заглядывая в глаза снизу вверх, толкнуть его на кровать. — С первой встречи мечтал ощутить на себе твои приемчики, — хищная радость наполняла серба. Даша улыбнулась, считав с лица Павла нетерпение дикого зверя, уловившего запах самки. Видимо, им еще предстоит побороться за превосходство. И это тот случай, когда исход — ничто, в сравнение с самим процессом, где каждый получит свое конечное наслаждение. Точно не было совпадением отсутствие изначально даже символического белья на каждом. Постоянное столкновение ненасытных, хищно голодных взглядов до предела обостряло сексуальное напряжение, которое в сумме уже достигало мощности атомной бомбы. Паша лежал в недоумении: ему не пришлось прикладывать никаких особых усилий, проводить экскурсии по отелю, упражняться в красноречивом лицемерии, чтобы получить от девушки пресловутое «только одно». Это не предвкушение отработки навыков по доведению случайной знакомой до множественных оргазмов в угоду собственному раздутому эго. Это не способ самоутвердиться. Это не пьяный угар, после которого провалы в памяти на руку ему, чтобы завершить знакомство без особых ухищрений. Это отсутствие желания соврать о «я тебе перезвоню», потому что перезванивать уже не будет надобности. Даша получила инициативу в свое распоряжение и с нетерпением принялась за поцелуи. Этого сказочного принца хотелось попробовать во всех оттенках вкуса. Поскорее бы сорвать все ярлыки с иллюзиями, подбираясь к самому реальному совершенству мужчины, который оказался в ее руках. Если это та самая любовь, то совместимость не будет иметь границ. Никогда бы не поверила Даша, что поцелуи могут быть настолько вкусными, сочными. Она точно сходила с ума и хотела все больше и больше. Чуть ли не до крови искусав губы Паши, Канаева жаждала изучить его всего. Поддержка его рук, блуждающих в ласках от груди до ягодиц, только прибавляла ей уверенности и безграничности желания. Когда терпение сдерживать себя подошло к концу, Даша решила на всякий случай удостовериться и в пашиной готовности перейти к основному блюду. — Чего-то не хватает, — ощущая легкие прикосновения острых коготков к его достоинству, Паша не сразу понял, о чем речь. К тому же Даша, потянувшаяся к тумбочке и нарочно проскользившая грудью и животом по его лицу, окончательно отобрала последние капли его и без того слабенькой способности хоть немного мыслить трезво. — Детка, чего я о тебе не знаю? — Паша схватился за голову, получив команду «не двигаться» от Даши, которая устроилась у него на коленях, зубами разрывая серебристую упаковку презерватива. И что уж совсем неожиданно — она зубками очень даже мастерски облачила его в латекс. Не ожидала и Даша, что с первого раза ее авантюра завершится успешно. Значит, все идет как нужно! — Прости, в первый раз со вкусом и нежно не получится, — с огоньком в глазах улыбнулась Даша. — Обычно так говорю я-ааа, — растянул с придыханием последний звук Паша, как только она перестала играть и дразниться, погружая его в себя. — Ты готов? — Ты не оставляешь мне выбора! — и он за бедра безжалостно прижал ее к себе, проникая как можно глубже. По мере наращивания темпа, Даша начала все чаще прикрывать глаза, откидывая голову все больше назад. Идеальность их совместимости открывала безграничные возможности власти естества над сознанием. Даша следовала за телом, которое получало максимум возможной самоотдачи от Паши. Его руки с жадностью сминали упругую грудь ровно до того момента, когда в новых оттенках стон не сорвался с губ девушки и движения не начали слегка сбиваться. Он хорошо был знаком с этими «симптомами» и поспешил помочь Даше — поддерживая ее ягодицы и сохраняя ритмичность. От понимания, насколько по-настоящему яркой Даша была на пике исступления, Паша стал интенсивнее приближаться к собственному финалу. — Моја богиња, — на последних рывках вырвалось осипшее восхищение самого счастливого в мире мужчины. К 30 годам Караджич, наконец-то, достиг уровня занятий любовью, пусть даже сейчас в обличие неуемной животной страсти. Сидя верхом, Даша продолжила одной рукой упираться в интенсивно вздымающуюся грудь Паши, другой легко собрала мелкие пряди с лица и, ловко скрутив всю копну волос, уложила на одно плечо. За шумным выдохом Даши последовал легкий смешок из не сходящей с губ улыбки в ответ на все еще изумленное лицо мужчины. Обрывки фраз, точнее междометий, которыми он обязательно должен был прокомментировать случившееся и засвидетельствовать свое, как минимум, удивление, ловко были пресечены тонким пальцем на пылающих губах. Искренность кратко, но была выражена. А вместо дежурных фраз кстати будет только поцелуй. — Я здесь не очень-то и освоился. Напомнишь, где душ? — Паша наконец-то прижал Дашу к своей груди. Ему в ней и с ней нравилось абсолютно все, но за диким сексом и медовыми поцелуями самой прожерливой его потребностью оставалась жажда крепких объятий, ощущения её присутствия всем телом. И между ними свершилось маленькое, незаметное чудо! Все сломанные жизнью и «не теми» людьми кусочки собрались воедино, оставляя в прошлом противоречивых по-отдельности Павла и Дарью. Даша стала еще красивее, а уверенностью Паши можно освещать ночную Москву, и на Подмосковье хватит.