Ставок больше нет

Вся в снегу, Даша забежала в отель и понемногу начала возвращаться в реальность. Неизвестно, сколько она бродила по городу. Не понимала, который сейчас час. Не представляла, что ей сейчас делать. За барной стойкой сидела Элеонора с бокалом вина, увлеченная разговором с заместителем управляющей. Она тоже заметила Дарью и слегка приподняла ладонь, едва заметно пошевелив пальцами, в знак приветствия и приглашения к бару. Пока девушка сбивчиво вышагивала к месту назначения, Михаил Джекович успел попрощаться с Галановой и отправиться по своим делам. Даша рухнула на стул, опустила голову на столешницу, предварительно положив ладони. Совсем неважно, что пальто пролетело мимо стула, сумка свалилась набок, бармен не получил ответа на вопрос о заказе. Элеонора на двести процентов была уверена, что без ее племянника не обошлось. Поэтому сама заказала для Дарьи ромашковый чай и виски, выжидая, когда же девушка будет готова вернуться в реальность. — Анюта спит? — не меняя положения выдала Канаева. — Уже давно. Все хорошо. Что-то случилось? Где Павлик? — У него своя, налаженная жизнь. От которой мне противно, — холодный виски обжигал все изнутри и делал Дашу разговорчивей. — Может, Вы знаете, почему так? — Потому что он тебе небезразличен? — Если я в таком состоянии, определенно так и есть. Мне горько от того, что люди, в общей массе, не меняются и с таким мужчиной мне не по пути. Переживу как-нибудь, переболею, сформирую иммунитет. — Он погряз в своей беспечности и страданиях так, что в один момент ничего не изменится! Ты вот так сдашься? Даша, жизнь — тот же спорт, но без правил. А те, которые есть — невероятно жестоки. Даша только ухмыльнулась, медитативно размешивая пустоту в чашке чая. Девушка не любила поучений от посторонних людей. Но Элеонору она хотела слушать и услышать, как самого близкого человека того, кто выдворил спокойствие из ее сердца. Галанова что-то рассказывала о неудаче в личной жизни ее племянника, его неугасающей обиде, изощренном самобичевании и отсутствии сильной эмоции и искреннего чувства, которые хоть немного подстегнут его взяться основательно за свою жизнь. Даша понимала только одно — соединить две непростые судьбы в одну практически нереально без трагедий и падений. Но в люксе сладко спал живительный бальзам, который за четыре дня начал успешно возвращать к жизни двух безнадежных пациентов. Не все и не сразу ведь? Цепляясь за отрывки монолога Элеоноры, на Дашу свалилось из ниоткуда безумное открытие — все недостатки и слабости Павла ей подходили. Некоторые даже совпадали с её собственными. Виски растормаживал мыслительные процессы, но оголял истинные желания. Всем тем, за что Павел себя корил, он для нее казался идеальным. Да, чрезмерно, но беспочвенно страдает. Страдал. А теперь в его жизни что-то происходит на постоянной основе, все меняется и требует его внимания, усилий. А что, если получится? Если он действительно хочет, чтобы она осталась с ним не из-за удобства? — Дашенька, ты мне очень импонируешь. Хочу тебе сказать только одно: те, кто предпринимают абсурдные попытки, достигают невозможного*. 20 лет назад я бы рассмеялась в лицо человеку, который сказал бы, что я стану владелицей сети элитных отелей. Даша подняла голову, выпрямилась и впервые за все время их разговора, взглянула на Элеонору. Это точно не жалость! Забота? Забытое ощущение… — Есть один секрет. Я уже не могу воплотить его сама, какими бы ни были ухищрения. Ты устала это слышать, но факт остается фактом. Даша, ты — сильная, смелая и бесстрашная девушка. Такой всегда будь, когда одна. Но с такой у мужчины плечи не становятся огромнее, а спина — шире. Только один из вас — большой и бесстрашный. А ты его маленькая, беззащитная и смешная. Только его, о чем не забывай напоминать. И не позволяй сделать из себя рабу. — Я… Я не ожидала. Спасибо, — и Даша благодарила не столько за информацию и советы, сколько за пришедшие к ней осознания и будущие решения. — Да не за что. Совсем не за что. Не я же живу твою жизнь. Девочка, может, пора отдохнуть? — Пожалуй. Спасибо Вам за все, — Даша не успела опомниться, как уже во всю обнимала обалдевшую от неожиданности Элеонору. — Ох, не меня ты должна так крепко обнимать. Спокойной ночи, — все-таки не привыкла Галанова к таким проявлениям благодарности, но невозможно оградиться от пышущей искренности, когда ее почти не осталось в твоей жизни. — Добрых снов. Как только створки лифта захлопнулись за спиной Даши, в холл отеля вплыл Павел, будто полная ее противоположность. Обессиленный взгляд, тяжелые вздохи дали понять Элеоноре, что сегодня еще рано усыплять в себе психотерапевта — явился главный и постоянный ее клиент. — Даша здесь? — Даша уже спит, — ложь во благо уже давно стала естественной составляющей жизни бизнесвумен. — Наверное, это к лучшему, — Павел постукивал пальцами по барной стойке. — Присаживайся. — Я покупаю квартиру. В понедельник займемся оформлением — все, как ты хотела, — привычным жестом он сделал свой постоянный заказ. — А ты? Ты хотел? — Уже не знаю. Не в квартире же настоящее счастье? Что мне там делать одному? — Почему ты думаешь, что будешь там один? — Потому что Ане лучше с Дашей, которая ее от себя не отпустит. И правильно сделает. — Что значит не отпустит? По какому праву? Что ты несешь? Павел поведал Элеоноре об их с Дашей ночном разговоре. Оказалось, остались вещи, которые еще могут приятно удивить видавшую виды женщину. — Тетя Эля, может, ты мне подскажешь, почему у меня такое ощущение гадкое, будто я ей изменил? — Павлуша, женщина с самого начала знает, будут у вас отношения или нет. И то, делаешь ты что-то так или не так, определяет только длительность этих отношений. Не прохлопай все в последний момент, — не скажет же она ему, что он идиот, лишив всяких надежд. — Я почти прохлопал… Когда я похлопывал ее дружески по плечу, хотелось-то мне ее не по-дружески и не по плечу. И в итоге оказался я не в ее постели… — Избавь меня от интимных подробностей своей личной жизни, будь добр. — Да запросто, — Павел встал, легко поцеловал родственницу в щеку и поплелся в сторону лифта. — Спокойной ночи. Спасибо. Необратимость. Как бы он ни пытался пойти по изведанным путям, удовлетворение уже не было таким, как раньше. Его практически не осталось. Впервые в жизни он помнил каждое свое слово, предложение, обещание. И впервые ему было страшно от того, что все оказалось пустым звуком. Потому что поступки остались прежними, и сейчас особенно остро ощущались немужскими. Павла всего лихорадило морально. Можно всю ответственность и вину спихнуть на Дашу, вот только не она его соблазняла, раздевала и проделывала такое, о чем даже перед друзьями не похвастаешься. Разве Даша виновата в том, что не отдалась ему ни в начале знакомства, ни тогда, когда его сорвало со всех катушек? Он бы воспринимал ее по-другому? Возможно. Переменилось бы что-то в нем? Однозначно не в лучшую сторону. Мудрые женщины научили Павла принимать решения и откладывать все возможные важные разговоры на утро. Да будет так! Все и так достаточно измотались и устали — от конвейера событий, губительных импульсов, ноющей боли, непринятых решений.

***

Неудивительно, что скомканный вечер привел за собой хмурое во всех смыслах утро. К счастью, этой ночью Аня не стала свидетелем разбитого состояния Даши. И поверила в увлекательный, без недетских подробностей рассказ Даши о квартире, которую вчера посмотрели. Хотя Даша и не придумывала ничего, потому что неподдельным был ее восторг от детской, которую в деталях хотелось описать малышке. И Аня начала бы что-то неладное подозревать, если бы Даша предусмотрительно не заметила, что Паша допоздна вел переговоры, чтобы купить именно эту квартиру. Чем вызвала восхищение у замечтавшейся девочки. — И все-таки он о нас заботится. Вон как переживает. — И еще папа будет переживать, если ты опоздаешь в сад. Если не будешь допивать чай, давай одеваться. Машина нас ждет уже 5 минут! Типичная девичья утренняя суматоха была Даше на руку. Тем более по объективной причине, Даша попросила Аню ее не отвлекать. Кроме органайзера никто ей не напомнил, что вечером у нее рейс в Санкт-Петербург. И это очень кстати, ведь появится время и отвлечься от тяжелой недели, и подумать обо всем в одиночестве. Как оказалось, о поездке помнили все, кроме Дарьи — билеты заказаны, письмо от организаторов с подробным расписанием и ответами на всевозможные вопросы распечатаны. Перенасыщение происходящим просто выставило из приоритетов еще одну составляющую ее спортивной деятельности — судейство. Спасительная работа на все выходные. Незаметно время близилось к трем часам. Отчего Даша совсем не напряглась сидя на шпагате между двумя стульями, когда в дверь постучали. И очень зря. Когда в дверях показались Паша и Аня, девушка неуклюже попыталась встать. Чудесным образом, Паша успел подхватить ее почти у самого пола дрожащими руками. Со вчерашнего вечера он был уверен, что на этот раз честно заслужил отработки приемов на себе. И если бы не Аня, он бы проверил это прямо сейчас. — Ты в порядке? — искренне беспокоился Паша. — Да-да, спасибо. Который час? Я же еще не ждала… — Даша отвечала мягко, видимо еще не пришла в себя. — Уже начало четвертого. И привет тебе, сегодня еще не виделись, — он было обрадовался, что все сошло ему с рук, но вмиг опомнившаяся Дарья резко вернула его в реальность холодной сталью голоса. — Здравствуй. — Звучит как «до свидания». — Может быть, — Даша помнила о словах Элеоноры, прониклась ими, но пока не остыла и не готова даже к откровенному выяснению отношений. — Езжай по своим делам. Я приеду с Аней к началу шестого. — Понял, — в тон ей ответил Павел и развернулся к выходу, но сразу был перехвачен неожиданным и обнадеживающим вопросом. — Какие планы на выходные? — Жду интересных предложений! — такого оживления Даша и ждала. Это ее максимум, когда можно было бы хоть немного испортить настроение тому, кто испортил вчерашний вечер. — Сегодня вечером я улетаю в Питер на соревнования. Меня не будет два дня. Справишься? — нарочито игриво говорила Канаева. — У меня есть выбор? — и внутри все вспыхнуло. Вопрос настолько неожиданным был из его уст именно сегодня. Как же кстати он был бы вчера… — Выбор есть всегда!!! — выделяя каждое слово Даша повышала голос. — Даша! — Павел закрыл дверь кабинета изнутри, пользуясь тем, что Аня в приемной донимала расспросами помощницу Даши. — Объясни мне, что вчера на тебя нашло? Мы же нормально поговорили в машине, в самой квартире. А потом я опомниться не успел, как ты меня там одного оставила! — То есть? Ты, правда, не понимаешь? — Я спросил, значит, хочу знать. — Мало того, что я не знала, насколько близко тебе знаком риелтор, так еще и увидела во всех подробностях подготовку к твоему «договорюсь»! Гоню от себя догадки, что ты все знал и специально меня туда привез. Но! Как мне все это развидеть? — она подходила к нему все ближе, впиваясь каждым словом, как гарпуном, все глубже. — Даш… — Паша он неожиданности выставил вперед ладони, пытаясь остановить неизбежное. Почему-то ему все время казалось, что заслуживает он только точного чемпионского удара. — Ты ведь обо всем уже договорился? — уловив жест, Даша резко остановилась, прищурилась, наклонив голову, и задала свой главный вопрос. — Да, договорился! — Павел, опустив голову и отведя глаза в сторону, сдал себя с потрохами. — И это все, что нужно тебе знать. Сделка в понедельник. — Ясно, — ничего нового Даша не услышала. Что и требовалось, собственно, доказать. — Что ясно-то? То ты говоришь, что готова меня выслушать, то футболишь теперь, как мальчишку. Разберись в себе, а то я так не могу! И что теперь Даше делать? На счастливого человека он не похож, а ведь вчера ему повезло дважды — и барышню шикарную заполучил, и квартиру. Вдохновившись словами Элеоноры, она по-старому перегибает палку. Может, и правда, стоило вчера остаться? В отместку, показала же себя в сто раз слабее Павла. Как же изнурял этот насмерть запутанный клубок! Павел покинул кабинет, бросив на прощание: — Малыш, до вечера. Тебя привезет Даша, — на последнем слове Павел окинул взглядом девушку, которая в короткий срок, без особых усилий и исцеляла, и искрамсывала его сердце последние пять дней. Возвращала в жизнь? Сейчас же Канаева была на грани и еле сдерживалась, чтоб не разрыдаться. Ведь он был до невозможного прав. Почему-то рядом с ним все было по-другому, отточенные алгоритмы поведения не срабатывали. Благодаря любимой работе и жизнерадостной Анюте, день подходил к завершению с минимумом тревог и нервов. Большие надежды Даша возлагала на смену обстановки, загруженность графика не только судейством, но и рабочими встречами с коллегами и важными людьми. Все это не даст ей сосредоточиться на том, как сильно она будет скучать по Ане, и, может быть, даст хоть какое-то понимание происходящего между ней и Павлом. Спустя два часа Аня и Даша возвращались в отель. — Даша, а о чем ты с папой разговаривала сегодня? — Нам нужно было обсудить кое-что важное. — То, почему ты опять грустная была? — Я просто устала. А говорили мы о том, что я уезжаю на выходные и тебе придется остаться за старшую. — А с кем я останусь? С бабушкой Элей? — Не знаю, как насчет бабушки, но твой папа готов провести с тобой все выходные. Сам мне сказал. — Здорово. Но он же ничего не знает, что нужно делать. — Ты же ему подскажешь? Никогда не поздно начать. — Ладно. Ему будет полезно. Так бабушка Эля всегда про него говорит. А ты нам будешь звонить? — Конечно. Как только будет свободная минутка — обязательно наберу. Жди первый звонок завтра утром. — Я буду ждать. А ты можешь сказать Паше, чтоб обязательно повел меня на батуты в развлекательный центр и в кино на мультик? — Конечно! Куда ты еще хочешь? Я ему обо всем расскажу, чтоб не отвлекал меня каждые пять минут. — Не хочешь, чтоб названивал? Вы опять поссорились? — Почему опять? — Даша, я же не глупая, мне пять лет. — Ты отчасти права, у нас возникло небольшое недопонимание. Но я, и правда, буду занята почти целый день. — И даже не погуляешь по городу? Не покатаешься на кораблике? — Не думаю, что зимой это возможно. — Ну да. Очень жаль. А давай, как будет можно, поедем туда кататься? — Обязательно. — И папу возьмем? — А куда он денется? Не прекращающийся снег заставил Дашу поторопиться, чтобы успеть по всем пробкам и заносам вовремя добраться в аэропорт. На ходу, без особых эмоций Даша рассказывала Паше об Анином распорядке, предпочтениях и запретах, через слово напоминая о необходимости абсолютной трезвости. — Давай я тебя отвезу, — Паша незаметно для Даши подошел и выдернул из торопливых сборов, дотронувшись до плеча. — Не стоит, — Даша хоть и дернулась от неожиданности, но виду не подала. И что это? Нотки заботы в голосе? — Во-первых, погода такая, что ты потеряешь в дороге кучу времени. Во-вторых, не люблю прощальные сантименты. — До машины я донесу твой чемодан. Даже не возражай, — такой настойчивый и уверенный тон сразу напомнил о важных советах. Так почему бы не начать им следовать прямо сейчас? — Да, пожалуйста, — и Павел улыбнулся долгожданной, невынужденной мягкости ее слов. В полной тишине, украдкой поглядывая друг на друга, Дарья и Павел спустились в холл, после грустного прощания с Аней и взятых обещаний с Паши не грустить и приглядывать друг за другом. Напряженная недосказанность сковывала языки у обоих. Оставшись вдвоем у машины, Павел уперся в заднюю дверь, понимая, что у него есть последний возможность объясниться с Дашей. — Кто-то должен начать этот разговор… — Я опаздываю. — Тогда просто послушай. Я догадываюсь, о чем ты молчишь. Да, я не святой. Да, у меня неправильный образ жизни. Да, мне страшно от того, что я отец. Да, я жутко ревнив и на это есть причины. Да, меня разрывает от твоей напускной холодности, потому что в тебе на самом деле что-то происходит. Но ты втянулась в этот эксперимент и тянешь меня за собой. Я хочу идти за тобой, с тобой, с вами. И совсем не понимаю, нужен ли я тебе и зачем. Даша, я повторяю свой вопрос. Воспринимай как предложение: ты останешься со мной? До понедельника есть время. Подумай, Даш. Если он не сказал, что она нужна ему, то не читалось ли это между строк? Нужна ли она больше, чем просто нянька? Последние слова он говорил уже, крепко прижимая Дашу к себе, напоследок вдыхая ее запах, запоминая гладкую мягкость волос, впитывая кожей теплое дыхание. Через минуту она слегка отстранилась от него, дав понять, что ничто не вечно и самолеты по-прежнему летают по расписанию. Павел привычно открыл дверь автомобиля, готовый помочь Даше удобнее устроиться на комфортабельном заднем сидении, и внезапно был вознагражден легким поцелуем, жаром воспылавшим на его щеке. Уже через стекло закрытой двери, Павел напомнил Даше жестом, что ждет ее звонка или сообщения, как только она приземлится. И невозмутимо стоял на морозе до тех пор, пока служебный автомобиль отеля не скрылся из виду. За этой милой сценой прощания из окна наблюдали довольные Аня и Элеонора. Даша всю дорогу искала в себе смелость признаться в главном. Павел же с пультом от телевизора, спасался, как мог, от бесконечного поглядывания в телефон, где никак не высвечивалось долгожданное сообщение.