Воззвать к духам

      Сначала была боль. Была просто дикая и всепоглощающая боль. Маленькая частица сознания сжалась в комок и билась в агонии, растворяясь в ужасе, и становясь всё слабее и слабее в этой тьме. Но вдруг темнота вокруг на секунду озарилась вспышкой. Вспышка обратилась маленьким, с ладошку, пушистым шариком света, который постепенно приближался ко мне. Боль-боль-боль. Чувствую, что постепенно исчезаю, но вдруг все прекратилось. Боль внезапно схлынула, как будто её и не было. Отголоски страха и подступавшего безумия уходили, и, наконец, наступил желанный покой, который подарил мне, видимо, тот шарик, погрузившись в меня. Измученный разум угасал. Я…

***

      Помню, что впервые осознала себя на кладбище. В тот день шёл дождь. Мне было холодно и мокро. А ещё было ужасно больно в груди. Я стояла у свежих могил, усеянных букетами из белых лилий. Вода размывала землю, и та паутинкой грязных ручейков стекала с могильных холмов. Два фото. Женщина и мужчина. Её светлые волосы были собраны в расхлябанный пучок, который не удержал пару прядей, и те падали на ее персиковую кофту, синие глаза смотрели в объектив и мягко светились счастьем. Он смотрел серьёзным серым взглядом, который выделялся на фоне угольно-чёрных волос. Сакура и Кайго Дзингудзи. В голову пришло понимание. Родители. Это мои папа и мама. Я положила цветы к фотографиям. Снова…       — Ты снова здесь, дитя? — из дождя показался седой старик. Сознание подсказало- Священник, Тайга Нода-сан. — Хоть зонт бы взяла, — вздохнул он и тут же влага прекратила орошать моё лицо. — Им бы не понравилось, если бы ты заболела.       Я не отвечала. Даже не повернулась в его сторону. Незнаю почему, но старика устроило это, и он лишь молча встал рядом.       — Ты лишь понапрасну теребишь своё сердце, Айрен. Пойми, мама с папой очень любили тебя и им, наверно, сейчас очень больно смотреть на тебя, ведь ты замкнулась и не хочешь впускать тепло в своё сердце.       Его слова разозлили меня. Да что он понимает?! Их же нет! У меня никого больше нет! Раскрываться? Перед этими лицемерами и лжецами? В лицо убиваюся горем, а за лицом радуются уменьшению конкурентов. Предатели! Присвоили себе все заслуги папы, а меня пытались отправить в приют. Воспоминания возникали один за другим, даря осознание того, кто я…       — Не надо злиться на слова старика. Люди разные, как и их судьбы, — он повернулся ко мне и присел, став мне по-росту. — Открою тебе маленький секрет. Чувства связывают не людей, — он убрал с моего лица прилипшие пряди и добро посмотрел в глаза, — чувства связывают души. Сакура-тян была очень доброй девочкой, всегда улыбалась, как бы тяжело ей не было… Кайго говорил, что у тебя ее улыбка. Пожалуйста, не прячь ее. Как бы далеко они ни были, они всегда будут с тобой. Здесь, — он показал пальцем мне в район сердца. — Они вечны       Вышедшая до этого злоба почему-то отпустила. Из глаз снова пошли слёзы.       — Я скучаю.       Холод одиночества и тепло чувств. Любовь и боль. Это были мои первые чувства, с которых я начала жизнь.